Железная хватка - Чарльз Портис

— А если они там закрепятся? Досидят до вечера, чтоб по темну пробиваться?

— Это вряд ли, — отвечает Кочет. — Ладно, ты не тяни давай. Выдвигайся. А если что не так, думай головой.

— Сколько ждем?

— До светла по-любому.

— По-моему, они не приедут.

— Ну, может, ты и прав. Все равно шевелись. Глаз не спускай, лошадь чтоб тихо. И не засни смотри, да чтоб зубы не стучали.

Кочет взял кедровую ветку и замел все наши следы перед землянкой. Потом мы отвели лошадей кружным путем по каменистому ложу ручья вверх по склону. Перевалили через гребень, и Кочет меня там оставил с лошадьми. Велел с ними разговаривать, овса им давать или рукой им ноздри прикрывать, коли начнут ржать или фыркать. А себе положил в карман кукурузных лепешек и повернулся идти в засаду.

Я говорю:

— Мне отсюда ничего не видно.

А он:

— Я хочу, чтобы здесь ты и осталась.

— Я с вами пойду, чтоб видно было хоть что-нибудь.

— Делай, как велят.

— Ничего с лошадьми не случится.

— Тебе на сегодня убийств не хватило?

— Я здесь одна не останусь.

И мы пошли через гребень вместе. Я говорю:

— Постойте, я за револьвером схожу, — но Кочет меня грубо схватил и потащил за собой, поэтому пистолет я оставила.

Исполнитель нашел нам местечко за толстым бревном, из-за которого хорошо просматривалась вся лощина с землянкой. Мы отгребли снег, чтоб лежать на опавшей листве под ним. Кочет зарядил ружье из своего мешочка с патронами, а сам мешок положил рядом на бревно, чтобы под рукой был. Потом вытащил револьвер и загнал патрон в ту камеру, которую держал пустой под бойком. К пистолету и ружью у него патроны были одни и те же. Я-то думала, разные нужны. Я вся съежилась под дождевиком, голову к бревну прислонила. Кочет съел одну лепешку, мне предложил.

Я говорю:

— Вы спичкой посветите, я на нее сперва гляну.

— Это зачем? — спрашивает.

— Там некоторые кровью забрызгало.

— Никакими спичками светить мы не будем.

— Тогда не хочу. Дайте мне лучше тянучку.

— Кончились.

Я попробовала уснуть, но было слишком холодно. А я не могу спать, коли у меня ноги мерзнут. Тогда я спросила Кочета, что он делал, пока федеральным судебным исполнителем не стал.

— Все делал — только школу не держал, — отвечает он.

— А например — что?

— Свежевал бизонов и бил волков на шкуры на ручье Желтый Дом в Техасе. Видал таких зверюг, что весили сто пятьдесят фунтов.

— Нравилось?

— Платили неплохо, да только мне все эти равнины не по нраву. Слишком ветрено, я так не люблю. Оттуда до Канады деревьев шесть от силы наберется. Некоторым нравится. Если там что и растет, так при нем табличка непременно.

— А в Калифорнии бывали?

— Не довелось.

— Мой дедушка Спёрлинг живет в Монтерее. У него там лавка, и он всякий раз в окно выглянет — а там синий океан. Каждое Рождество он мне пять долларов шлет. Двух жен пережил, а теперь женат на Дженни, ей тридцать один год всего. На год младше мамы. Так мама даже ее имени слышать не хочет.

— В Колорадо я дурака валял одно время, а вот до Калифорнии не добрался. Грузы возил одному человеку по фамилии Кук в Денвере.

— А в войне сражались?

— Сражался.

— Папа тоже. Он был хороший солдат.

— Не сомневаюсь.

— Вы его не знали?

— Нет, где он служил?

— Он дрался у таверны «Лосиные рога» в Арканзасе, и его тяжело ранили при Чикамоге, что в штате Теннесси. После этого он вернулся домой — и по пути чуть не умер. А служил он в бригаде генерала Черчилла.[63]

— Я-то больше в Миссури.

— Вы на войне глаз потеряли?

— Я потерял его в бою за Лоун-Джек[64] невдалеке от Канзас-Сити. Лошадь подо мной убили, и сам я чуть не ослеп. Коул Янгер выполз под плотным огнем и меня вытащил к своим. Бедняга Коул — они с Бобом и Джимом пожизненное сейчас в миннесотской кутузке отбывают. Попомни мое слово — когда правда вся наружу-то выйдет, выяснится, что кассира этого в Нортфилде Джесси В. Джеймс застрелил.[65]

— А вы и Джесси Джеймса знаете?

— Я его не помню. Поттер мне говорил, он с нами был в Сентралии[66] и даже убил там майора янки. Поттер вспоминал, он и тогда был злобной гадюкой, даром что совсем мальчишка. Гораздо подлее Фрэнка, говорил. Если так, то это что-то да значит. Вот Фрэнка я хорошо помню. Мы его тогда звали Козликом. А Джесси — нет, не помню.

— И теперь вы, стало быть, на янки работаете.

— Ну, как Бетси умерла, все поменялось. Не те времена. Тогда я б о таком и не помыслил. Пустесойки[67] из Канзаса всю мою родню пожгли и скот угнали. Есть совсем нечего было — только скисшее молоко да зеленые початки. А пожуй початков со стебля — все одно голодным спать ляжешь.