От Африки до Индии - Кир Булычев

высота шестьдесят. Представьте себе белое полушарие, увенчанное кубом и золочёным шпилем, что в сочетании с глубоко-голубым небом создаёт ни с чем не сравнимое зрелище.

Прошло ещё несколько лет, и племянник воинственного Дуттхагамани приступил к сооружению дагобы Абхаягири (Джетавана) на северной окраине Анурадхапуры.

Царь, как и положено царю большой страны, уверенному в своём величии и мощи, решил возвести самую большую в мире дагобу. Фундамент любой дагобы сооружается из камня или кирпича… Ланкийский царь приказал сделать фундамент из последовательных слоёв серебра, меди, кварца, глины…

В камере для реликвии внутри дагобы были выбиты слова: «Цветы здесь никогда не завянут, благовония не иссякнут, лампы не потухнут — ничто здесь не прекратится».

Царь умер, не осуществив своей мечты. Но дети его продолжали работу, сгоняли на строительство десятки тысяч рабочих, облагали специальными налогами остров. Даже после окончания возведения дагобы к ней снова и снова возвращались строители. Известно, что через триста лет по приказу царя Гаджабаху I на полушарие дагобы накладывали новые слои кирпича.

По словам английского исследователя Теннента, «материалов, пошедших на её строительство, достаточно, чтобы соорудить восемь тысяч зданий, каждое из которых будет по фасаду длиной двадцать футов, и эти дома образуют тридцать улиц по миле каждая. В результате получился бы город размером с Ковентри».

Дагоба Абхаягири по грандиозности даже превосходит пирамиды Хеопса. Вместе с платформой и шпилем дагоба поднимается на сто пятьдесят метров. Диаметр её — сто двадцать метров.

Одновременно с дагобами был построен и Медный дворец. Он представляет собой удивительное, странное зрелище. В городе среди дагоб растёт лес. Лес из каменных колонн. Все столбы одной высоты — четыре метра. Их насчитывается ровно тысяча шестьсот штук, то есть сорок рядов по сорок колонн в каждом. Это всё, что осталось от Медного дворца. Когда-то столбы были обшиты серебряными пластинами, а крыша, которую они поддерживали, — медными листами, отчего дворец и получил своё название.

Это остатки громадного монастыря.

Вот что сообщает хроника Махавамса о Медном дворце:

«Карнизы его были украшены драгоценными камнями и золотом. Было в нём сто тысяч комнат, каждая с окнами, яркими, как глаза».

И всё-таки для ланкийцев самым священным местом в Анурадхапуре являются не дагобы, как бы высоко они ни ценились, не остатки дворцов и монастырей, а священное дерево бо — бодхи — баньян: по преданию, отросток того дерева, под которым предавался размышлениям Будда. О дереве в Анурадхапуре писали средневековые хроники и первые европейские путешественники — уже тогда оно было бесконечно древним, — может, только секвойи калифорнийских лесов могут поспорить с ним в возрасте.

После падения Анурадхапуры Шри-Ланка пережила тяжёлые времена — вторжение врагов с юга Индии, войны и опустошения. Столица была перенесена в другой город — Полоннаруву. Эта столица, так же как и Анурадхапура, славится своими зданиями, дагобами, монастырями. Но более всего — своими статуями и барельефами. Там находится пятнадцатиметровый Будда, высеченный в скале. Но и Полоннарува пала в XII веке, когда на Шри-Ланке высадились южноиндийские армии во главе с царём Мадхой.

«И этот Мадха, как яростный вихрь, — сообщает хроника, — повёл свою армию на остров Ланку, и был он подобен пожару дикому, накинувшемуся на лес… Он разрушал дагобы, и сносил статуи, и выискивал спрятанные сокровища… Увы! Увы! Так тамильские гиганты разрушили королевство и религию на острове».

Сингальцы отступили в укреплённые крепости в глубине острова. Туда же была перенесена из долины главная реликвия — зуб Будды. Он был спрятан в селении Канди, в специально построенном небольшом храме. Потом пришли португальцы и голландцы…

Но через все войны и беды, сквозь века колониального подчинения жители Шри-Ланки пронесли верность национальным традициям, культуре, вере. И в большие праздники, как и тысячу лет назад, сингальцы сходятся к бесчисленным храмам, дагобам, чудесным памятникам буддийского искусства. Раньше к этим дагобам шли пешком. Теперь правила не так строго соблюдаются: люди более заняты, и немногие могут себе позволить потерять несколько дней, чтобы добраться до дагоб Анурадхапуры.

В праздничные дни дороги, ведущие от Коломбо к Анурадхапуре, заполнены машинами и повозками. Вдоль дорог сооружается множество навесов, под которыми можно отдохнуть и перекусить. И отдых, и питание в пути бесплатны — местные жители специально пекут печенье и варят рис к этому дню. Этот обычай остался с древности, когда паломничество к Анурадхапуре было длинным и трудным.

В дни праздника майского полнолуния — Весак — каждый дом, каждая деревенская хижина украшены флажками и по вечерам масляными лампами. В городах поперёк улиц протянуты гирлянды бумажных фонарей и поставлены декоративные арки.

И так по всему древнему острову.

Но больше всего пилигримов стекается к горе Шрипада. Вечером загораются цепочки огней и начинается восхождение. Ведь ночь коротка, надо успеть до рассвета подняться на гору, увидеть восход солнца над страной гигантских дагоб.

Сигирия

Двадцать одна красавица

Чудеса света, о которых говорится в этой книге, созданы народом и принадлежат всему народу. Достижение индийского народа — фрески Аджанты, китайского народа — фрески Дуньхуана, ланкийского народа — фрески Сигирии. И всё-таки…

Фрески Дуньхуана и фрески Аджанты создавались веками. Эти картины — не памятник какого-то короткого периода, это растянувшаяся на века школа живописи, давшая основу дальнейшему развитию искусства в стране. Как бы ни были изумительны фрески Аджанты — они закономерны. Не в Аджанте, так в другом каком-нибудь храме родились бы подобные толкования буддийской мифологии, формы и движение бесчисленных фигур. За этими фресками, как и за барельефами Ангкора, скрываются многие мастера, и первый, наиболее талантливый создатель новой школы теряется в толпе своих учеников и подражателей. Разрушитель канонов становится создателем новых.

Но бывают исключения. Бывают гении, не имевшие ни последователей, ни учеников. И если такой художник работал много столетий назад в Азии, где не было принято фиксировать имя создателя произведения искусства, мы никогда не узнаем его имени.

Пример тому — фрески Сигирии, фрески крепости на скале в центре Шри-Ланки.

История Сигирии трагична и не всегда понятна. Для того чтобы эти фрески родились на свет, необходимо было появление сначала царя-бунтовщика, царя-отверженного.

Время действия — V век. Место действия — Шри-Ланка.

«Жил когда-то царь. И было у него две царицы…»

Так начинается легенда о Сигирии, легенда, в которой правда переплетается с вымыслом, но больше правды.

«…Было у него две царицы. Одна была прекрасна, но низка происхождением, и царь любил её. Другая была некрасива, но кровь её была благородной, и она любила царя. И было у царя два