Последний викинг. Ярость норманнов - Сергей Степанов

– Цвета крови! – признал Харальд. – Ты знатно пригвоздил его к мачте! У вас была кровная месть?

– Два года назад Гадюка со своими людьми подстерег нас в фьорде и ограбил дочиста. Даже отнял новый парус. Тот самый полосатый, под которым он плыл нам навстречу. Мы его сразу узнали, а наш заплатанный парус, принадлежавший моему деду, он, конечно, не знал, поэтому не остерегся.

– Ты еще можешь вернуть хороший парус, если они нас догонят, – сказал Харальд, глядя на драккар, выплывавший из протоки.

– Не догонят! – уверенно сказал Хрольв. – Они замешкались с разворотом, а нам помогает попутный ветер.

– Они могут обогнать нас, – предостерег Рёнгвальд. – Протока раздваивается. Правый проход узкий, там ветер тише, и драккар легко обойдет нас на веслах.

– Бьёрн Гадюка убит. Теперь у них нет опытного предводителя, – отмахнулся Хрольв и приказал кормчему: – Правь налево, там шире и ветер свежее.

Кормчий повиновался хозяину корабля. Кнорр плыл между скалистыми берегами. Все столпились на корме, чтобы посмотреть на отставших викингов, но драккар не появлялся. Все поняли, что драккар выбрал левую тихую протоку. Теперь уже пришла очередь Хрольва встревожиться. Его кнорр полностью зависел от паруса, тогда как драккар помогал себе веслами и имел огромное преимущество в скорости на тихой воде. Купец кусал губы, понимая, что викинги перехитрили его. Оставалось только надеяться, им удастся проскочить перед носом драккара. Но эти надежды развеялись, когда кнорр подплыл к выходу из протоки. В самом узком месте их уже поджидал драккар. Весла по бокам боевого корабля поднялись, как шерсть на спине разъяренного чудовища, и разом ударили по воде. В мгновение ока драккар подлетел к кнорру и ударил крутым носом в его бок. Сверху посыпались дротики. Двое людей купца скорчились на палубе в предсмертных муках, а кормчий упал, раненный в уже покалеченную ногу.

Харальд подпрыгнул, схватился за зубчатую пасть дракона и перелез на нос вражеского корабля. Перед ним стоял худой викинг в кольчуге. Его лицо закрывала металлическая пластина, опускавшаяся до подбородка. Через узкую прорезь для глаз блеснул взгляд, показавшийся Харальду удивленным. Но юноше некогда было размышлять о причинах изумления викинга. Харальд обрушил на него свой меч. Викинг подставил свою секиру и отбил удар. Он ударил второй раз, но викинг подставил свой щит, причем так искусно, что узорчатый клинок соскользнул со щита, увлекая за собой юношу. Харальд не удержал равновесия на скользких досках и упал на одно колено, подставив незащищенную шею под секиру. Викинг отчего-то медлил с ударом. Харальд воспользовался его промедлением. Он обхватил викинга длинными руками, повалил его на палубу и занес над ним меч.

– Неплохо, Харальд! Видно, я не зря учил тебя биться на мечах! – спокойно сказал поверженный викинг.

Голос был знакомым, и к тому же его окликнули по имени. Харальд замер с мечом в руке.

– Но не следует медлить с ударом, даже если тебя окликнул знакомый голос. Тролли часто обманывают людей, говоря голосами их родных и друзей. И никогда не делай так, как я сделаю сейчас, – добавил викинг, снимая шлем.

– Как ты здесь оказался, Храни? – воскликнул Харальд.

Перед ним лежал Храни Путешественник, наставник старшего брата, руководивший им в викингских походах. Легко вскочив на ноги, Храни ответил вопросом на вопрос:

– А как ты оказался на купеческом корабле? Я был уверен, что ты в палатах Энунда конунга на почетной скамье подле трона шведских владык, и не поверил своим старым глазам, когда увидел тебя перелезающим на нос драккара. Но прежде всего остановим схватку!

