Дача Стамбула - Валерия Горбачева

– Антон, мне никак не поговорить с Андреем! Я не знаю, что делать! – Она почти плачет. – Он или делает вид, что не слышит, или обещает меня выслушать потом.

Аня сама не понимала, почему вдруг набрала номер Антона и начала жаловаться.

– Ты живешь с ним? – Антон перебивает ее, не дослушав. Его голос не груб, но требователен.

Аня замолкает на секунду, а потом взрывается:

– Что?! Ты… ты…

– Я спрашиваю, ты живешь с ним?

– Нет, – у Ани вдруг резко кончились силы, – нет, Антон, я живу у мамы.

Секундное молчание, и снова голос Антона, но уже совсем, совсем другой:

– Не плачь, родная, и оставь все это. Я приеду совсем скоро, и тогда, я думаю, он поймет все и без твоих объяснений. – Ласковый, спокойный голос заставляет Аню расплакаться еще сильнее. Она вдруг явственно слышит в его голосе и тревогу, и усталость, и тоску. И любовь.

– А еще мне кажется, что за мной кто-то следит… – Вот это уже совсем лишнее она сболтнула.

– Что? Кто следит? – Антон не на шутку встревожен. – Ты уверена?

– Я не знаю, просто иногда у меня такое странное ощущение, что в спину кто-то смотрит, недобро так смотрит.

– А это не может быть связано с аварией, в которую попал твой отец?

– Я не знаю, – Ане становится страшно, – не знаю.

– Постарайся никуда одна не ходить. – Антон и сам понимает, что дает банальные советы, абсолютно правильные и абсолютно бесполезные. – Жди меня, Аня, осталось всего несколько дней.

Поговорив с Аней, Антон набирает номер Егора.

– Привет, молодожен, что-то ты не проявляешься никак и нигде… Ты там не умер от счастья? – Антон, как всегда, слегка иронизирует.

– Почти, – смеется в ответ Егор, – но долг свой помню, и уже завтра мы выезжаем в Москву.

– Егор, как приедешь в Москву, появись у Ани, – просит Антон, – не очень мне ее состояние нравится.

– Что такое? – Егор искренне озабочен. – С отцом что-то?

– Нет, с отцом все в порядке, тут что-то другое. В общем, проявись, ладно? Тане привет передавай, – заканчивает разговор Антон.

– Танюша, тебе привет от Антона, – довольно задумчиво говорит Егор.

– Егор, что случилось? – Таня ласково касается его плеча.

– Что-то с Аней, но Антон недоговаривает…

– Позвони ей сам, – тут же реагирует Танечка, – мы с тобой как-то позабыли про всех, – она слегка краснеет, – это неправильно.

Егор с удовольствием смотрит на жену. Она смущается еще больше и, разыскав его телефон, подает ему:

– Звони и привет от меня передай.

Поговорив с Аней, Егор стал еще более задумчив. Там, в Москве, действительно что-то происходило. Он посмотрел на Таню, сидевшую рядом с ним и внимательно смотревшую на него.

– Видишь ли, Танюша, – Егор видел, что она кое-что поняла из его разговора по телефону, – у Ани необыкновенные способности, поэтому она, видимо, вообще чувствительная к таким вещам. Конечно, у нее сейчас трудный период, нервы и все такое, но мне кажется, что она не ошибается. За ней действительно следят.

– Бедная Анечка, – Таня прижимается к плечу Егора и берет его за руку, – как ей, наверное, сейчас страшно и одиноко.

– Послезавтра мы уже будем в Москве и сразу поедем к ней. – Егор обнимает жену. – Ты не возражаешь?

Таня отрицательно качает головой.

– Таня, ты же не будешь ревновать меня к Анюте? – вдруг спрашивает Егор. – Ты должна понять, она для меня… – Он почему-то занервничал, забеспокоился. Раньше он об этом не думал, а тут вдруг испугался. Он даже сам не понял, чего именно боится. Ему показалось, что именно сейчас он должен объяснить…

– Я постараюсь тебя вообще не ревновать. – Таня заглянула Егору в глаза и улыбнулась, хотя улыбка получилась грустной. – Наверное, я не могу тебе дать слово, что никогда не буду ревновать. Я постараюсь, но и ты постарайся не давать повода.

