Планета, которой нет - Сергей Лукьяненко

Редрак опустил на лицо свой глухой черный шлем. Язвительноспросил:

— Рейдер, видимо, сжег твой корабль весьма честно?

— Да, — резко оборвал его Клэн. — Тактик к бою готов.

— Навигатор к бою готов. — Эрнадо пробежал пальцами поклавиатуре. Экраны высветили какую-то невообразимую мешанину траекторныхрасчетов.

— Пилот готов, — скучным голосом сказал Редрак, касаясьдополнительных пультов. Корабль слегка качнулся.

— Инженер готов, — сообщил Ланс.

— Стрелок готов, — самоуверенно заявил Данька.

— Капитан готовность принял. — Я еще раз вгляделся в экран сизображением поднимающегося Рейдера. Высота — около сотни, скорость — пятькилометров в секунду…

— Боевой разворот, дуэльное сближение… Ланс — требованиекапитуляции и досмотра во всех диапазонах. Эрнадо, расчет уязвимости.

Корабль словно упал куда-то. Секундная невесомость комкомвзлетела к горлу. Потом мягко навалились смягченные компенсаторами перегрузки.Под изображением Рейдера замелькали изменяющиеся цифры. Мы сближались, выходяна дистанцию прямого удара. Но одновременно Рейдер увеличил ускорение, стремясьбыстрее выйти на стабильную орбиту.

— Сближение проводится…

— Рейдер на сигналы не отвечает…

— Компьютер рекомендует деструкторный удар по антенным икорпусным элементам…

— Мы не знаем, из чего сделан его корпус, чтобы применятьдеструкторы против обшивки, — ответил я Эрнадо.

Клэн что-то негромко бормотал по двухсторонней связиРедраку, прокладывая траекторию сближения в максимально безопасной зоне.

На мгновение наступила тишина. Два корабля сближались сейчаснад планетой — и ни для кого не было тайной, что сейчас произойдет. Мой экипажи сектанты на Белом Рейдере, и миллионы благодарных зрителей на Схедмоне — всеждали.

Ждали моих слов.

Пройдет еще полминуты — и в лихорадке космического боя,когда даже компьютеры не успевают принимать решения, уже не останется места дляприказов. Экипажи превратятся в горстки одиночек, действующих абсолютносамостоятельно, спаянных лишь общим настроем, что возникает в минуты опасностиу давно знающих друг друга людей.

Но вначале я должен отдать приказ.

А еще раньше, если, конечно, я хочу играть честно, я долженобъяснить Эрнадо и Лансу, против кого они пойдут в бой.

Вот только нет у меня ни времени, ни сил на честную игру.

— Экипаж, мы начинаем, — прошептал я в услужливый микрофон.— Это корабль моих врагов — но я прошу вас представить, что на месте Землиоказалась ваша родная планета. Те, кто научился искать врагов, никогда неостановятся на одном. Это слишком сладко — играть в богов, чтобы можно былоостановиться… Мы начинаем.

Тишина. Приближающийся корабль на экране, расчерченномклеточками прицелов.

— Начало выполнения на счет «раз». Деструкторный удар поэлементам защитных генераторов. Ракетная атака с упреждением пятьсот метров покурсу, протонные и термоядерные боеголовки максимальной мощности… Лазерный ударпо антенным и детекторным системам. Далее действовать по обстановке.

Я перевел дыхание. И произнес, непроизвольно повышая голос:

— Раз…

Корабль вздрогнул.

Когда боевые системы корабля работают на полную мощность,они дают суммарную тягу, превышающую тягу взлетающей земной ракеты. Лазерные идеструкторные излучатели, включаясь, легко сдвигают корабль с орбиты силойотдачи.

Когда десяток боевых ракет — трехтонных металлическихчудовищ, наполненных атомной взрывчаткой, стартуют через распахнувшиеся люки,они заставляют корабль вздрогнуть как при грубой, аварийной посадке.

Мы приближались к Белому Рейдеру дергающимся, скачущим курсом,меняющимся от включения очередной группы излучателей и старта каждой новойракеты. Наверняка Клэн с Редраком могли выправить курс, компенсировать отдачуизлучателей работой двигателей. Но это было абсолютно не нужно — ломаный,хаотично меняющийся курс спасал нас от прицельного огня врага.

Клэн был прав — любой корабль, оказавшийся на месте БелогоРейдера, был бы обречен. В лучшем случае он включил бы нейтрализующее поле иупал на планету под его прикрытием, чтобы в последние секунды спасти экипажкатерами.

Белый Рейдер принял бой.

Мы засыпали друг друга ракетами — любая из них моглапревратить корабль в плазменное облако. Вот только лазерные противоракетныесистемы с компьютерной наводкой стояли на обоих кораблях.

Деструкторные поля пронизывали корабли, разрушая тотматериал, против которого были настроены. Но на таком расстоянии излучателидолжны были работать часами, чтобы оказать какой-то эффект.

На дистанции в полтысячи километров лишь широкодиапазонныелазеры оставались действенным оружием. Но именно они были беспомощны противснежно-белой обшивки Рейдера.

…Я видел на одном из десятков экранов, в каком-тоспециальном диапазоне, названия которого не знал и не собирался запоминать, каккорпус Рейдера окутывало разноцветное сияние. Это отражалась в пространствеинвертированная, смещенная в безопасные части спектра энергия наших лазеров.Лишь малая часть их мощности затрачивалась сейчас на разрушение белой брони,большая бесследно исчезала в космосе.

Совершенно машинально, повинуясь инстинкту, я начал сводитьприцельные точки лазеров воедино. Сможет ли слаженный огонь прожечь броню? Ноприцелы вновь разбежались по всему корпусу, едва я отпустил управление. Кто-то,Клэн или Эрнадо, не согласились с моим решением. Я потянулся к блокировкенаводки — и остановил руку. Мой оппонент был прав. Шансов пробить белуюпротиволазерную броню немного. А вот ослепить внешние датчики, разрушить стволыизлучателей или открывшиеся ракетные люки мы могли.

Наш корабль выписывал в пространстве немыслимые фигуры,охлаждая раскаленные части обшивки. Каждый поворот был неизбежным компромиссом,жертвой какого-то количества детекторов и лазерных батарей, очереднымрасплавленным слоем брони. Мы тоже могли противостоять лазерному огню — пусть иболее расточительным способом. Между пластинами многослойной брони был проложенгазообразующий пластик, мгновенно испаряющийся под лазерным лучом. Со стороныэто походило на клубы дыма, возникающие там, где обшивка прогорала под лучом —сероватый густой туман, рассеивающий лазерное излучение.

Рейдер продолжал подниматься. С каждой секундой онприближался к той точке, где его орбита обретет стабильность — а значит, мылишимся своего единственного преимущества. Когда сектанты получат возможностьвключить нейтрализующее поле без риска рухнуть на планету, они смогут отразитьлюбую нашу атаку.