Квартирник - Роман Феликсович Путилов

Я копался в желтоватых картонках карточек учета МРЭУ ГАИ, куда меня пустили после звонка начальника РОВД, которому я ничего конкретного не обещал, но он почему-то глядел на меня с надеждой. Лощеный лейтенант дорожной инспекции усадил меня в уголок, пошуровал какими-то железными штырями в куче регистрационных ящиков и вывалил мне на стол кучу карточек на зарегистрированные автомобили, чей номер начинался с цифры «двадцать пять». Я поморщился, видя количество картонок, но все оказалось не так страшно. «Жигулей» с искомым началом номера во всех вариантах оранжевого цвета, типа «охра золотистая» или «апельсин» было много, но «копеек» или «одиннадцатых», что на расстоянии различит было трудно, я отложил только три. Одна была закреплена за райисполкомом на западе области, ее я отложил в конец очереди. Вторая числилась за молодым мужчиной лет тридцати, что жил в поселке Гидростроителей и был, вследствие возраста, главным подозреваемым. Третья машина была зарегистрирована на пенсионера семидесяти лет, что проживал в центре Города. Поблагодарив хмурого лейтенанта, которому теперь предстояло расставлять по местам эти полторы сотни учетных карт, я вышел на улицу. Возле «горбатого» крутились два парня в серой форме с белыми ремнями — доблестные сотрудники Госавтоинспекции хотели спросить за отсутствие талонов о прохождении технического осмотра за лобовым стеклом.

Сплюнув на показанное коллегам издалека красное удостоверение, стражи дороги уселись в желто-синий «москвич» и рыча двигателем, как трактор «Беларусь», рванули в поисках, желающих купить штрафные талоны, а я развернулся в сторону поселка Гидростроителей.

По словам жильцов маленького двухэтажного домика, что окнами выходил на здание гидроэлектростанции, окутанной мелкой водной взвесью от падающей с высоты потоков воды, владелец «ВАЗ-21011» цвет «Охра золотистая» уже полгода разделывал рыбу в недрах огромного траулера, что гонялся за стаями минтая или хека в районе Антарктиды, так как другой рыбы в последнее время в магазинах не было. Его железный конь, заботливо укутанный брезентом, стоял на колодках во дворе дома, демонстрируя, что вчера от меня удирать с места происшествия он никак не мог. Следовательно, у меня оставался последний вариант — лимузин пенсионера.

Оранжевая «копейка» во дворе семидесятилетнего водителя отсутствовала. Дверь квартиры мне тоже никто не открыл. На мое счастье, в виду потепления, на стоящие во дворе скамейки, выползли местные дознаватели — бабки пенсионного возраста.

— Добрый день, дамы, а я к вам из ГАИ за консультацией — я показал, не раскрывая удостоверение с золотистым гербом.

Пенсионерки обычно с Госавтоинспекцией в конфликты не вступали, поэтому меня встретили благожелательным молчанием.

— Тут недалеко на переходе женщину пожилую сбили, оранжевый «Жигуленок». С места происшествия преступник скрылся, женщина в тяжелом состоянии попала больницу — мои слова, торжественные и скорбные одновременно, как выступление Левитана, сопровождалось сочувственными вздохами присутствующих: — Вот, ищем злодея. У вас во дворе у гражданина Захарова числится похожая машина, только ни машины я не вижу, ни хозяина дома нет.

— А Бронислав Дмитриевич в санатории, через неделю приедет. А на машине его внук катается, Слава, очень хороший мальчик, всегда здоровается и деда с бабкой на дачу каждые выходные возит.

— Я понимаю, что семья хорошая, но мы обязаны каждую машину проверить и отчитаться. Если машина человека сбила это сразу будет видно.

Да вы не там ищите, товарищ милиционер. Я Славку сегодня видела, у него машина целая была. Он в соседнем дворе живет, в шестой квартире.

— Спасибо вам большое, но проверить надо. А подскажите, Слава этот как выглядит?

Из пояснений бабушек вырисовывался словесное описание Жирафа, а это значит, что у меня появился шанс вернуть похищенное из непростой квартиры барахло и избавить РОВД от комплексной или еще какой проверки со стороны областного Управления.

Глава 13

Глава тринадцатая. Тонкий нюх.

Ночью я долго не мог уснуть, ворочаясь на матрасе и глядя на багровую луну, зловеще заглядывающее через окно в мою комнату.

Демон, чувствуя мою тоску, периодически взвизгивал и тяжело вздыхал со своей подстилки. А я маялся, так как у меня не складывалась комбинация с тремя клубничками. Главной клубничкой в свете сегодняшнего для было раскрытие кражи из непростой квартиры, сулящее мне вкусные плюшки в виде крепкого рукопожатия руководства, снимка у знамени части и благодарственного письма родителям… вернее, последние две — это из другого Устава.

Получая эту ягодку я мог лишиться другой — находящегося под моим неусыпным контролем и патронажем восходящую звезду местных барыг — Рыжего, который мог взлететь, как ракета, буквально через пару лет. Топорное задержание друзей — медработников возле дома Рыжего, куда должны были подвести ворованное барахло, однозначно подставляло моего человека под тяжкое подозрение, а это было недопустимо. Следить за бешенным апельсином оранжевого цвета, на котором летал по Городу хороший мальчик Слава было чревато тем, что на каком-то светофоре парни оторвутся от меня, тем более сегодня, в условиях спокойной езды и осенней прохлады, с моим железным конем случился конфуз — стрелка температуры масла резко поползла вверх и я был вынужден полчаса грустить у обочины, пока капризный движок воздушного охлаждения вновь не остынет. То есть, единственное место где я мог устроить засаду — подходы к дому Рыжего. Брать служебную машину то же был не вариант. У уголовного розыска было два автомобиля — новенькая «шестерка» бежевого цвета, которая обслуживала исключительно руководство, и пожилой УАЗ, от которого за километр пахло Конторой и на серьезную засаду он не подходил. Безусловно, на раскрытие этой кражи машину мне дадут без разговоров. Но, я был уверен — отчаянные медики, почуяв засаду, пойдут в жесткий отрыв, а вот водитель нашей «шестерки» не рванет за ними — я был уверен абсолютно точно, машину он очень берег!

В окружении этих невеселых мыслей я незаметно уснул, чтобы через час подскочить на матрасе, обливаясь холодным потом, страшась, что сейчас забуду план задержания, которое в ярких красках промелькнуло передо мной в моем сне. Я, стараясь не обращать внимание на, впервые в жизни, бухающее, как паровой молот, сердце, повторял про себя мои подвиги в сновидении, где я легко задержал парней. И только убедившись, что крепко запомнил все детали я, в приподнятом настроении пошел гладить давно висящие в шкафу форменные брюки.

В девять часов утра Рыжий, проходя мимо старого «запорожца», припаркованного на перекрестке улиц Убитого Чекиста и Пролетарского писателя, не сбившись с шага, выхватил из моей