Клан Сопрано - Мэтт Золлер Сайтц

Сценарист: Тодд А. Кесслер

Режиссер: Аллен Култер

Бог-Отец

«Даже если Бог умер, ты все равно будешь целовать его задницу». — Тони

Это история об отношении к отцу, о любви и предательстве. Здесь Тони Сопрано, кажется, находится на периферии сюжета, однако к концу серии вдруг понимаешь, что на самом деле он — центральная фигура, даже когда его нет на экране. Официально Тони не крестный отец семьи Ди Мео, но по характеру он ближе других героев к образу грозного Ветхозаветного крестного отца. В финале мы видим монтаж вечеринки после конфирмации Эй Джея [Энтони Младшего — Прим. пер.] под песню Эммы Шаплин из транс-оперы «Мое исцеление» (Carmine Meo); это нарезка кадров (иногда наплыв) изображений трех мужчин, которые любят Тони, обижаются на него и боятся его: Эй Джей, Биг Пусси и Крис. Все они не способны не только разорвать отношения с Тони, но даже противостоять ему.

Эй Джей увлекается новой философией: Бог мертв, и в жизни нет смысла. Он отвергает абстрактный, символический, патриархальный авторитет, потому что тот, кто вырастил его, сам никуда не движется. «Он говорит мне, что у него нет цели, — рассказывает Тони Мелфи. — А я говорю ему, что я уже истратил 150 штук, чтобы его вырастить, так что если у него нет цели, то пусть вернет мне эти гребаные деньги».

У Кристофера, неродного сына Тони, безжалостное сердце. Познакомившись с режиссером Джоном Фавро[122] через своего кузена Грега (Доминик Фумуса[123]), который обручен с Эми Сафир (Алисия Уитт[124]), вице-президентом проекта Фавро, Крис подумывает об уходе в киноиндустрию. Чтобы произвести впечатление на голливудских туристов, он намеренно ведет себя как гангстер. Он наслаждается короткой интрижкой с Эми, хотя чувствует себя униженным: и Эми, и ее босс Криса лишь используют. Фавро крадет историю, которую Крис рассказывает ему и которую просит не распространять; Фавро включает ее в сценарий звездного фильма, где он играет реального гангстера — «Ненормального» Джо Галло[125].

Очень сильная сцена — сеанс психотерапии Тони и Мелфи: возможно, отречение Тони от своей собственной матери влияет на поведение Эй Джея («В вашей семье даже материнство — вопрос для обсуждения»). Но эта сцена остается как бы незавершенной.

Сюжетные линии, связанные с шоу-бизнесом[126], особенно рискованные и точные. Склонность Эми сравнивать все в жизни с искусством характеризует определенных людей из мира телевидения и кино, а герой Фавро играет «хорошего парня» с таким чувством и так убедительно, что посторонние не замечают эгоизма и умения манипулировать. Но поступки Эми в сценарии недостаточно мотивированны. Ее внезапное решение соблазнить Кристофера можно счесть бунтом против скучного жениха или результатом особого пристрастия женщин к криминальным мачо, альфа-самцам (это сходно с пристрастием Мелфи к Тони, по крайней мере, как это видит Эллиот). Но по большей части ее характер обрисован приблизительно, начерно, хотя бесстрастная и без эмоций игра Уитт делает его интереснее.

В серии много резонансных моментов: сцена, где страдающий Пусси крепко обнимает Эй Джея и при этом пропадает связь с Липари, который их подслушивает; затем сцена, когда Пусси дерется на полу ванной комнаты с Энджи, его рубашка в крови, потому что он порезался, когда брил грудь, чтобы приклеить микрофон. И диалоги на протяжении всей серии стоит назвать исключительными: «D-девочка» — маленький эпизод, буквально разобранный фанатами на цитаты: «Какое животное может курить марихуану в день своей собственной конфирмации?» (Кармела), или фраза Мелфи: «Похоже, что Энтони Младший столкнулся с экзистенциализмом» и ответ Тони: «Гребаный Интернет».

Сценаристы: Роберт Грин и Митчелл Берджесс

Режиссер: Аллен Култер

Свежий салат из руколы

«Джин, ты замечательная подруга». — Кармела

«Цельнокожаная куртка» заканчивается сценой насилия, причем такой бессмысленной и печальной, что становится понятным, почему серию запомнили как «ту, где убивают Кристофера». Но серия и сама по себе весьма сильная, хотя ее значение недооценено: ее четко выстроенная композиция основана на бунте и его последствиях и скреплена сюжетом об отношениях Тони и Кармелы. Муж и жена ведут себя зеркально, они оба уверены, что умеют управлять их собственными мирами. Основной момент — это беседа Тони и Кармелы на кухне о госте, пришедшем на обед, — Ричи Априле. «Я хочу похвалить тебя за образцовое поведение», — говорит Кармела и подает Тони нож для разделки мяса. «Пусть будет у меня на глазах», — отвечает Тони. «Именно это мы имеем в виду, когда говорим „семья“», — произносит Кармела и целует мужа в щеку прежде, чем он втыкает лезвие в жареное мясо. Эта сцена — иллюстрация к определению Стивена Ван Зандта: «Клан Сопрано» — «Гангстерский медовый месяц»[127].