Невеста герцога Ада - София Мещерская

Меня ведь замуж брали, а тут «малышка» и «дитя». Осталось по головке погладить и конфеткой угостить.

– Да, отец, – включила я режим послушной дочери и чинно, как учила Жизель, проплыла по гостиной.

– Красавица, – выдохнул Оливье и протянул руку.

Поднимать взгляд на жениха было не положено, но я позволила себе дерзость. Морщины в уголках глаз выдавали возраст купца. Уже не молод, но еще не слишком стар. Статен и подтянут, а вблизи от него веяло уютом. Таким, какой бывает возле добрых людей. Гальян бережно сжал мои пальцы и тихо заговорил:

– Отец позволил сделать тебе подарок. Я слишком поздно получил письмо и не успел обойти городские лавки. Подумал, что все. На ужине придется краснеть. С молодости твердили, что худший подарок женщине – сделанный впопыхах от того, что осталось на столе ремесленника после чужого заказа. Я открыл ночью мастерскую, сел за стол и до утра думал о твоих глазах. Делал то, что запрещала мать. И сегодня принес тебе подарок. Тот самый, сделанный впопыхах из остатков чужих заказов. Вот только я – ювелир, Селеста. А к твоим глазам лучше всего подходят сапфиры.

Гальян, не отпуская мою руку, достал из кармана тонкий золотой браслет с голубыми, как лед горного озера, камнями. Такими же чистыми и прекрасными. Я залюбовалась искусной работой. Нити золота сплетались стеблями цветов, а камни сверкали в их сердцевинах. Все настолько миниатюрное, что я затаила дыхание. Посреди средневековья с грубыми инструментами и за одну ночь Оливье сделал такой феноменальной красоты браслет.

– Спасибо, – едва слышно выдохнула я, чувствуя, как запылали щеки.

Всегда уважала тех, кто умел работать руками. Стоило попробовать один раз самой вырезать безделушку из дерева, чтобы понять, насколько это сложно. Мелкая моторика нарабатывалась годами и даже тогда не гарантировала, что будут получаться шедевры. У Оливье получались. Золото распускалось лепестками цветов, а сапфиры казались каплями воды. Живыми, настоящими.

Я очнулась от полусна и растерянно хлопнула ресницами. Филипп незаметно ушел вглубь гостиной, служанки накрывали на стол, а Оливье все так же стоял рядом и смотрел на меня с мягкой улыбкой.

– Я рад, что тебе понравилось. Такой блеск в глазах – лучшая похвала для мастера. Он вдохновляет творить еще и еще. Твой цвет синий. Как небо в ясный день или весенняя река. Я привык заканчивать начатое. Браслет будет хорошо смотреться вместе с колье. Тоже с сапфирами. Ты позволишь сделать его для тебя?

Я чуть было не кивнула со счастливой улыбкой, но вовремя осеклась. В мыслях звоночек тренькнул и выскочила табличка: «Осторожно». Оливье был очень мил и наверняка искренен, но я в своем циничном мире напрочь отвыкла от ухаживаний.

Вернее, не видела их никогда. Наши мужчины радовались, если женщина сама оплачивала ужин в ресторане. А безмерно дорогим подкатом, после которого все ждали продолжения вечера в постели, был купленный в баре коктейль. Я уже молчу про цветы, открытки и банальное внимание. Никто не собирался его дарить. Мужчины считали, что их мало, они умопомрачительно хороши и это за ними нужно ухаживать. Звонить первой, придумывать, куда пойти вечером вместе, а он еще будет зевать и кочевряжиться. «В кино не хочу, опять эти розовые сопли смотреть. Может, пивка возьмем и перед телеком посидим?». Тьфу, амебы диванные.

