Прости, прощай - Владимир Колычев

– Психоаналитик я. Людей успокаиваю.

– Я почему-то так и подумал, – скрывая насмешку, кивнул Ипполит.

– Работа нервная, сама вся на нервах... А вас увидела, подумала, что вы из секты. Ну, знаете, брошюрки там всякие носят...

– Знаю. Было.

Однажды профессор Гарварт имел дело с представителями секты. С ним не церемонились, время на душеспасительные беседы не тратили. Видимо, у миссионеров был жесткий график, поэтому они с ходу объяснили ему, что Бог ненавидит владельцев собственного жилья, и, во избежание грядущих мучений в аду, настоятельно порекомендовали продать квартиру, а выручку отдать нищим, то есть представителям секты...

– Тогда вы меня должны понимать.

– Понимаю. Сам сегодня на работе задержался.

– Да, да... Что ж мы с вами на пороге-то разговариваем?

Подобревшая Варвара Ильинична провела Ипполита в квартиру, усадила на диван в гостиной, подала чай с печеньем.

Мужским духом в квартире не пахло. Судя по всему, Варвара Ильинична жила здесь одна.

– Муж когда с работы возвращается? – на всякий случай спросил Гарварт.

– Нет у меня мужа.

Ипполит не стал ломать голову над вопросом, что в ее случае первично – истеричность или отсутствие мужчины. То ли мужчины от нее бегут, потому что она такая психованная. То ли она бесится оттого, что нет мужчины, который мог бы ее утешить...

– Был муж, да ушел... К другой... Четыре года назад...

– Крупнышевского давно знаете?

– Да, он лет семь назад квартиру здесь себе купил. Первое время бывал, потом исчез, а затем снова появился...

– Говорят, он женщин к себе водил...

– Водил...

– Что вы о нем можете сказать?

– Несчастный человек. Первую свою жену любил...

– А что, была вторая?

– Да вроде бы. Он же и квартиру эту купил, чтобы от нее гулять. Гулял, пока не развелся... Он ее не любил, он ее терпел. А первую да, по первой сох...

– А она у него бывала, первая жена?

– Кто, жена? Нет. Она его знать не знала... Да и в разводе они... В разводе, а он все равно ее своей женой называл... Я ее даже ни разу не видела...

– А кого видели?

– Ну, многих... И черненькие были, и беленькие. И молоденьких водил, и ровесниц своих... Красавицы были... Последняя была, ну, помоложе, чем он, но уже за тридцать. Не скажу, что писаная красавица, но выглядит – на зависть многим. В том числе и мне. Ухоженная, шмотки от кутюр. На «Роллс-Ройсе» ездила... Ну, я понимала, что она не простая, но не думала, что настолько...

– Насколько?

– Даже говорить боюсь... Волнуюсь...

– А вы не волнуйтесь. И не бойтесь.

Гарварт усилил амплитуду психофизического воздействия.

– Не боюсь... С тобой не страшно...

Варвара Ильинична вплотную подсела к Ипполиту, доверительно обняла его двумя руками, прижалась щекой к его плечу.

– Я с работы шла, а ко мне парни подошли. Вежливых из себя изображали, а глаза страшные-страшные. Дескать, если скажу про женщину, то мои пациенты осиротеют, ну, то есть без меня останутся... Не говорили, что убьют, но я же не дура...

– Про женщину?

– Да. Ну, про ту, с которой Вильям жил...

– Когда они подходили?

– Дня через три после того, как Вильям умер... Это же я его нашла... На Кипре отдыхала, две недели... Там у меня такой роман был...

Ипполит не позволил ей развить тему.

– Вильяма как нашли?

– Ну как... Домой вернулась. О нем даже не думала, не до того. Смотрю, а дверь в его квартиру приоткрыта... Открываю, а он лежит...

– О нем не думали, но дверь открыли.

Будь Калинович причастна к гибели Вильяма, она бы сейчас встрепенулась, и полетели бы ее эмоции над разумом, как вспугнутые кулики над камышами. Но она отреагировала спокойно, даже голову с плеча Гарварта не убрала.

– Сама не знаю, зачем это сделала. Как будто сам черт дернул...

– Значит, две недели до того вы на Кипре были?

– Да.

– И не могли знать, кто был с Вильямом в последнее время?

– Ну кто мог... Лиза и была...

– Лиза?! – всколыхнулся Гарварт.

– Ну да, Лиза ее зовут... Я слышала, как он к ней обращался... Ой, я не должна была говорить... И вообще, что это такое?

Варвару Ильиничну как будто расколдовали. Она отпрянула от Ипполита, изумленно вытаращилась на него.

– Ты кто такой? – вскочив с дивана, спросила она.

– Профессор Гарварт. Частный детектив, – спокойно ответил Ипполит.

– Да, помню, был такой. Чай пили... А почему мы обнимались?

– Потому что у вас был сегодня тяжелый день.

– Да, тяжелый день, – успокаиваясь, кивнула она.

– И я вас ничем не обидел.

– Ну, это как сказать. Ты же обнимал меня...

Ипполит хорошо знал женщин, и он бы легко догадался, что Варвара Ильинична кокетничает с ним, если бы так было. Но нет, она не заигрывала с ним. Ей действительно неприятна была мысль, что ее обнимал малознакомый человек.

– Да, наверное, потому что вы мне понравились, – сказал он, поднимаясь. – Но я, судя по всему, вам не нравлюсь...

– Не нравитесь.

– Тогда я пойду.

– Идите.

Он уже зашнуровал туфли, когда она предложила остаться.

– День сегодня был тяжелый. И я сама не своя... Я угощу вас кофе по-турецки, посидим, поговорим...

– Мне уже пора, – покачал головой Ипполит.

– Вы, наверное, обиделись?.. – не так поняла его женщина. – Я могу загладить свою вину... Мне понравилось, как вы меня обнимаете.

– Всего хорошего.

Профессор Гарварт был холостяком. И если в быту он обходился без женщин достаточно легко, то в угоду физиологическим потребностям он, по мере возможностей и надобности, шел на контакт с ними. С ними, но далеко не со всеми из тех, с кем было можно. Своих клиенток, свидетелей, а тем более фигуранток расследуемых дел он даже не принимал в расчет...

Профессор Гарварт был терпим ко всякого рода идиотам, но не позволял делать дурака из себя.

– Да, конечно, я берусь за любое дело...

Он с неприязнью смотрел на сумасбродную бабульку из дома, в подвале которого размещалось его сыскное бюро.