Древний. Предыстория. Книга 4 - Сергей Тармашев

– В нашем мире – запросто, – горько улыбнулась темноокая красотка, открывая глаза. – Мои мать с отцом особой красотой не отличались. Обычные люди, не страшные – уже хорошо. А вот я родилась, на собственное горе, очень красивой, да ещё с пулей в голове на тему чистой любви. При этом у меня черты отца и матери, и не подкопаешься, хотя генетическую экспертизу я потом сделала. Сама. Очень хотелось быть уверенной. И мои опасения подтвердились – я их ребёнок, вся эта дурь о чистой любви может достаться только от любящих родителей. Они оказались правы… – Чикахуа вздохнула: – Они всегда оказываются правыми… во всём.

– Кто? – решил уточнить Куохтли.

– Те, кто знает! – уклончиво ответила она и насмешливо заявила: – Не об этом речь. Ты кажется хотел знать обо мне правду? Так слушай! Или ты торопишься куда-нибудь?

Куохтли виновато промолчал, и она продолжила:

– До шестнадцати лет проблем у меня не было никаких. Даже наоборот, жила себе в мире иллюзий и радовалась. Огромных денег родители лопатами не гребли, но на спокойную жизнь троим людям вполне хватало, так что я ни в чем не нуждалась, и думать о том, как заработать на кусок маисовой лепешки, мне не приходилось. Девочке из интеллигентной семьи положено держать соответствующий уровень, поэтому я обучалась музыке и танцам в школе искусств с неплохой репутацией. Там меня заметили агенты крупного шоу-агентства. Мне предложили контракт на модельную работу и сказали, что если я буду делать успехи, то у меня есть шансы добиться чего-то серьёзного в шоу-бизнесе. Мама была очень рада, отцу, наоборот, это не понравилось. Я решила, что соглашусь, посмотрю, как оно там, и, если не понравится, уйду. Вроде всё просто. Мы настояли на том, чтобы контракт позволял мне совмещать работу с учёбой в институте, и я подписала бумаги. Первые два года ничего особо не напрягало. Работы было мало, а от той, что была, я часто отказывалась потому, что с самого начала отец категорически потребовал с меня клятву, что я не позволю им ничего делать со своими волосами: ни стричь, ни красить, ни покрывать вредными средствами… Он очень любил мои волосы…

Чикахуа на мгновение замолчала, но вскоре продолжила:

– В общем, всё было нормально, разве что кастинги и прочая модельная суета отнимала время, и мне приходилось тратить на учёбу все свои личные часы, чтобы не отстать. К тому моменту я уже училась у отца на кафедре ксенологии, и он сильно расстраивался, если я показывала плохие результаты. А потом я достигла совершеннолетия, и меня неожиданно пригласили к одному из топ-менеджеров шоу-агентства. Он сообщил, что я прошла отборочный тур на очень престижный конкурс с мировым именем, и особо отметил, что в меня верят учредители и спонсоры. И предложил мне участвовать. Я согласилась, но оказалось, что сначала нужно провести встречу с генеральным спонсором, очень влиятельным олигархом. Меня отвезли в столицу и представили старому обрюзгшему дельцу с похотливым взглядом. Встреча прошла вполне корректно, если не считать небольшой детали: сразу после нее его адвокаты доходчиво объяснили мне, что я должна стать любовницей генерального спонсора, держать рот на замке и не иметь претензий. За это будет мне и титул, и всеобщая известность, и выгодные контракты, и даже кинокарьера. Предел мечтаний любой провинциальной девчонки.

Темноокая красавица усмехнулась каким-то своим мыслям и иронически улыбнулась:

– Я отказалась. Меня отвезли обратно, и на этом моя модельная карьера замерла. Генеральный спонсор мгновенно нашёл себе пару девушек поумнее да посговорчивей, а менеджмент шоу-агентства решил дать мне прозрачный намёк на то, что пора умнеть. Короче, работа по линии шоу-агентства вдруг иссякла. Но психи не умнеют, и я не обратила на это большого внимания. Даже наоборот, времени на учёбу стало больше, а вернуться в шоу-бизнес, как я тогда думала, всегда успеется. Я занялась наукой, отец был доволен, прочил мне аспирантуру и место младшего научного сотрудника в нашем институте и даже начал заранее меня готовить своими силами по углублённой программе. Планировал, что я напишу научную работу по Сияющим, помогал мне с материалами, выбивал доступ к архивам с редкими документами… Но ничего не вышло.

