📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыХороша была Танюша - Яна Жемойтелите

Хороша была Танюша - Яна Жемойтелите

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 110
Перейти на страницу:

Майка вздрогнула за спиной. Это означало, что она уснула, она частенько вздрагивала во сне.

Сергей опять потянулся к сумке и неожиданно вытащил из нее какие-то пакеты, в которых угадывалась одежда.

– Держи! – он протянул ей пакет с чем-то золотисто-охристым.

– Это что?

– Держи, это теперь твое.

Танюшка боязливо вытряхнула на одеяло золотисто-охристые брюки, потом пиджак. Тот самый костюм, который она только вчера с такой неохотой оставила на вешалке в Доме мод.

– Где ты это взял? – она даже слегка испугалась.

– А то ты не знаешь где. У Таля конфисковал. В качестве компенсации морального ущерба.

– Что?

– Что-что? Корочками своими ему пригрозил. В общем, этот гомик здорово прокололся, у него аж губы побелели. Костюмчик с вешалки снимал, а у самого пальцы так и тряслись. Говнюк, думал провинциалов окрутить, да не выгорело. Я еще второй костюмчик с вешалки прихватил, он мне тоже приглянулся…

– Сережа! – Танюшка почти крикнула. – Ты что же, просто так костюмы взял и ушел?

– Что значит – просто так? Одними костюмами он бы не откупился. Ему до пяти лет светило, да еще с отягчающими обстоятельствами, а в тюрьму этому гомику никак нельзя.

Танюшка поняла, что Таль еще дал Сергею денег. Сколько – спрашивать не стала, не домогалась больше никаких признаний, перед глазами, затуманенными портвейном, плыли лицо Сергея и золотисто-охристый костюмчик, вырванный из лап гомосексуалиста Таля. Нет, не вырванный, купленный позором Сергея и ее собственным позором. И что, неужели она хоть раз наденет его?

– Носи и даже не думай. Никто никогда ничего не узнает, если ты сама не ляпнешь кому. Не было этого ничего, поняла? Ни Таля не было, ни показа мод! Я этот костюм на рынке купил! А губу раковиной порвал, когда мидии ел. В море наловил и решил попробовать с уксусом.

Какой безнадежный аргумент, как удар молотком по темечку. Как же ничего не было, когда Танюшка до сих пор ощущала пальцы Таля на своем теле – он снимал с нее мерки, объем талии, длину шага брюк от нижней точки среднего шва до пола. Это не могло ей присниться, потому что пальцы на теле в принципе не могут присниться, во сне являются только видения и слова. Вот и Сергей мог бы просто сказать: «Это жизнь, мать», как принято было говорить, когда случалась всякая лажа, однако вместо этого он сказал:

– Ты заслужила хорошие шмотки. Нет, в самом деле, я, как тебя в этом костюме увидел, просто обалдел. Давай-ка лучше выпей.

Танюшка залила в горло портвейн, поперхнулась, закашлялась.

– Подумаешь, костюмчик конфисковал, – разорялся Сергей. – Да я эту голубую малину несколько лет в прокуратуре крышевал, потому что велено было не трогать! Я сам сперва не верил россказням про пламенных любовников-коммунистов, а вот поди ж ты. Под статью только неугодные попадают. И так было всегда. Гоголя читала? «Нос»? Так вот не нос у майора Ковалева пропал и сам собой по Питеру разгуливал, а самый настоящий хрен. Тоже выдающееся место, которым во все времена карьера делалась…

Она выпила еще. Портвейн убивал болевые ощущения. За окном резко сгустились сумерки, и теперь вместо желтой степи Танюшка видела в стекле только отражения – свое и Сергея. От этого боль вернулась. Тогда Танюшка сама налила себе полстакана и залпом выпила, уже не чувствуя ни терпкого вкуса, ни тревоги, ни страха. И никуда не нужно было спешить. И ей было хорошо вот так сидеть, уставившись в темное окошко, за которым не было ничего, кроме ее собственного отражения. Хотя подспудно она еще искала такую точку, с которой случившееся виделось бы стройным и понятным, однако не находила, но это было уже безразлично. Внезапно она сама прервала затянувшееся молчание.

– Терпеть не могу сумерки! Уж лучше темная ночь, потому что в сумерки мысли всякие подступают, от которых никак не отделаться.

– Гони их прочь, – Сергей рассмеялся.

Кажется, он и подумать не мог, что Танюшку могут навещать какие-то серьезные мысли.

1987

Осень и зима

Первые желтые листья брызнули необычно рано, еще в середине августа, и поэтому отдавали предательством, а к сентябрю деревья алели, багровели, пылали, и это их прощальное полыхание звучало как яркий крик.

Картофелехранилище, которое финны строили в промзоне на самой окраине, вырастало инопланетным кричаще-оранжевым монстром посреди серых складских помещений. В них не было ни малейшего намека на эстетику, как говорила Вероника Станиславовна, и после ее долгих пояснений Танюшка наконец поняла, что «эстетическое» попросту означает «выразительное». Но если есть даже такая наука – эстетика, то отчего же все вокруг столь отвратительно серо? Новое картофелехранилище смотрелось действительно выразительно как вызов всеобщей безликости бытия, но что конкретно оно выражало, такое выразительное? Какое подменяла собой восклицание? Разве что только «Ах!» Каждый, кто прибывал на этот объект, невольно восклицал: «Ах!»

На стройплощадке мокли под дождем фанерные ящики, в которых только вчера прибыло из Финляндии какое-то оборудование, и Раймо Тимпери, начальник строительства со стороны финнов, похожий на быкообразного волосатого викинга, грубо и натужно орал на инженера Михаила Евсеевича Круглова. Михаил Евсеевич в свою очередь апатично выслушивая Раймо, изредка повторял:

– В сопроводительных документах нет указания, что ящики следует хранить в помещении. Переведи.

Танюшка с грехом пополам переводила. Тогда Раймо в десятый раз указывал на английскую надпись, которая улепляла ящики со всех сторон: Keep dry! И орал именно это на манер боевого клича:

– Keep dry!

– В сопроводительных документах нет указания, что ящики следует хранить в помещении. Переведи.

– Keep dry!

Второй финн, помоложе и помягче, наблюдал за перепалкой с кислым выражением и несколько раз пытался урезонить Раймо:

– Ei huutamalla täällä parane mitään[2].

Наконец настало время обеда, и финны, как по команде, хотя никто такой команды не отдавал, снялись с места, подобно стае синегрудых грачей – все они работали в ярко-синих комбинезонах – и дружно полетели в бытовку переодеваться, а затем микроавтобус повез их на обед в ближайшее кафе. Можно было и не переодеваться – финны только руководили процессом и не месили бетон, работа была негрязной, но финны все равно переодевались, потому что так у них, наверное, было заведено. Танюшка ездила вместе с ними. Контракт, подписанный финнами, питание переводчика никак не предусматривал, однако финны добровольно брали с собой Танюшку и платили за ее обед не только из любезности, но еще и потому, что она должна была всякий раз справляться у официантки, кипятили ли воду для морса и не заражены ли сальмонеллой яйца под майонезом. Естественно, официантка всякий раз отвечала, что да, конечно же, кипятили, и нет, не заражены. И финны ей безусловно верили.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 110
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?