Не так страшен босс... - Марина Серова

Из квартиры я решила отправиться в антикварный салон. Но на этот раз я не собиралась предупреждать кого-либо о своем появлении. Мне уже было известно, как происходит закупка предметов, которые там продаются. Теперь я хотела узнать, как происходит продажа. Нет ли и здесь каких-нибудь интересных нюансов?

Войду с парадного входа и буду делать вид, что я покупатель.

Несмотря на довольно раннее время (часы показывали десять с небольшим, и салон только что открылся), в магазине уже были посетители. Впрочем, это мне было только на руку.

Вполне солидные дамы и кавалеры прохаживались по залу, рассматривали вещи и вполголоса переговаривались между собой. Я тоже решила последовать их примеру и занялась изучением товара. Я ждала, что кто-то захочет что-то приобрести и у меня появится возможность понаблюдать за тем, как продают антиквариат.

Почти сразу же я увидела мебель из карельской березы, купленную у моего нового знакомого – дядечки с хитрыми глазками. Но старушкину икону, как ни искала, обнаружить не смогла. Конечно, мне не было точно известно, как эта икона выглядит, но дело было в том, что в салоне вообще не имелось икон. Никаких.

Мне сразу захотелось прояснить этот вопрос. И чем скорее, тем лучше. Рабинович в любой момент мог появиться в магазине (если он уже не был здесь), а в его присутствии бухгалтерша вряд ли будет слишком разговорчивой.

Тем временем один из покупателей обратился с вопросом к молоденькой продавщице, а та, в свою очередь, начала куда-то звонить. Наверное, вопрос был интересный и клиенты солидные, потому что через некоторое время в торговом зале появилась великолепная Софья Львовна, собственной персоной.

Она открыла было рот, чтобы начать разговор с покупателями, и вдруг заметила меня.

– Здравствуйте, Софья Львовна, – поспешила я объяснить свое присутствие, – я вот проезжала мимо и подумала, что, может быть, смогу застать здесь Михаила Натановича. У меня есть к нему несколько вопросов, а мобильный, как назло, разрядился...

– Нет, Михаила Натановича сейчас нет. Он уехал договариваться с клиентами.

– Правда? А мне почему-то казалось, что все покупатели приходят в магазин...

– Да, как правило, но у Михаила Натановича есть и свои клиенты, и потом кто-то, например, не имеет достаточно времени или другие причины...

«Например, не хочет светиться», – закончила я ее мысль.

Софья Львовна с беспокойством поглядывала на клиентов и явно старалась поскорее отделаться от меня. Впрочем, она уже сказала достаточно.

– Что ж, извините, не буду вам мешать, – стала я прощаться. – Жаль, что не удалось застать Михаила Натановича.

Я вышла из магазина и поехала домой. Мои утренние прогулки заняли довольно много времени, и пора уже было что-нибудь перекусить.

Приехав домой, я быстренько разогрела в микроволновке нехитрый обед из полуфабрикатов, а потом принялась варить кофе. Пока ела, размышляла об удивительных способностях неотразимого «дяди Миши» проворачивать выгодные сделки.

Значит, он не только умудряется покупать различные предметы антиквариата по той цене, какая ему заблагорассудится, но еще и продает их так, как сам считает нужным.

Конечно, с мебелью в подобных случаях манипулировать сложнее, но насчет старушкиной иконы у меня не было ни малейших сомнений. Покупая ее фактически за бесценок, он наверняка уже имел на примете человека, которому собирался ее предложить. И продать он ее, разумеется, хотел совсем за другую цену. Даже не за ту, которая указана в официальном договоре, подписанном недальновидной старушкой.

Если икона подлинная и действительно ценная, а господин Рабинович, я думаю, разбирается в таких вещах, то продать ее не составит труда. Среди коллекционеров на нее найдутся охотники. Ее возьмут за любую цену. И договор подпишут любой. Здесь Рабиновичу даже легче договориться, чем со старушкой. Дескать, нужную мне цену не подтвердишь – продам другому.

Между прочим, здесь тоже открывается довольно широкое поле для мотива. Правда, это будет уже мотив для убийства самого Рабиновича, ведь Буровой к этим сделкам вообще никаким боком не касался.

Собирались зарезать Рабиновича, а зарезали Бурового? Что ж, не исключено. Хотя при таком раскладе, думаю, он вел бы себя по-другому. Если бы Рабиновичу собирался отомстить кто-то из обманутых клиентов, он, во-первых, постарался бы как-нибудь вывести меня на эту мысль и заставить искать своего врага, а не врага Бурового; а во-вторых, весьма вероятно, что при его уме и сообразительности он и сам догадался бы, чьих это рук дело, и вообще обошелся бы без моих услуг. Первое впечатление от встречи с ним было еще свежо в моей памяти, и я ни на минуту не забывала, что этот человек способен на все.

«Придется мне все-таки ставить маяк на машину Рабиновича, – думала я, попивая кофе. – Но как это сделать? Поставить так, чтобы он не заметил, да еще осуществить слежку так, чтобы он не догадался. Конечно, на „радиожучке“ не будет написано, что ставила его именно я, но такому человеку, как Рабинович, достаточно будет просто обнаружить „жучок“, чтобы сразу обо всем догадаться. И тогда мне крышка».

Тут я вспомнила, что, несмотря на свою интенсивную деятельность по расследованию этого убийства, я до сих пор еще не могу сказать определенно, кто же все-таки наиболее вероятный убийца и в чьем активе больше всего потенциальных мотивов и подозрительных нюансов. Шансы как ближнего, так и дальнего окружения Бурового до сих пор оставались приблизительно равными. Все данные, собранные мною на начальном этапе, и те, которые я получала сейчас, никак не складывались в какую-либо логическую цепь взаимосвязанных, последовательных и объясняющих друг друга событий. Эти данные были скорее как беспорядочно разбросанные камешки какой-то загадочной мозаики, и собрать эти камешки в цельный узор у меня пока не получалось.

Но выпив пару чашечек кофе, я приободрилась. Разве это расследование – первое, где мне приходится сталкиваться с трудностями? Разве не было у меня дел, когда истина открывалась только в самый последний момент? Да сколько угодно! Правда, не так уж часто клиенты угрожали мне физической расправой в случае неудачи... или из-за несоблюдения какой-то надуманной «сугубой конфиденциальности»...

Но ничего, еще не вечер. Прорвемся!

Вместо того чтобы предаваться унынию, я лучше погадаю.

Посмотрим, что скажут кости.

Впрочем, кинуть кости у меня была и еще одна причина. Сегодня вечером я собиралась наведаться в ресторан «Космос», хотя и обещала Кире не ходить туда слишком поздно. Но раньше восьми появляться там не имело смысла, а между тем бдительный подполковник так напугал меня, что я против воли чувствовала волнение.

Не мешало бы получить хотя бы общее представление о том, что меня ожидает. Ведь кости в подобных случаях еще ни разу не подводили меня.

Приняв такое решение, я достала мешочек с щестигранниками и бросила их на ковер. Итак, что же меня ожидает? Узнаю ли я что-то новое в этом ресторане? Или очередная поездка не даст никаких результатов?