Раны чести - Энтони Ричес

Пока Антенох говорил, он подбрасывал тяжелое топорище, беззаботно жонглируя трехфутовой деревяшкой и жестко глядя на кладовщика. Анний слышал, как молодой офицер умудрился обратить ярость Антеноха на плацу в свое преимущество, и подозревал, что бритт готов выплеснуть свое разочарование на первую попавшуюся цель. Кладовщик отвернулся, пытаясь изобразить равнодушие, которого вовсе не ощущал.

Молодой офицер улыбнулся ему, но без всякого веселья. Его лицо оставалось твердым.

— В общем, сами видите, ситуация напряженная. Рядовой Траян уже испытал гнев своих бывших подчиненных, хотя предположу, что они решат растянуть месть. И, конечно, он — всего лишь жертва обмана со стороны вашего человека, учитывая ту относительно небольшую сумму денег, которую он нам вернул…

Неужели это подсказка?

— Я могу… заплатить вам… чтобы спасти моего писаря от беды?

Четверо мужчин молча смотрели на него и ждали. Анний рискнул:

— Я могу забрать у него прибыль и отдать вам — конечно, для возмещения ущерба вашего подразделения. Боги! Этот идиот мог заработать на своем мошенничестве монет пятьсот…

Руфий наклонился над прилавком, вплотную приблизившись к Аннию.

— Три тысячи. Сейчас. На досуге вернешь деньги со своих людей.

Анний в ужасе уставился на офицера. Такая сумма почти вдвое превышала их действительный доход…

— А мы не можем как-то…

— Поступай как хочешь. Плати сейчас, или я передам дело в руки судей, от которых снисхождения не дождешься. Ты знаешь сюжет: новый офицер обнаружил факт мошенничества и считает своим долгом передать доказательства начальству. Фронтиний может закрывать глаза на твои делишки; по крайней мере я еще не встречал старшего центуриона, который станет возражать, если в похоронную казну ежемесячно поступает хороший взнос. Как говорил мой последний лагерный префект, «выравнивание отчетности». По его словам, одни люди рождены делать деньги, а другие — терять их, а так каждому солдату гарантированы достойные похороны. Но Фронтиний точно не сможет отмахнуться от нового неискушенного центуриона, который обнаружил, как обдирали его людей, и, конечно, впал в праведный гнев. Так что цена — три тысячи, плати или принимай последствия. Можешь подумать, пока мой юный друг пристегивает этот прекрасный новый меч. Мне доводилось видеть, как он снес голову человеку шести футов роста примерно таким же.

Анний колебался, взвешивая варианты под безжалостным взглядом Руфия. Если он откажется от безоговорочного сотрудничества, его ждет смертный приговор. Его люди немедля выложат все им известное обо всех махинациях, стоит только Фронтинию заняться этим вопросом, и неважно, какую долю они имели.

— Ну, конечно, ради хорошего, пусть и введенного в заблуждение, члена моего ведомства, я мог бы отыскать деньги…

Руфий откинул на петлях секцию прилавка и зашел за него.

— Иди за деньгами. Я пойду с тобой.

Анний, боясь возражать из опасения, что в противном случае он найдет свой конец в глухом лесу, с копьем между лопатками, нырнул в кабинет и поднял доски пола, под которыми хранил деньги. Три из пяти кожаных мешков перекочевали в протянутые руки центуриона, который презрительно усмехнулся прямо в лицо Аннию. Кладовщик вернулся на склад и с тревогой обнаружил, что Марк и Антенох стоят с внутренней стороны прилавка и с большим интересом разглядывают полки. Центурион снял с крюка кольчугу, подставил кольца скудному свету из окна и потер двумя пальцами мягкую кожу.

— Ты прав, оптион, это превосходная кольчуга. Намного лучше стандартного мусора. Анний, твоих запасов хватит, чтобы снарядить целую центурию.

— Я… я держу здесь достаточно запасов, чтобы обеспечить новый набор войск, вдобавок нужно что-то оставить в резерве.

У него над плечом навис Дубн.

— Он держит приличный запас, но продает хорошие кольчуги только тем, кто не хочет чинить старые или предпочитает кожу помягче.

— Понятно. Сколько?

Делец внутри кладовщика взял верх, не замечая расставленной ловушки.

— Сотня за каждую.

— Хм. Справедливая цена, скорее всего… шестьдесят, Антенох?

— Пятьдесят.

— Хорошо, Анний, пусть будет сорок сестерциев за штуку, раз я беру оптом. Я возьму все. И туники для моей центурии… скажем, пять по цене двух. Ладно, что еще у тебя есть на продажу? А потом обсудим, как ты обеспечишь для моих людей питание не хуже, чем у гладиаторов-победителей.

Он отвернулся от ошеломленного кладовщика и двинулся в глубь склада, к его темным тайникам. Восстановив равновесие, Анний бросился следом и возмущенно пропыхтел:

— О нет, центурион, вы же не собираетесь украсть мой склад, как украли мои деньги? Это же просто несправедливо…

И прижался спиной к стойке с копьями. Римлянин резко развернулся, меч описал сверкающую дугу и замер у шеи кладовщика. Лицо Марка испугало Анния сильнее, чем лезвие, упершееся в его дряблую шею. Даже Руфий на секунду распахнул глаза, а потом его губы растянулись в волчьей усмешке.

— Несправедливо, кладовщик? Нынче вообще мало справедливости. Мои люди тоже не слишком довольны дерьмом, которым вы с Траяном кормили их последние три месяца. По счастью, у тебя есть выбор — стиснуть зубы и принять наказание. Конечно, ты можешь пойти к префекту и посмотреть, примет ли он твое слово против моего. Не хочешь сходить к нему прямо сейчас? Поглядим, кто из нас покажется убедительнее.

Анний вжимался в копейные древки; от страха он покраснел, но молчал. Нажим меча ослаб, потом Марк вернул клинок в ножны. Руфий отодвинул кладовщика в сторону и, улыбаясь, зашагал в глубь склада.

— Да тут амфора! Почем вино, кладовщик?

Анний горько улыбнулся, понимая, что у него нет выбора. Если этот молодой ублюдок навалит здесь кучу дерьма и прикажет Аннию вычистить пол своей туникой, ему придется делать, как сказано. Но вот позже, пообещал себе кладовщик, когда новый центурион распрощается с ним, заодно прихватив половину склада, купленную за полцены на его собственные деньги, он засядет в своем кабинете и составит план мести. И подумает о том, как бы узнать побольше о прошлом этих таинственных людей.

Часом позже Руфий распахнул дверь офицерской столовой и осторожной улыбкой встретил взгляды присутствующих.

— Господа…

Он ждал в дверях. Марк стоял позади, но на виду. Оба отлично понимали, что на первый раз их должны пригласить. Самый низкорослый из центурионов когорты, мужчина с колючим ежиком на голове, как раз достиг развязки своего анекдота. Марк узнал в нем наименее недружелюбного офицера на утреннем рапорте. Мужчина отвернулся к сослуживцам.

— И тут центурион отвечает: «Ну, префект, обычно мы просто ездим в бордель на лошади!»

Он вновь посмотрел на Руфия.

— Давай, Дед, заходи.

Руфий поморщился и покосился на Марка, который прикрыл рукой усмешку. Мужчина снова махнул рукой, глядя за спину Руфию.