Охота за полимерами - Харитон Мамбурин

Светка спеленала ещё одно свинское колесо, а остальные… разошлись широкой дугой, явно желая забраться на холм и повторить свой хамский наезд на нас.

— Ну всё, — повесил я “гад” на пояс, снимая СЛУшечку и вытягивая телескопическую рукоять. — Пусть катятся, Свет. Далеко не укатятся, — оскалился я.

— Ну и я свинину-другую спеленаю, — рассудительно озвучила она, помахивая «ловчим».

На что мне оставалось только кивнуть. И через десяток минут, с оглушительным визгом, наглые пятаки повторили свою атаку. Светка подстрелила аж троих, а я поднял на лопату двух покатунчиков — причём СЛУшка, в виброрежиме, этих ездовых пятаков успешно взяла.

А вот оставшиеся полтора десятка колёс после предсмертного визга последней нашей жертвы на третий заход не пошли, а укатили к Дворцу Спорта, скрывшись в его недрах через колоннады проходов.

— Знаешь, Жор. Вообще — реально не ожидала от свиней. Хитрые, вредные — это было. Но свинская кавалерия на колёсах! — фыркнула она, когда я добивал запаутиненных. — Откуда колёса, интересно?

— А это дутики, Свет. Наверное, из Дворца Спорта: для картов спортивных или мотоциклов. Почему не забрали только? — задумался я.

— Так они узкие, неудобные. На броню не порежешь, а для неё и обычных покрышек хватает. Сложность в разделке, — предположила Светка.

— С лазерами? — привёл контраргумент я, разбираясь с очередной отбегавшейся свиньей, и освобождая колёса и туши от нейлонобелковых нитей.

— Так с лазерами в металлопластовой броне люди, — напомнила она. — А в покрышках, в основном, мутанты.

— И я, — хмыкнул я.

— И здоровы-ы-ый, — ехидно дополнила Светка.

— Очень смешно, — оценил я, поглядывая на добычу. — Свет, это обычные свиньи, только чуть больше наших. Розовые.

— А?

— А это они в покрышечном пенопластике извалялись. Смотри, — показал я отодранную часть пенопластика. — Я сюда попал. Синячина, видишь?

— Вижу. “КАГи” нужны, да?

— Угу. И патроны с сердечниками, а то без толку. Хотя и они могут не помочь — сердечник пройдёт, а такой туше это не слишком смертельно. Ладно, попробуем, — подытожил я. — А пока давай добычу Шнипперсону оттягаем. И мне интересно, что он из них приготовит, — пустил слюнку я, поддержанный урчанием ЗЖКТРУ.

— Мне тоже, — согласилась Светка.

— Вот ещё, кстати, интересный момент, — вслух размышлял я, мастеря этакую тачку-времянку из дутиков, паутины, жердин и непременной и нужной чертовой матери, — Почему Сруль этот про повадки местных зараз этих нас не предупредил?

— Это, скорее, я виновата, — признала Светка. — Разговорились, а я тебя “опытным охотником на дичь и свиней” назвала.

— Ну, не соврала, — заслуженно погордился свинобойный я. — А он “всеизвестные мелочи” и не рассказывал.

— Видимо, да, — кивнула Светка.

И уселась, в победной позе, на тачку тележку, со свиными тушами. И рукой так небрежно махнула — трогай мол. Ну, забавно, хмыкнул я и потрогал. А она меня… вовремя остановились, посмеялись, впряглись в тележку и покатили её в Сталедар.

Что занятно — по дороге на наш караван прохожие смотрели удивлённо-уважительно, так же присвистывали. И даже наёмники из охраны Торгового Квартала выдали что-то вроде: “вот это да, молодцы какие!” — состоящее из мата.

А мы довезли свинин до “Таки Покушать” и требовательно постучали в дверь кухни — ну, не в центральный же вход эту груду мяса сдавать?

Шнипперсон появился на стук и грохот от нашего прибытия со столь гневной физиономией и настолько грозно потрясал своим протезом-кухонным комбайном, что впору было испугаться. Впрочем, при виде нашей импровизированной тележки и её содержимого физиономия повара настолько исказилась, что его косички на висках аж приподнялись. Так что пришлось бороться с собой не в плане “треснуть психа первым, пока он не начал”, а “не ржать над источником необходимых жоп, который к тому же офигительно готовит”.

— Таки это — свиньи! — выдал он потрясающий в своей логичности вывод, тыкая в тележку.

— Свиньи, — признал я неопровержимый факт.

— Шесть штук. А ля натюрель, — уточнила Светка.

— Молодые люди, таки это — замечательно! — аж подпрыгнул Шнипперсон. — Помогайте, не стойте уже, как у себя дома! — ухватил он одну черную от полимера тушу и, пусть с натугой, но в одиночку потащил её в “Таки Покушать”.

В самом заведении он провёл нас в подвал, где и остался, пока мы тягали оставшиеся три туши. Потрошил свинину и развешивал на крюки, ну а после вполне честно рассчитался.

— Сруль Израилевич, — прикарманив жопы, сглотнул я слюну. — А можем мы рассчитывать на некоторую премию?

— Какое отвратительное, таки практически неприличное слово: “премия”, — прогундел повар, оглянулся на туши, вздохнул и буркнул: — Ещё жоп хотите?

— За ещё жопы — добудем ещё дичи, — ответил я, чем поднял срулиное настроение прямо на глазах. — А премия — хотелось бы попробовать вашей готовки, — скромно признал я под кивки Светки.

— Таки оценили, молодые люди, кухню старого Шнипперсона? — довольно заколыхался повар. — Сделаем, — кивнул он.

И сделал — готовил он действительно чудесно, хотя и я бы… ну точнее ЗЖКТРУ срубал бы раз в десять больше. Но это уже наглость, так что поинтересовались мы со Светкой на тему, а надо ли ещё дичи, ну и сколько тащить, если вдруг что.

— Холодильник — на удивление большая вещь, Георгий. Мясо не пропадёт, а запас таки не лишний. Тащите, молодые люди, тащите. Старый Шнипперсон с вами рассчитается за всё и даже деньгами! — довольно выдал кудесник от кулинарии.

Ну а нам — и вправду были нужны жетоны, так что после перекуса направились мы на второй заход. Вот только свинтусы в этот раз показали всю глубину своей свинской натуры!

Во-первых, они самым наглым образом не показывались на глаза из Дворца. Во-вторых, подходы к Дворцу оказались изрыты покрытыми дёрном ямами, причём — с наполнением…

— Ты знаешь, Жора, — пробормотала Светка, выбираясь из наполненной навозом ямы, под издевательски-весёлое хрюканье от Дворца. — Кажется, я начинаю понимать твоё отношение к этим наглым пятачкам!

— И страусов моих съели, — дополнил я несимпатичный свинотный образ ярким штрихом. — И… мать-перемать! — провалился я в ямину с характерным содержимым, вызвав полное свинской злобы и ликования похрюкивание. — Нет, я вам точно покажу кузькину мать, — окончательно определился я с незавидной судьбой свинины.

Правда, показать мать Кузьмы толком у нас не вышло — свиноты подло откатились в Дворец, а редкие взмельки между колоннадой дворца свиных туш, извалявшихся в пластике, продемонстрировали неприятную картину: даже переделанный «КАГ» толком свинот не брал. Попадания были, свинины укатывались с обиженными визгами в темноту, но… На девяносто девять процентов — сердечник в защищенные туши проникал, но этого для надёжного решения свинского вопроса было мало.