Оливье вырос в другом мире. Здесь, чтобы увидеться с девушкой из приличной семьи, нужен железобетонный повод. Как минимум приглашение на ужин. И ждать его придется неделями. А потом второе свидание с не меньшими препятствиями. Ювелир мог напроситься на него сам. Филипп не стал бы отказывать, но даже здесь Оливье был большим джентльменом, чем требовалось. Он спрашивал у меня, хочу ли я его видеть? Нужен ли он мне со своими подарками? Представить невозможно – я ему была небезразлична.

В груди узел скрутился, и слезы собрались в уголках глаз. Такой светлый человек не заслужил, чтобы его обманывали. Соглашусь – подарю пустую надежду, а вслед за ней разочарование, когда придется отказываться от помолвки. Нельзя мне замуж. Данталион рассвирепеет, что связанная с ним ведьма решила улизнуть из-под контроля и что-нибудь выкинет в духе признаний на Совете Ковена. «У меня договор с мадемуазель Дюбуа!» Или чего похуже. С демона станется прийти на свадьбу и громко рассказать всем гостям, кого достопочтенный месье Гальян повел к алтарю. Имя Оливье смешают с навозом. Я сломаю ему жизнь.

Нужно отказаться от подарков. Как можно мягче и тактичнее, чтобы не обидеть ювелира. Лучше сразу на пороге признаться, что замуж не пойду. Обещана другому мужчине или хочу стать монашкой. Точно, здесь есть монастыри? Раз уж есть религия вместе с инквизицией, то и обитель монашек должна быть. Спрячусь за высокими стенами сразу ото всех. Ага, размечталась.

От себя бы убежать. В той жизни, что осталась в моем мире, я мечтала о муже с характером Оливье Гальяна. Чтобы был нежным, заботливым и понимающим. Смотрел на меня вот так и бережно держал за руку. Но сердце молчало. Оно проклятое отзывалось на мажоров вроде Джонни и даже герцога Ада, но не на того, кого следовало.

– Прости, Селеста, я слишком настойчив, – смущенно сказал Оливье. – Не хотел поставить тебя в неловкое положение, но умудрился. Не нужно отвечать. Пойдем к столу, отец уже заждался.

Он взял под локоть, и я качнулась, едва переставляя деревянные ноги. Так и не сказанные слова комом встали в горле. Я малодушно промолчала, раз уж мне разрешили. Позорница. Зла на себя не хватало, а сил остановиться и выговориться – тем более. Сразу вспомнилось, что Филипп обещал отказать Оливье, если он мне не понравится. Вот и пусть отказывает. Раз они друзья, давно знают друг друга, то отец быстрее подберет нужные слова.

Но мне все равно придется озвучивать повод. Почему отказываюсь от свадьбы? Оливье беден, юродлив, глуп или плохо со мной обращался? Нет. Сознание цеплялось за то, что он вдовец и один растит сына, но ничего стоящего не выдавало. Ладно, как говорила Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра». Хорошо, после ужина. Ладно, прямо сейчас, как только сядем за стол. Однако далеко мы с Оливье уйти не успели. На пороге дома появилась Белинда.

Охотница на демонов оделась еще скромнее, чем приходила на Совет Ковена. Чем-то мне её длинные накидки и объемные платки напоминали паранджу. Только лицо оставалось открытым и кисти рук. Нет, она сегодня в перчатках. И амулетов на запястьях в два раза больше. Ничего себе. К чему такие предосторожности?

Ответ нашелся быстро. Он сам спустился со второго этажа по лестнице. Мессир Данталион. Герцог Ада.

– Мадам Лакруа, – сдержанно поприветствовал Филипп и добавил уже не так официально: – Белинда, рад видеть в моем доме.

Одна из старших Ковена скривилась в тот момент, когда мужчина назвал себя хозяином дома. Не принято, знаю. Глава семьи ведьмы – сама ведьма. Но Изабэль мертва, а Селесту здесь изначально в расчет никто не брал. И все же Белинда была воспитанной женщиной. Быстро справилась с мимикой.

– Спасибо за приглашение, Филипп. Я всегда рада помочь Селесте. Надеюсь, не опоздала к объявлению…