Сотня - Кэсс Морган

Беллами провел рукой по увитой виноградной лозой ветке.

– У нас на Уолдене было мало времени для историй,– натянуто проговорил он.– И книжек почти не было, поэтому я сам придумывал сказки для Октавии, когда она была маленькой. Больше всего она любила про волшебный мусоросборник.– Он хохотнул.– Самая клевая из моих историй, лучше я придумать не смог.

Кларк улыбнулась.

– То, что ты из-за нее сделал, было очень смело,– сказала она.

– Ну, наверно, я должен бы сказать то же самое о тебе, но у меня такое чувство, что ты тут не по своей воле.

Она вскинула к его глазам запястье. На нем у нее, как и у остальных ребят, по-прежнему был надет следящий браслет.

– И что же меня выдало?

– Я уверен, он это заслужил,– усмехнувшись, сказал Беллами, но, вместо того чтобы рассмеяться, Кларк отвернулась. Беллами всего лишь хотел пошутить, но ему следовало бы знать, что с ней нельзя расслабляться. Да и ни с кем тут нельзя, раз уж на то пошло. Все они что-то скрывают, и он сам – в первую очередь.– Эй, прости,– сказал он. Беллами так редко извинялся, что ему странно было ощутить, как его губы произносят это слово.– Мы найдем эту твою аптечку. Кстати, а что в ней?

– Да все. Стерильные бинты, болеутоляющее, антибиотики… препараты. Которые могут все изменить для… – она на миг замолчала,– …для наших раненых.

Беллами знал, что Кларк сейчас думает о своей подруге, о девушке, с которой обычно не сводит глаз.

– Ты же хочешь ее вылечить, правда? – Он протянул руку, чтобы помочь Кларк перебраться через лежащее у нее на пути замшелое бревно.

– Она моя лучшая подруга,– ответила Кларк, принимая руку,– и единственный человек на Земле, который знает, кто я есть на самом деле.

Она смущенно улыбнулась Беллами, но он кивнул:

– Я знаю, о чем ты.

Октавия была единственным человеком на всем свете, который на самом деле знал его. И на всем свете не было больше никого, с кем ему хотелось бы проводить время. Но тут он взглянул на Кларк, которая наклонилась понюхать ярко-розовый цветок. Пряди ее волос отливали на солнце золотом, и Беллами внезапно подумал, что не так уж уверен в том, что Октавия – единственная, кого он хочет видеть снова и снова.

Беллами вел Кларк вниз по крутому склону. По обе стороны от них высились стройные деревья, их ветви тянулись друг к другу, образуя подобие сводчатого прохода. В этом месте царила какая-то древняя тишина, не нарушаемая даже ветром, который, казалось, не осмеливался потревожить многовековое уединение этих исполинов.

– Не уверен, поблагодарил ли я тебя за то, что ты сделала для Октавии,– разрушая чары, проговорил Беллами.

– Ты говоришь это сейчас вместо «спасибо»? – усмехнулась Кларк.

– Типа того. Это все, на что я способен.– Он бросил на нее косой взгляд.– Я в такой фигне не силен.

Кларк открыла было рот, но, споткнувшись о камень, подавилась вертевшейся на языке остроумной репликой.

– Ого,– со смешком сказал Беллами, подхватывая Кларк под руку и не давая ей упасть,– а ты, кажется, не сильна в такой фигне, как ходьба.

– Это не ходьба, а турпоход какой-то. Никто из людей не ходил в походы уже несколько сотен лет, так что дай мне передохнуть.

– О’кей, введем разделение труда. Ты будешь отвечать за то, чтобы все были живы-здоровы, а я – за то, чтоб ты не переломала себе ноги.

Беллами игриво стиснул ее ладонь, и Кларк вспыхнула. Она даже не подозревала, что до сих пор держит его за руку.

– Спасибо,– сказала она, выпуская ладонь Беллами.

Беллами молчал, пока они вновь не оказались на ровной земле.

– Теперь сюда,– сказал он, махнув рукой влево.– А как ты решила стать врачом?

Кларк сконфуженно нахмурилась.

– Ну мне хотелось. Разве ты не хотел стать… – Она остановилась, к своему смущению обнаружив, что понятия не имеет, чем Беллами занимался в Колонии. Охранником-то он точно не был.

Он уставился на нее, не понимая, шутит она или говорит всерьез.

– На Уолдене все устроено иначе,– медленно проговорил он, все глубже погружаясь в зеленый полумрак.– Если у тебя отличное досье и тебе повезет, ты можешь стать охранником. А в остальных случаях ты просто делаешь ту же работу, что и твои родители.

Кларк постаралась, чтобы удивление не слишком откровенно проступило на ее лице. Она, конечно, знала, что уолденцам доступны далеко не все профессии, но понятия не имела, что у них вообще нет выбора.

– И кем же ты был?

– Я был… – Беллами вдруг сжал губы.– Знаешь что? Вообще-то тебя это не касается.

– Извини,– быстро сказала Кларк,– я не хотела…

– Нормально все,– оборвал Беллами, обгоняя ее на пару шагов.

Некоторое время они шли в напряженном молчании.

– Погоди,– вдруг одними губами прошептал Беллами, рукой преграждая ей путь.

Одним плавным движением он вытащил из перевязи стрелу и навел лук. Его глаза были прикованы к тому месту, где деревья росли так близко друг к другу, что было почти невозможно разобрать, где кончается подлесок и начинаются тени. А потом Кларк тоже заметила – мгновенное быстрое движение, промельк света, отраженный в глазах… Она затаила дыхание, глядя на маленького коричневого зверька с длинными, шевелящимися взад-вперед ушами. Это был кролик.

Кларк смотрела, как зверек скакнул вперед, как забавно задрожал его длинный, почти в два раза длиннее тела, хвостик. Разве ее не учили, что у кроликов куцый пушистый хвост? Но, прежде чем Кларк успела припомнить свои старые записи, сделанные на уроках биологии Земли, локоть Беллами плавно скользнул назад, и из головы девушки пропали все мысли.

Испуганный крик застрял у нее в горле, когда стрела Беллами устремилась к цели и с кошмарным чавкающим звуком вонзилась в тело зверька. На миг Кларк подумалось, что кролика еще можно спасти – если сейчас броситься к нему, вытащить стрелу и аккуратно зашить входное отверстие.

Беллами схватил Кларк за руку и довольно сильно ее сжал самоуверенным и предупреждающим жестом. Кларк понимала, что этот кролик поможет им выжить. Он придаст Талии немного сил. Девушка попыталась закрыть глаза, но они по-прежнему оставались направленными прямо на зверька.

– Все о’кей,– тихо сказал Беллами,– я попал ему прямо в сердце. Он больше не будет страдать.

Он был прав. Кролик перестал дергаться, обмяк и замер.

Беллами повернулся к Кларк:

– Извини. Я знаю, как тяжело смотреть, когда кто-то страдает.

Холодок, пробежавший по ее телу, не имел ничего общего с убитым кроликом.

– Кто-то?

– Какое-то животное,– уточнил он, пожав плечами.– Любое.