Тайный воин - Линн Флевеллинг

Зима внесла и другие изменения в ежедневную рутину. Долгие холодные месяцы все мальчики из знатных семей должны были посещать уроки генерала Марнарила, старого воина, служившего не только королю Эриусу, но и двум королевам до него. Из-за своего хриплого каркающего голоса, что было результатом боевого ранения в горло, он получил прозвище Ворон, но произносилось оное большим уважением.

Он рассказывал молодым людям о знаменитых сражениях, во многих из которых участвовал сам. Несмотря на свой возраст, Ворон был отличным учителем и приправлял свои уроки веселыми отступлениями о причудах и привычках разных людей, с которыми он сражался — то ли как с врагами, то ли бок о бок.

Артистизм генерала восхищал Тобина. Рассказывая о каком-то сражении, он вдруг начинал рисовать мелом на полу план поля битвы, потом, при помощи разноцветных камешков и кусочков дерева, пояснял расстановку сил и ход сражения, подталкивая «солдат» концом своей трости из слоновой кости.

Кое-кто из мальчиков кривился и зевал на этих уроках, но Тобин наслаждался ими. Живописные рассказы Ворона напоминали ему о тех часах, которые они с отцом провели над маленьким макетом Эро. И он втайне восторгался, когда генерал Марнарил рассказывал о прославленных женщинах-воительницах. Старик не делал различия между генералами-мужчинами и генералами-женщинами, он признавал лишь боевые заслуги.

Среди знатных юношей, посещавших уроки вместе с компаньонами, был и Аренгил, друг Тобина. И очень скоро дружба Аренгила с принцем и его оруженосцем стала еще прочнее.

Веселый и смышленый ауренфэйе обладал ярким актерским даром и умел изображать любого при дворе. Когда но вечерам они вместе с младшими компаньонами собирались в комнате Тобина, он смешил их до полного изнеможения, то представляя надменного и жеманного Албена, то превращаясь в неуклюжего надутого Зуштру или сутулого старого Ворона.

Иногда к ним присоединялись Корин и Калиэль, но теперь старшие юноши чаще тайком убегали в нижний город. Наутро после ночных походов они выходили на пробежку к храму с налитыми кровью глазами и самодовольными ухмылками и хвастались своими подвигами перед младшими, убедившись, что Порион их не слышит.

Остальные внимали им со смесью восхищения и зависти, но Ки вскоре начал беспокоиться за Лисичку. Все знали, что тот безнадежно влюблен в Орнеуса, но его господин теперь не думал ни о чем, кроме пирушек и попоек с принцем, хотя был совершенно не в силах выносить такие забавы.

— Не знаю, что Лисичка нашел в этом бездельнике, — ворчал Ки, наблюдая, как грустный оруженосец убирает за своим другом отвратительную блевотину или тащит Орнеуса в их комнату, когда тот мертвецки напивался и не держался на ногах.

— Орнеус очень изменился после приезда сюда, — сказал однажды Руан, когда они сидели в доме Тобина и жарили над огнем очага толстые куски твердого сыра. За окном падал снег, а в теплом доме было тепло и уютно. К тому же свобода от взрослых и старших юношей приятно будоражила кровь.

— Точно, — проговорил Лута с набитым ртом. — Поместье моего отца рядом с их поместьем, и раньше мы часто встречались на разных праздниках и вечерах, прежде чем стали компаньонами. Они с Лисичкой были тогда как братья, а потом… — Он пожал плечами и покраснел. — Ну вы же знаете, как это иногда бывает. Орнеус вообще-то неплохой парень, но я думаю, его выбрали в компаньоны только потому, что его отец имеет вес при дворе. Владения герцога Орнеуса-старшего почти такие же огромные, как твои в Атийоне.

— Если мне когда-нибудь разрешат туда поехать, я пойму, о чем ты говоришь, — проворчал Тобин.

Хотя ему уже не мешал лорд Орун, плохая погода на ближайшее время разрушала планы путешествия, а Корин, похоже, просто забыл о своем обещании.

— Ну, это всегда так, — сказал Никидес. — Вряд ли я сидел бы здесь, если бы не был единственным внуком лорда канцлера.

— Не беда. Упустишь в бою, зато наверстаешь своими мозгами, — заметил Лута, всегда старавшийся поддержать друга. — Когда всех нас, храбрецов, порубят на куски в какой-нибудь битве, ты будешь здесь, в городе, в бархатной шапке деда на голове, управлять страной за Корина.

— А бедняга Лисичка, наверное, так и будет усаживать хмельного Орнеуса в седло, — со смехом добавил Ки.

— Это Лисичка должен быть лордом, — пылко вставил Бариус. — Орнеус не стоит даже того, чтобы чистить ему сапоги.

Когда все повернулись и уставились на него, Бариус смутился и принялся усердно поворачивать сыр над огнем. Этот смуглый маленький оруженосец обычно мало говорил о других и никогда ни словом не упоминал о компаньонах.

Ки покачал головой.

— Черт побери, здесь вообще кто-нибудь любит девушек, кроме меня?

Несколько недель Тобин на уроках Ворона сидел молча. Он не всегда понимал, о чем говорит старик, но слушал внимательно, а после занятий задавал вопросы другим мальчикам. Сначала он полагал, что лучше всего спрашивать Корина, но быстро обнаружил, что Калиэль и Никидес знают гораздо больше. Калиэль, сын генерала, отлично разбирался в стратегии. Никидес был больше им знатоком истории и прочитал больше книг, чем все остальные. И когда Тобин и Ки проявили искренний интерес к древней истории, именно Никидес привел их в королевскую библиотеку, расположенную в том же крыле, что и заброшенный тронный зал.

На самом деле библиотека занимала почти все это крыло и представляла собой длинную анфиладу комнат, выходивших окнами на восточные сады. Поначалу Тобин и Ки просто растерялись среди бесчисленных высоких полок со свитками и фолиантами, но Никидес и библиотекарь в черной тунике объяснили им, что означают поблекшие таблички, укрепленные на каждой полке, и вскоре мальчики уже зарылись в описания битв и видов оружия, а заодно и в ярко иллюстрированные сборники стихов и рассказов.

Вскоре Тобин начал неплохо ориентироваться в библиотеке и обнаружил целую комнату, посвященную истории его собственной семьи. Он спросил библиотекаря и о королеве Тамир, но на эту тему нашлось лишь несколько пыльных свитков, сухие записи некоторых законов и налогов, которые она отменила. Но в библиотеке не было истории ее короткой жизни и правления, а другие источники библиотекарю не были известны.

Тобин припомнил странное поведение Нирина в тот день в королевской усыпальнице, когда Тобин упомянул о том, что узнал о ее убийстве. Волшебник сразу принялся страстно все отрицать, хотя и отец, и Аркониэль рассказывали Тобину одну и ту же историю. Королеву убил ее собственный брат и ненадолго занял ее трон, пока не нашел свою кончину.

Разочарованный, Тобин ускользнул от своих друзей и подошел к запечатанной двери старого тронного зала. Прижав руки к резным филенкам, он подождал, надеясь почувствовать дух убитой королевы сквозь дерево — так же, как иногда ощущал дух своей матери сквозь двери башни. Поговаривали, что в Старом дворце обитает множество призраков. Все так считали. И если верить Корину, кровавый призрак их бабушки все еще бродит в здешних коридорах; якобы именно поэтому его отец и построил Новый дворец.