Любимец публики - Дениза Алистер

Ковер пастельных тонов, мягкие плюшевые кресла, по-домашнему расставленные тут и там… казалось, здесь царят уют и умиротворенная тишина. А сколько слез пролилось в этих стенах! Мелли хорошо знала истинную цену обманчиво-мирной обстановке: слишком часто приходилось ей сообщать плохие новости родным и близким.

Здесь Дика не оказалось. Она заморгала, глубоко вздохнула. В противоположном конце комнаты сидели двое: совсем близко, соприкасаясь коленями. Мужчина держал руки женщины в своих. Даже от порога Мелли ощутила исходящую от них волну напряжения и усталости.

— Простите… простите, если помешала.

— Вы врач? — Женщина поднялась на ноги. Прелестное личико побледнело и осунулось; под глазами пролегли темные тени. — Нику хуже?

Итак, это мать Ника.

— Я здесь не работаю, — призналась Мелли. Готовая на все, чтобы увидеть Дика, она не нашла в себе сил солгать этим людям. — А вы, должно быть, Мэрилин. Я… я друг Дика. Мне так хотелось помочь…

— Он с Ником.

— Простите… мне не следовало приезжать, — пролепетала Мелли.

Как я посмела… Пред горем этой женщины все мои печали кажутся вздорными и пустячными. Она повернулась к двери, но Мэрилин удержала ее за руку.

— Нет же, не уходите. Дику так нужна поддержка. Мне легче: со мной Мердок. Не будь его, я, верно, повредилась бы в уме. Мы и не знали, что у Дика кто-то есть…

— Все не так… Мы не…

Что за чудесная улыбка у этой женщины: тень скорби только подчеркивает ее одухотворенную красоту!

— Но вы приехали; это кое-что значит.

Добрые слова немного успокоили Мелли, но сердце по-прежнему сжималось от боли: напрасно она сюда явилась, одержимая любовью дурочка! Дик не захочет ее видеть. Дик терпеть ее не может!

— Может, я лучше оставлю Дику записку? — предложила Мелли. Да, записка — именно то, что нужно; так оно куда разумнее и безопаснее! — Я, собственно, еще не знаю, где остановлюсь. — Она открыла записную книжку: Тимоти загодя присоветовал ей недорогой отель.

— Он пришел в сознание.

При звуке знакомого голоса Мелли вздрогнула. Оттолкнув ее, Мэрилин бросилась вперед и порывисто обняла Дика.

— Слава богу, слава богу! — снова и снова повторяла она.

Муж ее, высокий, худощавый мужчина с копной каштановых волос, коснулся ее руки. Отпустив Дика, Мэрилин уткнулась в плечо мужа.

— Вы ступайте в палату, а я побуду здесь, — распорядился Дик.

В дополнительном приглашении супруги не нуждались. Дик с тоской проводил их взглядом. Щеки его ввалились, лицо приобрело нездоровый землистый оттенок. По-прежнему не замечая присутствия Мелли, он устало рухнул в кресло. Глаза закрылись, голова бессильно упала на грудь. Мелли видела: Дик близок к обмороку, и только несгибаемая воля придает ему сил. Горе не находит выхода и подтачивает его изнутри.

— Здравствуй, Дик. — Она уселась рядом.

Дик резко поднял голову и посмотрел на Мелли, словно не узнавая. В отрешенном взгляде не читалось ни враждебности, ни радости.

— Мелани? Ник очнулся!

— Замечательно! — Голос ее прервался. Мелли отчаянно хотелось обнять его, но следовало держать себя в узде. — Я говорила с Мэрилин… Она просто чудо.

— Да, — безразлично отозвался Дик, устало проводя пятерней по волосам. — А что ты тут делаешь, Мелани?

— Я хотела помочь…

Он кивнул, похоже даже не расслышав ответа, и встал.

— Куда ты, Дик? — Она тоже поднялась на ноги.

— Мне пора.

— Но разве ты не вернешься к Нику?

— Он требует маму и папу, — отозвался Дик ровным, невыразительным голосом. — Он меня не узнал, Мелани.

В сухих словах прозвучала такая боль, что сердце Мелли заныло. Проклиная собственную беспомощность, она инстинктивно потянулась к нему, и Дик ухватился за ее руку словно утопающий за соломинку.

— Когда это случилось?

— Во вторник… нет, в понедельник. Я был в Африке. Мы присматривали подходящую натуру для нового фильма…

Мелли быстро произвела в уме необходимые подсчеты. Четыре дня, плюс перелет… Один бог знает, когда он в последний раз спал.

— Ты вообще ложился?

Дик отрицательно покачал головой.

— Ел что-нибудь?

— Выпил кофе.

Неудивительно, что вид у него жуткий. Странно, что еще на ногах держится!

— Подожди меня здесь, Дик. Мне нужно кое-чего сделать. Только не уходи, пока я не вернусь. — К великому облегчению Мелли, спорить он не стал. Снова упал в кресло и закрыл глаза.

Из ординаторской Мелли позвонила доктору Бомэну. Тот не заставил себя ждать.

— К воротам подъедет такси. — Он вручил ей ключ от служебного входа. — С той стороны здания газетчиков вроде бы нет. — Фред взглянул на часы. — Это все? Потому что, видите ли…

Мелли чмокнула его в щеку. Толстяк порозовел от удовольствия.

— Это все, обещаю, — заверила она. — Большое вам спасибо!

Дик не проявил особого интереса, когда Мелли за руку вывела его из здания, предусмотрительно оставив медсестрам телефон отеля, рекомендованного Тимоти. Назвала адрес таксисту. С облегчением вздохнула: машина беспрепятственно выехала за больничные ворота.

Мелли позвонила в ресторан и попросила принести в номер несколько блюд. Дик жадно набросился на жаркое, но, не успев доесть, откинулся на спинку кресла и заснул как убитый: так засыпают только дети либо люди, вконец обессиленные. Сердце Мелли щемило от любви: во сне Дик казался таким трогательным и беззащитным! Но нельзя себя обманывать: идиллия долго не продлится.

Сегодня она застала Дика на грани истощения — физического и душевного. Проснувшись, он станет прежним и никому не позволит собою распоряжаться, тем более ей! Мелли не роптала: она хотела помочь и хоть немного, но поддержала любимого, оказавшись в нужном месте в нужное время.

А ведь она своими руками оттолкнула от себя счастье! Допустила, чтобы трагедия прошлого разрушила золотое будущее! Мелли ощутила горький привкус во рту. Дик — лучший из отцов, и сегодня она получила наглядное тому подтверждение. Если бы она поверила любимому с самого начала!..

Мелли стянула со спящего ботинки и набросила на него одеяло. Дик даже не пошевелился. Распаковывать сумку она не стала. К чему? На сегодня ей ничего не нужно. В последний раз оглянувшись на любимого мужчину, она разделась, натянула ночную рубашку, потушила свет и прилегла на широкую постель. Одна-одинешенька.

Разбудил ее грохот, а затем приглушенные ругательства.

— Дик? — Сонно протирая глаза, Мелли включила ночник.

Дик склонился над перевернутым журнальным столиком. Едва вспыхнул свет; он выпрямился и заморгал, заслоняясь ладонью.