Вся правда о небожителях - Лариса Соболева

– Будет вам горевать, голубушка, – утешал Кирсанов. – Почему же дядя девушки не обратился в полицию?

– Жена не пущает. Говорит, нечего людей зазря беспокоить, вернется Наташка, нагуляется и вернется. Думает, она с полюбовником удрала.

– А коль так и есть? Коли права тетушка?

Женщина перестала хныкать, вытерла нос фартуком и вступилась за честь девушки (приятно, когда чужая беда касается еще кого-то):

– Вот уж про кого худого слова не скажу, так это про Наташку. Откудова полюбовники у ней? Она ж трудилась от зари до зари, сама из деревни, скромница – каких поискать. Что ни попросишь сделать – безотказная. Нет, господин хороший…

Внезапно она оборвала себя, свела брови и поджала губы – так выглядели ее усилия восстановить память. Кирсанов замер, почуяв нутром тайного агента: именно сейчас женщина внесет важное дополнение. На лице ее напряжение сменилось недоумением, прошло незначительное время и – она уже мстительно прищурилась, улыбнувшись.

– Это у Наташки-то полюбовник? – замурлыкала баба. – И как язык у этой курвы не отсохнет? А кто же к ней заезжал, когда мужа не было дома?

– Да что вы! – изобразил заинтересованность Кирсанов, которая была характерна для сплетников, тем самым раззадоривая собеседницу. – Она разве не стара?

– Да стара, конечно, лет сорока, – подбоченилась та. – А я-то думаю, чего она все волосья свои завивает, все харю мажет маслом постным? Вон чего – от Наташки мечтала избавиться. Ай-ай-ай…

– И кто же он? Тот, кто заезжал к тетушке?

– Да откуль я знаю, сударь! Видала его от силы два раза, приезжал в крытой коляске, худой, что ваша трость, по виду барин. И все норовил заехать, когда Петр Тимофеевич из дому уходил. Вон в то парадное заходил и по сторонам озирался, как вор, а окромя ведьмы Балагановой в доме никого днем не бывает, стало быть, к ней он… Да вон она идет, поглядите.

Это была неприметная женщина, каких десятки, одетая опрятно, но безвкусно и с большой претензией на светскость в понимании тех, у кого денег нет, а есть желание выглядеть по-барски. Особенно шляпка смешила, чего только не было на ней: цветочки, рюши, бантики, перья. Держали все это изобилие две широкие ленты, завязанные под подбородком пышным бантом, а под шляпкой, украшая лоб, вились бесчисленные завитки. Маловероятно, что эта дама прельстила кого бы то ни было в качестве любовницы, и уж тем более некоего господина.

– Я непременно доложу Петру Тимофеевичу, – пообещала баба, угрожающе постукивая ногой и лукаво хихикая.

– А в полицию надобно обратиться, – дал на прощание совет Кирсанов, приподнял шляпу и зашагал к извозчику.

Дед Настеньки выходил редко, стародавнее ранение, из-за чего нога усыхала, не позволяло удаляться далеко от дома. Но старый солдат не унывал, в часы досуга он мастерил поделки из дерева: ложки, шкатулки, рамки и прочую мелочь. Раз в неделю внучка относила изделия в соответствующий магазин, иногда получая неплохую выручку. Также полюбил Макар Титович чтение, перечитал все старые журналы и газеты, что заносили ему соседи, ну и самые разнообразные книги. После обеда он прилег почитать, но раздался стук. Не так-то просто подняться инвалиду, а пришлось, потому как стук не прекращался. Ковыляя и держась за стену, он крикнул:

– Кто там?

– Санька, что из соседского дома, срочно вам сказать просили…

– Сейчас, сейчас, Санька… – Кое-как добравшись, он отворил дверь. – Чего тебе?

– Дядька просил сбегать к вам и передать: беда с Настасьей вашей, упала она и голову проломила.

– Как упала, где?!

– У магазина свово. А более я ничего не знаю.

Мальчонка был уже внизу, да и что с него спрашивать, если он ничего не знает? Макар Титович заметался в поисках то картуза, то палки, то жилетки, а это все время. Ему бы только по лестнице спуститься и не свернуть шею ввиду торопливости, а там по ровной дороге…

Как ни паниковал, но дом он запер, по лестнице спускался, крепко держась за перила одной рукой, другой опирался на палку, а под мышкой прижимал костыль. Выбрался. Ну, теперь на четырех ногах, как часто он шутил, добежит до магазина мадам Беаты.

Макар Титович весьма спешил, да не очень это ему удавалось. Но старая гвардия никогда не сдается, он даже не позволял себе толком отдышаться, со лба и шеи утереть пот, катившийся по всему телу, как в парной. Еще чуть-чуть поднапрячься… А вот и площадь, ее перейти…

– Дорогу! Посторонись!

Не останавливаясь, Макар Титович повернул голову и вздрогнул: наперерез ему мчались две запряженные лошади. Что там они тащили, он не рассмотрел, а возницу, махающего кнутом, разглядел… И куда ему? Только вперед, ибо назад развернуться – времени больше уйдет. Он успеет…

Макар Титович забыл, что уже стар, что у него увечье и «две запасные ноги», которые не прибавляют скорости…

Открыла симпатичная молодая женщина, по одной только интонации можно было с ходу составить мнение о ее характере – металл в голосе с нотками надменности достаточный повод, чтоб распознать командира в юбке. Плюс смелый взгляд, из глаз лился негатив, мол, кто это тут посмел ее потревожить?

– Милиция? – спросила она. – А почему, собственно?

– Нам нужен Павел Рогозин, а вы, простите, кто?

– Старая знакомая. Что ж, проходите. Должна предупредить, Павел недавно похоронил жену…

– Мы в курсе, – сказал Вовчик.

Рогозин в черном тонком свитере и черных брюках лежал на диване, закинув за голову руки, вперив бессмысленный взгляд в потолок и представляя собой эталон безразличия. По горе окурков в пепельнице можно было с уверенностью сказать, что производителям сигарет в ближайшее время банкротство не грозит. Ну и наполовину пустая бутылка виски красноречиво поведала о состоянии Рогозина: депрессию он заливал испытанным веками способом.

Увидев гостей, Рогозин нехотя поднялся, поздоровался за руку с обоими. Кстати, он был в норме, а не пьян, впрочем, спиртное не берет, когда внутри разруха. Он предложил выпить, сделав это вяло, исключительно из вежливости, Артем, расстегивая ветровку, отказался:

– Мы на работе и за рулем.

– Чем обязан? – осведомился Павел.

– Скажи, где ты вчера находился с одиннадцати до часу ночи?

– А что случилось?

– Сначала ты ответь, – настоял Артем, но ответ предоставила старая знакомая Павла:

– Дома он находился, дома. Спал в это время здесь, в гостиной.

Несколько секунд Артем сканировал ее взглядом, все же работники правоохранительных органов имеют магическое воздействие на простых людей, не привыкших к допросам. В некоторых случаях удается разоблачить ложь, не задавая провокационных вопросов, а вот так: глядя в лицо. Артем гадал, солгала она или сказала правду, но дама попалась не простая, а со стержнем, она сама способна загипнотизировать кого угодно.