Брачный контракт с сюрпризом - Эбби Грин

– Мне нужно знать, что ты имела в виду, когда говорила про ту неделю нашего брака. Ты сказала, что почувствовала нечто большее, и потеря компании не была самым худшим последствием во всей этой ситуации.

– Неужели недостаточно того, что я все отдала тебе? – прошептала Килин.

– Мне нужно знать. – В голосе Джанни слышалась решимость.

Внутри Килин пробуждался гнев: не собирается ли он использовать ее чувства против нее?

– Черт возьми, Джанни Делюкка. – Она яростно сжала кулаки. – Моя жизнь была проще до твоего появления – я точно знала, кто я и чего хочу.

– Ты действительно так считаешь? – Он слегка побледнел.

– Нет… Да… и еще раз нет… – Килин качала головой, отбрасывая в сторону раздражение.

Внезапно Джанни встал перед ней на колени, обращая на себя взоры всего хостела.

– Что ты делаешь? – Килин оглядывалась по сторонам.

– Что ты имела в виду? – Он проигнорировал ее вопрос, настаивая на ответе.

Килин впервые увидела Джанни полностью открытым – без хитрости и высокомерия. Он выглядел уязвимым. Она вспомнила о его отце и дедушке и насколько для него было важно исправить ошибки прошлого.

– Когда я перестала бороться с тобой и пытаться разрушить брак, – ее голос стал хриплым от волнения, – то внезапно поняла, что мне это нравится, я не хотела уходить. Крах семейного бизнеса не мог сравниться с болью от потери тебя. Всю жизнь я пыталась добиться любви отца или хотя бы получить его одобрение, если вольюсь в компанию «О’Коннор». Но в глубине души всегда мечтала о прочной духовной связи с кем-нибудь. И когда у меня появились чувства к тебе, я их отталкивала в страхе, что просто опять ищу чужое одобрение. – Килин заставила взять себя в руки. – Так ты только за этим…

– Я люблю тебя.

Килин открыла рот от изумления:

– Что?

– Я люблю тебя, Килин О’Коннор. – Лицо Джанни просветлело. – Я влюбился в тебя в тот самый день, как увидел ту фотографию в кабинете твоего отца. В Умбрии почувствовал то же, что и ты, и, когда узнал о банкротстве бизнеса твоей семьи, я просто использовал этот факт в качестве предлога, чтобы сбежать от своих чувств к тебе. Мне так жаль.

Он покачал головой.

Килин пребывала в шоке, пытаясь осмыслить его слова:

– Ты только что сказал, что любишь меня?

Он кивнул:

– Ты показала мне, каким я стал ограниченным. Я стал одержим идеей избавиться от наследия мафии и воскресить доброе имя моего деда. Когда ты ушла, я понял, что моя жизнь бессмысленна без тебя. Меня перестало волновать мнение окружающих. Я всегда вдохновлялся идеями своего деда, который любил простоту и ставил семью на первый план в отличие от своего сына. Он так любил мою бабушку, что после ее смерти покинул Сицилию, чтобы не видеть тех мест, где они когда-то были счастливы. Поэтому они переехали в Рим, а не из-за его амбиций и бизнеса. Я уже и забыл об этом, не думал о любви и по примеру отца и матери считал, что ее не существует.

Килин едва сдерживала слезы.

– Ты должна знать еще кое-что: теперь моя компания носит новое название.

– Неужели? – Она едва могла шевелить губами.

– «Делюкка и О’Коннор лимитед». Надеюсь, ты одобряешь это название, потому что теперь входишь в совет директоров, а это решение мы приняли без тебя.

Глаза Килин наполнились слезами, но она собрала последние силы и спросила:

– Ты уверен, что…

– Никогда в жизни я не был так уверен. – Он приложил палец к губам, прерывая ее сомнения. – Но у меня осталось еще одно важное дело.

Он вытащил из кармана бархатную коробочку – в белых атласных складках лежало изумрудное кольцо из ювелирного магазина в Монтефалко. Килин уже забыла тот день, и теперь ее глаза расширились при виде сияющего изумруда.

Джанни вынул его из коробочки.

– Я знаю, что мы все делаем наоборот, но я должен спросить тебя об этом.

– О чем? – Кровь в венах начала бурлить, и сердце стучало в груди.

– Килин О’Коннор, – его взгляд прожигал ее насквозь, – ты можешь отказаться от развода и вновь быть моей женой?

Время будто остановилось: она бесконечно долго смотрела в его черные глаза и видела там искреннюю и чистую любовь. И эти глаза требовали ответной любви. Без всяких условий.

– Да, – кивнула она.

Он улыбнулся и надел ей кольцо на палец, слезы счастья покатились по ее щекам.

– Я вновь беру тебя в жены, Килин О’Коннор-Деллюка.

Она рассмеялась и наклонилась вперед, обнимая его за шею.

– Теперь объявляю нас мужем и женой, можешь поцеловать невесту.

Джанни прижал ее к себе и встал между ее ног, насколько это позволяла ее короткая юбка, потом быстро усадил ее обратно в кресло, не прерывая поцелуя. Голова Килин кружилась, а сердце выскакивало из груди.

– Кхе-кхе, простите, но это общественное место, и вы смущаете остальных гостей.

Джанни отстранился, а Килин покраснела до кончиков волос, когда увидела, что все гости смотрят с изумлением в их сторону. Все выглядели смущенными, но одна парочка в углу также начала страстно целоваться. Килин едва сдерживала смех, впервые в жизни чувствуя себя полностью счастливой.

Джанни встал и потянул ее за собой:

– Мы не ляжем в постель в хостеле.

– Отвези меня домой, Джанни, – с волнением в голосе сказала она.

Так он и сделал.

– Папа!

Джанни улыбнулся, услышав громкий крик двухлетнего сына, который, точно рыжий ураган, подбежал к нему и вытянул вверх свои пухлые ручки.

– Сао, детка, как дела?

Пьеро, получивший свое имя в честь деда Джанни, залепетал на смеси итальянского и английского, а также непонятных детских слов.

Джанни поздоровался с сотрудниками детской комнаты, организованной на первом этаже его офисного здания. Он пробыл в Дублине всего день, но уже ужасно соскучился по семье.

– Пошли искать маму.

Пьеро радостно захлопал в ладоши:

– Маму и bambino!

– Si. – Он поцеловал сына в макушку, и его сердце наполнилось любовью.

Мать Джанни наконец согласилась продать семейный дом в Риме и переехать в Умбрию. Она стала совершенно другой женщиной, не обремененной прошлым. Теперь она обрела новую семью, которая ее любила и заботилась о ней.

Они поднялись наверх и нашли Килин в конференц-зале, где она расхаживала взад-вперед, яростно жестикулируя. Кровь вскипела у него в жилах при виде ее рыжих волос, знакомых изгибов тела и уже заметно округлившегося живота в облегающем платье.