Ночные Сорсиеры - Лана Краон

что помнит то время, когда проходили соревнования. После них ему пришлось проводить много призраков в другой мир. А дядя Трэвис, обожающий статистику, заметил, что из тысячи участников в живых осталось двести восемьдесят шесть. Это был самый жестокий турнир из всех известных. Тетя Камила рассердилась от таких разговоров. По словам дяди Эндрю, она потеряла там кого-то близкого. „Наша сестра не выучила главный урок: нельзя ни к кому привыкать, время всех заберет“, – сказал тогда Трэвис. Моя мама называла его циником за суровый нрав. Камила же ответила: „По крайней мере, я остаюсь живой. Мое сердце еще знает, что такое любовь и боль. Вы же – окаменевшие статуи себя, замершие во времени“.

Мама рассказала тем вечером, что в этих соревнованиях в основном до последнего этапа оставались только ночные визарды, хотя им и сложно на втором. Световые же проходили второй этап, но тонули на третьем. Однако нынешнему лидеру всех ковенов это не помешало выиграть».

– Второй этап, что за второй этап? – прошептала Хранительница.

Она стала переворачивать одну страницу за другой. Хель писала в дневнике не каждый день. Изредка она делала какие-то заметки о своей семье. Ее корявый почерк и детский слог выдавали возраст. На последней странице Розали прочитала: «Они ушли. Они обещали быть всегда вместе, но ушли. Они оставили меня одну в холодном доме». Розали провела пальцем по последним строчкам. Несколькими страницами ранее Хель записала слова ее дедушки – Грэйем Нуара. «Скоро мы все умрем. Твоя мама, братья, сестры, я. Все мы будем мертвы, нас похоронят. И это из-за тебя, Кайл. Ты разрушил нашу семью». Розали посчитала странным, что Грэйем почему-то обвинил самого младшего сына Кайла, а не Эндрю, который и сотворил заклинание по передаче ночных даров.

«Что побудило Эндрю отнять способности у всей семьи, передать их Хель и отменить оживляющее заклинание, которое действовало более пятисот лет?» – задумалась Розали. Хранительница нашла заметку, где говорилось о самом младшем члене семьи – Кайле. После последнего воскрешения он перестал спать. И у него появились проблемы со здоровьем. Этим он стал больше походить на мертвеца.

Розали захлопнула дневник и легла на кровать. «Она была маленькой девочкой с голубыми глазами. А за одну ночь стала самой могущественной сорсиерой из когда-либо существовавших. Ни у кого раньше не было сразу всех семи ночных даров. И она использовала их не на благие цели. Зачем она связалась с Бэзилом Налом?» Розали завела будильник и потушила свет одним движением руки, не касаясь выключателя. До встречи с Аимом она так не делала.

Розали проснулась в пять часов утра, из окна рассвета еще было не видно. Темнота окутывала комнату. Она присела на кровати и закрыла лицо руками. Ей до конца не верилось, что сегодня она должна будет попрощаться со своей карьерой. Она подведет свою труппу, чтобы спасти себя. Она не станет как Хель, не ошибется так сильно. Розали подошла к письменному столу и написала коротенькую записку для семьи. Вернется назад она только уже после выполненной миссии. «Возможно, они поймут».

Она переоделась в светло-бежевые брюки, сверху надела черную водолазку из кашемира. Из аксессуаров выбрала золотые часы на запястье и черный кожаный ремень с золотистой пряжкой. Розали собрала дорожную сумку с необходимыми вещами, так как в Мажиенне она планировала пробыть несколько недель, а возможно, и месяцев. В кошелек положила деньги, которые заработала за сокрытие тайн. На мгновение она посмотрела на сумку с косметикой, которой собиралась нанести макияж перед выступлением.

– Все-таки решилась? – удивилась Марта.

Призрак прошел сквозь дверь. Розали вздрогнула.

– Да, я поеду.

– Поторопись, а то столкнешься с Жулли.

Розали взяла дорожную сумку и вышла из комнаты. В коридоре она встретила Энн.

– Ты что здесь делаешь? – удивилась Розали.

– А ты? – Энн заметила черную сумку.

– Решила пораньше выехать в театр.

– Выступление же в шесть вечера. Розали, куда ты собралась?

– Никуда, я просто…

– Это как-то связано с Аимом? – перебила Энн сестру. – Если так, то мне надо тебе кое-что о нем рассказать.

Энн набрала побольше воздуха, чтобы выложить правду.

– Нет, не с ним. Я… я хочу подать заявку на участие в соревнованиях тьмы и света. Не могу сказать зачем и почему.

Энн уточнила у Розали, что это за соревнования. Розали вкратце рассказала, не упоминая о том, как это опасно.

– И они не смогут тебе отказать?

– Да, так и есть.

– Значит, я еду с тобой в Мажиенн.

– Что?

– Мне туда тоже надо, и тоже не скажу зачем.

Сестры в упор смотрели друг на друга, пока из соседней комнаты не вышла Жулли.

– Что за споры так рано? – спросила она хрустальным голосом.

– Она решила сбежать без нас, – ответила Энн.

– Энн! Ей нельзя с нами.

– Если кто и сможет ей помочь со способностями, то это точно будет кто-то из магического мира, – парировала Говорящая с призраками. – Мы едем в Мажиенн, ты с нами? Это твой шанс выздороветь.

– В Мажиенн? – Жулли приподняла от удивления тонкие брови.

Розали разозлилась на Энн. Она была уверена, что Жулли нельзя ехать с ними, так как это было опасное путешествие. Тем более Мотылек не может долго находиться на солнце, а Розали не сможет приглядывать за ней, ведь будет на соревнованиях.

Жулли неуверенно закусила губу и осмотрела свое белое платье из шелка с рукавами-фонариками и хлопковый корсет с голубыми розами в качестве украшения.

– Я слишком долго сидела дома, – начала она. – Я хочу поехать.

Энн улыбнулась ей в ответ.

– Это опасно, – возразила Розали.

– Другого шанса туда попасть у меня не будет, – пожала Жулли плечами. – Они могут мне помочь выздороветь. Что я теряю?

– Пускай идет, – встряла Марта. – Ей и правда могут помочь.

Розали послушалась призрака.

– Ладно, собирайте вещи. Жду вас внизу.

Спустя пару минут сестры спустились к Розали. Вместе они вышли на дорогу и дошли до ближайшей автобусной остановки. На автобусе доехали до магического посольства. Сестры подошли к бежевому зданию. Посольство находится внутри Музея изящных искусств на самом верхнем этаже. Это здание было построено в 1659 - 1685 годах и принадлежало бенедиктинскому монастырю. Теперь это музей, где была собрана прекрасная коллекция скульптур и картин, а также несколько магических артефактов, которые в магическом мире теперь находятся под запретом.

Сестры зашли внутрь. Энн подошла к одному из экспонатов.

– Это клык цербера из туманного леса, – прокомментировала она. – Одно касание – и человек или маг умрет.

– Здесь написано: нож XIV века, сделанный из кости, – заметила Жулли.

– Маскировка, на самом деле это клык цербера.