Так сказал тренер - Наталья Ильинична Дубова

на Олимп нашим девушкам, показав, что и в нашей стране могут подготовить чемпионов мирового уровня.

Работая с ней, я видела, как высоко и стабильно она выполняет прыжки. Видела её стремление на тренировках быть лучше и лучше. Желание ещё раз помочь Лене не задержалось. Вскоре договорилась с Жуком показать ему девочку-кузнечика. В назначенное время на катке ЦСКА мы предстали перед Станиславом Алексеевичем. Просмотр Лены у жёсткого, малоговорящего тренера прошёл удачно. Лена чисто исполнила всё, что умела.

Жук не стал обсуждать, сказал: «Беру» и покатил — ждали другие спортсмены. Обнявшись с бабушкой Лены, мы расплакались.

Лена, став чемпионкой, всегда в интервью, если задавали такой вопрос, отмечала, кто куда и кого привёл, и её слова мне были приятны…

У меня со Станиславом Алексеевичем связан и эпизод поступления в «Балет на льду». А началось всё так. Я не могла найти тренера по танцам (их просто в стране тогда не было). Возвращаться в парное катание после тяжёлой травмы я не хотела. Подумала, что балет и танцы на льду очень близки. Уговорила родителей отпустить меня в Ростов-на-Дону, где гастролировал «Балет на льду». Предстоял показ для возможного получения работы в балетной труппе.

Первый, кого я встретила в Ростове, был Жук. Он вместе с женой Ниной работал в балете. Узнав меня, он расспросил, как я здесь оказалась. Жук многое слышал обо мне: и то, как я разбилась на льду, и о том, что ищу себя в танцах.

«Слушай внимательно, — сказал Жук, — я тебе помогу, только не удивляйся. Меня здесь не очень любят, но боятся. Если я буду просить взять тебя в коллектив — они мне назло тебя не возьмут. Но если, я, наоборот, скажу, почему они берут ещё не титулованных фигуристок (это о тебе, ты не обижайся), то сто процентов — ты в балете».

В балет меня взяли, но там я не задержалась, проработала недели три и поняла: это не моё. Решила, что пойду в тренеры. И пусть мечты сбудутся, если не со мной, то с моими учениками. Каждый раз видя, как работает Станислав Алексеевич, училась тренерскому делу. У Жука был тяжёлый характер. Часто он рубил сплеча. Работать с ним было нелегко. И всё же, кого он брал в ученики, становились чемпионами. Первый большой успех Жука — Татьяна Жук и Александр Горелик, серебряные призёры Олимпийских игр. К сожалению, рано ушедшие. Таня, младшая сестра Станислава Алексеевича, была похожа на него и такая же боевая по характеру. Самая титулованная из его воспитанников — Ирина Роднина, трехкратная олимпийская чемпионка. Её партнёрами были Алексей Уланов, а затем Александр Зайцев. Мы с Ирой дружили. На соревнованиях часто располагались в одном номере. Это было тогда, когда Ира ездила в роли тренера. Никогда я не слышала от неё ни одного плохого слова о Жуке, который её сделал тем, кем она стала на льду. В конце карьеры уйдя от Жука, она так и не нашла тренера, который мог бы его заменить. Её слова о наставнице, которая пыталась присвоить чужой труд, были, как мне кажется, данью благодарности и памяти о Станиславе Жуке: «Я сказала ей: пожалуйста, не мешайте нам тренироваться. Просто стойте у бортика. Мы сами знаем, что нам делать». Читала такое в прессе с сожалением.

У Жука были и другие чемпионы. Марина Черкасова и Сергей Шахрай — прекрасно выступили на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде, только чуть-чуть уступив Родниной и Зайцеву. Парники Вероника Першина и Марат Акбаров, Марина Пестова и Станислав Леонович тоже остались в истории фигурного катания. Уникальный показательный номер, который и сегодня никто не повторяет, был придуман и поставлен Жуком именно для этих пар. Смотрю в интернете видео и не перестаю восхищаться мастерством фигуристов. В начале номера две, а затем три пары одновременно исполняют под популярную музыку Александра Зацепина элементы ультра-си.

И ещё: Саша Фадеев приехал к Жуку из Казани чемпионом мира среди юниоров. Станислав Алексеевич и из него сделал большого мастера — чемпиона мира и многократного чемпиона Европы.

Игорь Борисович Москвин

Он всегда выделялся в когорте даже самых именитых тренеров. Петербуржец — неторопливый, больше слушающий, чем говорящий, он при любых обстоятельствах был одинаково выдержан и вежлив. Те, кто хорошо его знал, видели Москвина умеющим отстаивать своё мнение, открыто критиковать то, что не вписывалось и мешало в работе. Хотя я была молодым тренером в танцах на льду, а Игорь Борисович — уже умудрённым авторитетом в парном катании, он часто одаривал меня советами. Если сборная полным составом выезжала на основные турниры сезона, под зорким взглядом мэтра я чувствовала себя защищённой. Защищённой от часто задиристых, колких на слово коллег моего «танцевального цеха». Игорь Борисович мог, проходя мимо, как бы невзначай сказать: «Ничего, терпи — они просто боятся и чувствуют, что могут твоим проиграть…»

Он не растекался мыслью по древу, был краток, а поддержка всегда была ощутима. Мог, как старший товарищ, пригласить меня в самолёте на свободное место. Естественно, рядом с ним. Теперь вспоминаю и улыбаюсь. Он, наверное, чувствовал, что у меня накопились вопросы. Как только лайнер набирал нужную высоту, я осторожно решалась задать их Игорю Борисовичу. Интересовалась я его мнением, как лучше выстраивать нагрузку, как нужно вести себя, когда ребята запаниковали перед стартом, или почему не надо вести разговор с учениками обо всём сразу. Он всегда отвечал спокойно и доброжелательно… Для меня это была «школа Москвина».

Мы возвращались домой после счастливой для меня и Климовой с Пономаренко Олимпиады в Сараево. Сборная остановилась в Белграде. Предстояли показательные выступления. Для нас был организован югославской стороной шикарный банкет. Тренеры заняли один большой круглый стол «для взрослых». Обед был в разгаре, когда «старшие дамы» начали дискуссию.

«В жизни своей 24 часа в сутки думаю только о работе, — заявила самая тучная и крутая из них. — А ты?» И все повернулись в мою сторону: «А я — нет, думаю не только о работе. Есть заботы о семье. Люблю готовить, наводить порядок в квартире, где нам не тесно. Сын и муж стараются меня поддержать, особо перед приездом держат всё в чистоте и порядке, но хозяйка есть хозяйка, и мне приходится своим глазом оценивать обстановку — где ещё не хватает блеска».

И тут началось: «Ах, даже так…Что, получила медаль и теперь вот так рассуждаешь — это для тебя не самое главное».

Не знала, как и отвечать. Бронзовая медаль моим ученикам не была запланирована и для дам