Я куплю тебе новую жизнь - Елена Гордина

Дальше настал черед одежды. В последние годы Ксения носила огромные мешковатые кофты и свитера, бесформенные брюки или черные юбки до щиколоток. Из-за лишнего веса начали отекать и болеть ноги, поэтому туфли и босоножки на шпильках Ксения уже лет пять как сменила на удобные кроссовки. Никаких других вещей у Ксюши просто не было, и она натянула серый свитер и очередные бесформенные брюки. В зеркале отразилась полная, прямо-таки огромная женщина с одутловатым лицом. Женщина показалась Ксюше просто безобразной. От бессилия и недовольства собой Ксения едва не разревелась, но вовремя вспомнила о накрашенных ресницах. Хотя справедливости ради нужно отметить, что безобразной Ксюша выглядела только в своем собственном представлении. Полная – да, но никак не безобразная. Однако после измены мужа со стройной брюнеткой и «разноса» дочери Ксения ощущала себя уродом, «бородатой женщиной», мамонтом.

Собрав вещи мужа – спортивный костюм, белье, туалетные принадлежности («мыльно-рыльные принадлежности», как часто шутил Евгений), ноутбук и зарядные устройства, – Ксения снова вызвала такси. Сама она машину не водила – боялась, хотя права имела, да и не нужна машина, чтобы добираться до продуктового гипермаркета рядом с домом. А больше Ксения никуда не ходила. За последние пять лет за руль она садилась один раз – как раз после того злополучного юбилея Марата Навалихина. Мысли о сочном куске мясного пирога, воздушной нежности зефира в сочетании с чашечкой крепкого сладкого кофе все это время не давали Ксении покоя. Но затем Ксюша вспоминала о стройной брюнетке Татьяне и одергивала саму себя.

До больницы она добралась без происшествий. Евгений лежал в одноместной, довольно светлой и уютной палате, но сам был мрачнее тучи.

– Привет! – Ксения решила пока делать вид, будто ничего не случилось. – Я привезла все, что ты просил!

– Спасибо! – буркнул муж и отвернулся.

Ксения растерялась. К такому повороту событий она не была готова: предполагалось, что Женя снова начнет юлить и извиняться, а она будет высокомерно молчать, демонстрируя холодность истинной Снежной королевы. Но Женя молчал. Ксения поставила сумку на пол и присела на кровать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

Ксения уже была готова простить мужа и дать ему второй шанс, но для этого он должен был раскаяться, а он этого не делал, и все ее планы пошли насмарку.

– Ты о чем? – Евгений соизволил повернуться к жене. – Если о ногах, все более-менее нормально, недели через три вернусь домой. А с бизнесом… дела обстоят очень плохо, инвестор давит, а у Марата предвыборная кампания… Анатолий вообще пропал куда-то.

– Как – пропал?

Ксения притворно удивилась, но, честно говоря, вот именно сейчас ей было совершенно плевать, куда там делся Анатолий Шубин. Ее гораздо больше интересовала Таня. Та Таня, которая брюнетка и разлучница, а вовсе не Таня – жена Анатолия. Поговорил с ней муж или нет?

– С ней я поговорил. – Евгений осознанно не произнес имя девушки вслух. – Сказал, что все кончено и я выбираю семью.

Вроде бы это известие должно было принести Ксении облегчение. Но отчего-то не принесло. Ксюша поняла, что муж выбрал не ее как женщину и личность, а привычный образ жизни, сытый и спокойный быт. Плюс в настоящий момент у Евгения были дела поважнее, связанные с проблемами в бизнесе, и отвлекаться еще и на семейные разборки ему не хотелось.

– Я поеду. – Ксении стало нечем дышать, ей действительно не хватало воздуха. – Кормят тебя здесь как на убой, я приеду через неделю, привезу чистые вещи.

И, не прощаясь, вышла из палаты. Добравшись до дома, Ксения немедленно бросилась к холодильнику, достала огромный кусок холодного мясного пирога и начала яростно жевать. Застывший жир оставался на губах, в спешке Ксения откусывала слишком большие куски, но есть хотелось слишком сильно. Покончив с пирогом, Ксения доела все пирожные, потом колбасу и зефир. Только ощутив боль в переполненном желудке, Ксения остановилась и присела за стол. Ее тошнило, она съела в два раза больше обычного, но при этом все равно была голодна.