Танечка смотрит немного виновато, но продолжает улыбаться.

– Но это я на будущее говорю. А сейчас я, честное слово, понимаю, что Аня тебе как сестра. И я совсем не ревную.

Егор улыбается и привлекает ее к себе, ее руки обнимают его за шею, а ее губы ласково, хоть и немного робко касаются его губ.

– Смелее, – шепчет он ей.

Она вспыхивает, краснеет, но еще сильнее прижимается к нему.

Аня, поговорив сначала с Антоном, а буквально через несколько минут и с Егором, задумчиво стоит около окна. Она улыбается. У нее нет той бурной, сумасшедшей радости, что была первый раз, когда она поняла, какие замечательные у нее друзья. Сегодняшняя радость другая – уверенная, спокойная. Скоро, совсем скоро они будут рядом, и у нее все станет хорошо. Она в этом уверена, и даже телефонный звонок, прозвучавший неожиданно, не испугал ее. Она подняла трубку.

– Аня, я думаю, нам надо поговорить. – Голос Андрея сух и строг.

– О чем? – довольно глупо прозвучал вопрос, и Аня разозлилась. Ну конечно, сколько раз она пыталась с ним поговорить, а тут, пожалуйста, он считает, что…

– Скорее о ком. – Интонация Андрея не нравится Ане. Но она понимает, что разговора не избежать. И все-таки делает попытку:

– Андрей, по-моему, и так уже все понятно…

– Да-а-а? – В его голосе звучит не просто ирония, а скорее насмешка, ядовитая такая насмешка. – А мне вот не все понятно.

– Хорошо, – Аня не хочет начинать разговор со взаимных упреков, тем более по телефону, – когда ты придешь?

– Это ты придешь. Домой. Сегодня вечером. – Андрей сумел-таки подобрать верную интонацию: в ней не прозвучало ни приказа, ни высокомерия. Только вежливая просьба и едва заметное требование проявить уважение к нему и к дому, где они жили. И Аня подчинилась.

Когда Аня пришла, Андрей уже был дома. Впрочем, Аня не знала, может, он вообще целый день просидел в квартире: на работу-то он так и не устроился. Аня почувствовала раздражение, но тут же постаралась взять себя в руки – нельзя так начинать разговор. Она прошла на кухню, поставила чайник, достала чашки.

– Андрюша, – позвала она, – пойдем чаю попьем, а то на улице так жарко, что пить хочется, я все время пью, пью и сок, и минералку, но холодная вода жажду совсем не утоляет, нужно что-нибудь горячее.

Аня говорит быстро, многословно, стараясь отвлечься от предстоящего разговора, стараясь заглушить растущее напряжение и раздражение. Да, раздражение. Господи, чем же вдруг Андрей стал так раздражать ее? Накрывая на стол, доставая из шкафчика печенье, а из холодильника сгущенку, Аня пытается вспомнить что-нибудь хорошее об Андрее и об их совместной жизни. Но как назло в голову лезут только его грубые слова, его пренебрежительный тон, ее ссоры с родителями и подругами из-за него. Аня резко остановилась посреди кухни. Она вдруг вспомнила, как всего недели две назад она шла по темной дорожке южного парка и пыталась вспомнить что-нибудь плохое об Андрее, а вспоминалось только хорошее. Всего две недели, а кажется, что это было давным-давно. Так давно, что она сейчас даже не может припомнить, что же она вспоминала хорошего. Но она помнит, что тогда чувствовала себя предательницей. А что она чувствует сейчас? Усталость. Даже раздражение куда-то улетучилось. Аня усмехнулась. Когда-то она даже любила выяснение отношений. В этом был какой-то особый интерес, сродни спортивному поединку, когда в кровь выбрасывается адреналин, и в этом было определенное очарование. Щекотание нервов, виртуозное молчание, многозначительные слова и ласковый отказ. Конечно, всегда отказывала она. И сейчас отказывает она, но почему-то это не доставляет ей того удовольствия. Ей не хочется разговаривать вообще. Но где же Андрей? Аня отворачивается от окна, у которого уже давно стоит, занятая своими думами.