Она горько улыбнулась:

– Отец ведь, когда маму встретил, уже тогда был не молод… Он умер за три года до моего выпуска. И моя жизнь быстро превратилась в бесконечную и нудную тоскливую пытку. Поначалу мы с матерью пытались жить, как прежде, но её заработка не хватало для поддержания прежнего уровня жизни, а искать второго замужества она не пожелала. Что бы там кто ни говорил, что мать стала старой и перестала интересовать мужчин, я в это не верю. Просто она любила отца и не хотела выходить замуж второй раз. Передо мной отшучивалась, мол, всю жизнь была единственной женой, куда уж тут замуж – так можно людям всю семейную жизнь испортить своим неумением уживаться со второй супругой. Год мы ещё как-то держались, но потом она тяжело заболела, и работу ей пришлось бросить. Деньги стали заканчиваться, а на лечение требовалось всё больше и больше. Я вспомнила о шоу-агентстве и напомнила им о себе с просьбой о какой-нибудь работе. Мне не отказали, но начали давать разную мелочовку, годную лишь в качестве приработка. Маме становилось всё хуже, ей сделали очень дорогостоящую операцию, но спустя месяц болезнь вспыхнула с новой силой, и срочно потребовалась вторая. Денег уже не было, мы потратили на первую операцию всё, что было, включая деньги, отложенные на оплату оставшихся лет обучения в институте. Очень быстро начались проблемы: из ректората сообщили, что если я не внесу необходимые средства, меня исключат, больничный менеджмент требовал оплату либо официального отказа от услуг больницы. Я не знала, что делать, и запаниковала. Я бегала в ректорат, умоляла дать мне отсрочку, бегала в шоу-агентство, умоляла дать мне работу, бегала по врачам, умоляла дать скидку…

Чикахуа смолкла и вдруг брезгливо скривилась:

– И тут предложения помощи посыпались на меня, как из ведра. Несколько высоких чинов института были не против оплатить мне учёбу. За это мне всего-то нужно было рассчитываться с ними телом. Пара посредников обещала решить вопрос со скидкой за операцию. От меня требовалось лишь рассчитаться телом. В шоу-агентстве предложили десяток выгодных контрактов, за которые надо было, ни за что не догадаешься, рассчитаться телом с заказчиками, а ещё у них было штук пять вариантов устроить меня любовницей к очень состоятельным бизнесменам, за что надо было рассчитаться уже не телом, а всего лишь процентом от денег, которыми богатые любовники станут меня осыпать. Два дня я просидела возле прикованной к постели матери и проплакала от бессилия. Хорошо хоть мама к тому времени редко бывала в сознании и не видела всего этого. Что делать, я не знала. Потом у неё начался приступ, её срочно госпитализировали, и счёт пошёл на дни. Я тебе честно скажу – в тот день я пошла в шоу-агентство с мыслью заработать денег на любых условиях, вылечить мать и покончить с собой. Тогда мне казалось, что так будет правильно. Но едва я вошла в офис, меня встретил топ-менеджер. Он посмотрел на меня, как на капризное дерьмо, и недовольным тоном заявил, что у меня есть шанс. Один очень небедный финансист, владелец нескольких крупных банков, ищет кому-то из своих отпрысков вторую жену. Условий – целый список, самое первое – девственность. Владельцы шоу-агентства рассчитывают получить хорошие деньги за посреднические услуги и роют землю копытом в поисках первого условия, каковое в условиях шоу-бизнеса сродни фантастике. Поэтому они делают это предложение мне, несмотря на то что я в опале. Так сказать, скрепя сердце. Но если я снова всё загажу, то они понесут серьёзные репутационные потери и сделают всё, чтобы отомстить мне. Так что, если я ещё не перестала ломаться, то умнее мне сразу отказаться от этого кастинга. Топ-менеджер дал две минуты на раздумья. Мне хватило одной.