С трудом добравшись до дивана, Ксения свернулась клубочком, накрылась теплым пледом и почти сразу же уснула. Когда она проснулась, был уже поздний вечер. На ужин Ксения пожарила себе гигантскую яичницу из восьми яиц, присовокупив щедрый ломоть копченого сала. Ольга осталась ночевать у Игоря, прислав эсэмэску, мол, и в ближайшие дни поживет у него. Наверное, не очень-то ей хотелось утешать мать-недотепу, от которой загулял отец. Ксения даже обрадовалась, что останется дома одна: не придется изображать спокойствие и безразличие, можно всласть погоревать. Покончив с яичницей, Ксения вновь подошла к холодильнику и открыла дверцу. Ничего вкусного уже не осталось, только фрукты-овощи, а грызть яблоки Ксении сейчас не хотелось.

Заказав по телефону большую пиццу c беконом и торт «Наполеон», Ксения уселась на диван и включила телевизор. К счастью, показывали ее любимый сериал, и Ксения наконец-то расслабилась. «Сейчас дождусь пиццу и буду смотреть телевизор, – она снова закуталась в плед, – в моей жизни ничего не изменилось, а на Таню эту мне плевать».

Засыпала она все под те же лозунги Марата, что-то слишком часто его стали показывать на местном телевидении. Сквозь подступающую дрему Ксения снова слышала призывы не допустить строительство завода по переработке опасных отходов на территории их области. Она даже где-то краем уха слышала – может, Евгений ей говорил или по телевизору что-то подобное было, – что федеральное правительство выделило деньги на строительство огромного современного предприятия по переработке опасных отходов. И что людям, живущим в непосредственной близости от завода, была обещана полная безопасность, новые рабочие места с высокими зарплатами и полная медицинская страховка. Для небольшого городка с убогой инфраструктурой и мизерными «серыми» зарплатами это было бы счастьем, но люди рассудили иначе. Они не хотели травить себя и близких и жить в непосредственной близости от «второго Чернобыля». Начались бесконечные митинги и протесты, а Марат так удачно подсел на эту волну всеобщей ненависти к «светлому будущему» и теперь удачно на этом спекулировал.

Неделя прошла относительно спокойно. Правда, Ксения так и не смогла заставить себя выйти на улицу, заказывая на дом готовую еду из соседнего кафе. Можно было бы заказать в магазине продукты, но готовить привычные блюда Ксения тоже не могла себя заставить. Да и не для кого было: Ольга снова улетела в Европу, какой-то там молодежный праздник, Евгения она не навещала, и возить ему еду не было нужды. К тому же Ксении просто смертельно не хотелось ничего делать. Она вставала в полдень, заказывала гору еды и садилась перед телевизором. Так проходил день за днем. В квартире было грязно, даже мусор – упаковки от готовой еды – Ксюше было лень выбрасывать.

Наконец наступило воскресенье. На следующее утро нужно было ехать к Евгению в больницу. Ксения раздумывала, не нанять ли курьера, который заберет у нее чистые вещи и отвезет их Евгению. За эту неделю они пару раз общались с мужем через WhatsApp, дела у Евгения шли хорошо, и к концу месяца он обещал быть дома. И вот именно это пугало Ксению больше всего. Как они теперь будут жить вместе? Она отчаянно пыталась найти выход из сложившейся ситуации, но ей все больше казалось, что Ольга была права с самого начала: Ксения – старая, толстая, никому не нужная пожилая женщина без образования и опыта работы. Еще и почти больная: толстые ноги вечно отекают, с такими ногами она просто не сможет работать. Да и кем работать? Наверное, к такому варианту развития событий следовало готовиться раньше, тут Ксения явно сглупила, но ведь Женя всегда казался ей просто образцовым отцом и мужем. Она всецело ему доверяла. В принципе, он и сейчас повел себя по-мужски: оборвал недолгую интрижку и вернулся в семью. Но простить его Ксения не могла – сердце разрывалось до сих пор. Она не хотела или даже не могла больше видеть мужа, хотя и желала, чтобы это чувство поскорее прошло. А пока она ела.