Храни Путешественник громко крикнул викингам, чтобы они опустили оружие. Слово Храни являлось законом, и викинги повиновались, огрызаясь, как псы, у которых выхватили из пасти уже затравленную добычу. На кнорре тоже опустили секиры и стали подсчитывать потери. Викинги успели убить троих и еще нескольких ранили.

– Куда ты плывешь, Харальд? Если в Норвегию, то твоя мать Аста велела предупредить, что тебе опасно появляться в родной усадьбе.

– Тебя послала мать?

– Да! Аста Гундебрандсдроттир вспомнила про старика и дала мне поручение съездить в Швецию. Я очень ей благодарен. Всю зиму я прохворал и пуще всего боялся, что умру в собственной постели. Слава Богу, теперь мне не грозит позорная смерть. Гибель в схватке – вот удел настоящего мужчины!

– Храни! Поплыли с нами! Что тебе делать в Швеции, если я отправился в Гардарику.

– Пожалуй, ты прав! Только надо покончить с одним делом. Я уговорился с Бьёрном Гадюкой, что он довезет меня до Сигтурны за эйрир серебра. Но, полагаю, теперь ему вряд ли понадобятся мои деньги, – заметил Храни, подходя к мачте.

В пылу погони викингам некогда было позаботиться о теле своего предводителя. Гадюка так и висел на мачте, насаженный на копье, уронив набок лохматую голову и разинув рот в страшном оскале.

– Отменный бросок копья! – оценил старый викинг. – Говоришь, он был сделан рукой купца? Твой брат не пожалел бы, приняв такого молодца в свою дружину! Чего он не поделил с Бьёрном Гадюкой?

– Гадюка отнял у него парус.

– Твой знакомый купец плохо считает деньги. За убийство Бьёрна следует заплатить виру его родичам. Бьёрн взял в поход младшего брата Вермунда Телёнка. Тебе придется дать ему денег.

Позвали Телёнка. Он оказался худеньким мальчиком лет двенадцати, впервые участвующим в викингском походе. Телёнок изо всех сил старался держаться как подобало взрослому мужчине, только избегал смотреть на мачту, к которой был пригвожден старший брат. Ломающимся голосом мальчик потребовал виру в шесть сотен серебром. Это были большие деньги. По исландскому счету, в сотне насчитается сто двадцать эйриров бледного серебра, а если серебро плавленое, то вдвое больше. Когда купцу Хрольву назвали цену, он ответил с издевкой:

– Волк не кормит теленка. Все наоборот. Теленок служит пищей волку. Ничего я не буду платить. Или пусть будет так. Прошлым летом я был в Энгланде в местечке под названием Тувустейн. Там я сидел на торге и стерег свое серебро: рядом со мной лежал кошель, и в нем было семь марок серебра. По торгу проезжали какие-то смутьяны, и одному из них случилось повздорить со мной: он подцепил копьем мой кошель и ускакал с ним прочь. С тех пор я его не вернул. Этот кошель я и предназначаю в виде виры за Гадюку. Серебро неведомо где, а другого я не предложу.

Вермунд Телёнок вспыхнул от оскорбления. Тощие мальчишеские руки схватились за секиру, еще мгновение – и он набросился бы на купца. Храни Путешественник встал между ними и примирительно сказал:

– Ты дал острый ответ, купец! А ты, Телёнок, не уступишь в ярости взрослому быку! Но виру надо платить. Таков обычай. И не забывай, что на стороне Телёнка тридцать голодных псов, которые порвут в клочья даже такого славного волка, как ты, Хрольв.

Глядя на викингов, жаждущих возобновить прерванную схватку, Хрольв нехотя повиновался. Он выразил готовность заплатить виру, если цена будет снижена. Начался торг, не менее жаркий, чем схватка. В конце концов остановились на трех сотнях серебра.