От кого хочет миллиардер - Мила Дали

как ты и хотел. Тебе теперь не нужно ни перед кем отчитываться.

Отключаю звонок, а вместе с ним вырубаю к черту телефон.

— А почему расстались? — шепчет Алка, удобно устроившись на диване, что стоит напротив моего.

— Не сошлись планами на будущее. И мнениями.

— Уж выражалась бы просто — поматросил и бросил. Знаешь, Усольцева, в мужиках разбираться уметь нужно, а не вестись на красивую внешность.

Перевернувшись на бок, укрываюсь одеялом.

— А ты умеешь?

— Я научилась видеть прекрасное в людях, которых остальные считают чудовищами, — ответив, мечтательно расплывается в улыбке.

— У тебя кто-то появился?

— Появился, — прощебетав, вдруг становится серьезной. — Только не напрашивайся на встречу с ним. Мы не настолько долго вместе, чтобы я знакомила его со всеми друзьями и родней!

— Я и не хотела…

Рано утром собираюсь в клинику для сдачи крови на анализы.

Алка тоже одевается, только ее внешний вид немного странный.

Обычно для работы в павильончике подруга не слишком заморачивалась над стилем, напялив на себя широкие джинсы и клетчатую мальчиковую рубашку — в лучшем случае. Сейчас же на Алле узкая юбка-карандаш бежевого цвета и белоснежная приталенная блуза. Ее волосы, которые испокон веков были стянуты в дульке или хвосте блестят от отшлифованной утюгом укладки.

— У тебя что, кофейный корпоратив? — удивляюсь я, наблюдая, как подруга застегивает сапоги на шпильке в прихожей.

— Месяца не прошло как ты, хлопнув дверью, свалила из квартиры, уповая на Орхана, а столько всего изменилось, — интригует она. — Жалко конечно, что мы в тот момент поссорились, но нет худа без добра. У меня теперь новая работа!

Послав воздушный поцелуй, Алка выходит.

Проследив за ней через окошко, вижу, как подруга садится в такси. Через минут пятнадцать я тоже выдвигаюсь.

После клиники еду в офис.

Надеюсь, переубедить Мансура Довлатовича, вдруг он снизит сумму или даст рассрочку лет так на пятьдесят. Наверное, он был зол и принимал решение на эмоциях, а к этому дню должен уже остыть. Да и к моей маме он всегда относился с уважением.

Но к великому разочарованию уже с самого крыльца здания мой путь преграждают два охранника в черной одежде.

— Вам нельзя Марика. Таково распоряжение Мансура Довлатовича.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пожалуйста, ребят, я ненадолго. Только поговорю с Толгатовым. Вам же это ничего не будет стоить.

— Нет, никак не получится.

Проклятье! Они даже в холл меня не запускают, что уж говорить о кабинете начальства. Сжимаю в руке извещение о долге и медленно плетусь вдоль парковки. Хоть бы просвет заметить в этой бесконечной полосе неудач.

— Марика! — окрикивает меня до боли знакомый голос.

Вот…мой день благодаря ему, стал еще чуточку темнее…

Хлопнув дверцей автомобиля, ко мне подходит Байрамов. Сердце в груди неумолимо ползет к горлу.

— Я тороплюсь, — буркнув, заставляю себя сделать шаг.

Однако Байрамов задерживает, взяв меня за локоть.

— Почему ты приехала? Что-то случилось?

Набравшись сил, поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза.

— Случилось, но это мои личные трудности. В твоей помощи я больше не нуждаюсь.

Конечно, лгу.

Есть самый легкий способ вмиг отряхнуться от всех проблем и зажить припеваючи циничной жизнью, в которой деньги стоят на первом месте, а совесть и чувства тянутся где-то в хвосте. Я могла бы рассчитаться с долгом быстро, если договорилась с Орханом и сделала, как он желает — отдала ему ребенка. Но я на это неспособна.

— Все серьезно?

— Первой степени, — занервничав, взмахиваю рукой, которой держу бумажный лист.

Орхан это замечает и, не спросив, выдергивает из моих пальцев документ. Нахмурившись внимательно читает, а затем даже присвистывает.

— И как ты будешь рассчитываться с холдингом?

— Придумаю что-нибудь. Пусти!

Освободившись почти бегу подальше от Орхана. В какой-то момент оглядываюсь. Байрамов продолжает стоять на месте и смотреть на меня.

Глава 17

Орхан.

— Марика у тебя ночевала? — без лишних сантиментов облокачиваюсь на стойку секретаря, сверху вниз взирая на девушку.

Аллочка — Троянский конь, поджимает губы, жирно накрашенные перламутровым блеском. В холдинге подруга Марики работает всего неделю, но уже успела обзавестись персональным прозвищем среди сотрудников в честь интернет-вируса.

Ее поведение отнюдь не скромное порой слишком наглое. Алла частенько за всеми подслушивает, сует нос не в свои дела, а затем бежит в кабинет Артура докладывать, что успела разнюхать. Гнилая девчонка, в общем, ищущая свою выгоду во всем.

Я знал о ее новой должности, но Марике не рассказал, оставил право на признание Алле.

Ее принял на работу Артур, очевидно, не за профессиональные таланты судя по ошибкам в делах, а за успех, в котором Алла задирала юбку. Но мне настолько плевать на их личные отношения.

— У меня, — без тени сомнения сдает Усольцеву.

— А причину пояснила?

Алла откладывает в сторону флакончик с лаком для ногтей.

— Что-то типа разногласия во мнениях. Я, если честно, не докапывалась до сути.

Впору засмеяться.

— Честность и ты — два разных понятия.

— Вы что от меня хотите? — цедит. — Могу расспросить подробнее за отдельную плату.

— Нет, не нужно. Ответь лучше насчет долга Марики перед холдингом.

На этих словах брови Аллы взлетают на лоб.

— Я об этом не в курсе.

— Точно?

— Стопроцентно. Марика всегда была скрытная. Я видела, что она листок все таскала и несколько раз читала, но подумала фигня. Очередной квиток от ее матери из «магазина на диване» на оплату какого-нибудь моментального освежителя воздуха или сковородки «Сила гранита».

— Плохо, Алла, ты исполняешь роль самой отвратительной подруги и предательницы.

— Вот еще! — фыркает. — Я нормальная. Просто думаю в первую очередь о себе.

Эта девка мне больше неинтересна.

Разъяснить ситуацию может только Мансур Довлатович. Направляюсь к нему.

— Доброе утро, — войдя в кабинет, сразу шагаю к столу.

Толгатов-старший добродушно кивает, указывая на кресло рядом со столом. Но выражение его лица меняется, когда я начинаю общение.

— Вы выставили счет Усольцевой?

— Усольцева, Усольцева меня уже трясет от этой фамилии!

— Охотно верю, но я видел тот документ. Сумма, на которую вы претендуете для нас смех, а для Марики непомерные деньги. Это слишком много.

Тот, прокашлявшись, откидывается на спинку кресла.

— Погорячился, возможно, но Марика должна вынести урок. Что она делала, когда ее мать кричала глупости в холле? Пряталась за твою спину, молчала. Поощряла позор!

— Все закончилось благополучно. Отзовите претензию.

Толгатов багровеет.

— Ни за что. Я и так потратился на внеплановые премии сотрудникам, чтобы они захлопнули рты!

А Мансур Довлатович оказался упертым.

— Хорошо. В таком случае я возмещу ущерб за Усольцеву.

Что бы между мной и Марикой ни происходило, на ее судьбу мне не все равно.