Сборник «3 бестселлера о любви в космосе» - Дарья Проценко

– Ева, ты устала, а я очень устал. Посплю в пультовой. И помни, если приду к тебе: что бы я ни делал, не поддавайся. Что бы ни говорил, не слушай. Ты не чарим-вей. Просто оттолкни меня…

«Да какого чёрта!»

Женька вскипела от досады. Зачем так издеваться над собой!? Долой эти правила, нормы, границы! Чего он так беспокоится? Заладил! «Ты не то, я не сё»…

«Не верю», – решила она. Потому что весь его облик излучал борьбу и страсть. Словно она стояла рядом с огнём, бушующим в печи за тонкой заслонкой.

– И не подумаю!

Шагнула к Сирилу, сбросила халат и обняла его. Он был высок для неё, но Женя почти дотянулась до его губ, и шакрен уже не сопротивлялся. Более того, обнял её в ответ, прижал к груди, зарывшись лицом в волосы, и проговорил:

– Ты права, это сильнее меня. Если противиться, будет только хуже… Я не смогу вести катер в таком состоянии.

Сирил вдруг отстранился, испытующе глядя на неё:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Женька знала. Ещё как знала! Хоть и пребывала вне себя от счастья. Наконец-то!

Она кивнула.

– Даже не сомневайся.

Сирил улыбнулся, эффектно блистая узорами на скулах.

– Да, я и забыл, кто ты. Честно признаюсь, последнее время видел в тебе только чарим-вей. Потому избегал. Думал, что справлюсь. Дурак! Я и забыл каково это… Прости меня.

– За что? – удивилась Женька.

– За… неудобства. Я не думал, что это наступит так скоро. Наверное, что-то ускорило процесс.

Он снова обнял её.

– Всё будет хорошо. Безвредно, и даже приятно…

«О чём это он? Вероятно, у шакренов длительный период ухаживания. У них не принято заниматься любовью так скоро, – размышляла Женька. – Не то что у сорванцов джамрану – раз и в койку… А как тут устоять?». Она хотела поцеловать Сирила. Он тихо рассмеялся, уклонился и развязал пояс.

– Не торопи события. Я должен.

Сирил отшвырнул халат, подхватил Женьку на руки и перенёс на кровать. Устроил на подушках и прилёг рядом, просунув ладонь ей под голову.

– Всё как у меня на родине. Сначала танец, затем поцелуй…

– А что дальше? – глупо спросила Женька.

Он не ответил, но глаза его сияли.

– Шшш…

Придерживая Евин затылок, Сирил провёл ей по губам указательным пальцем.

– Ты ослабла. Я помогу тебе…

На Женю разом нахлынуло возбуждение. Она нетерпеливо потянулась к Сирилу. Он рванулся навстречу, накрыв её своим телом. Чуть запрокинул ей голову, сжав подбородок, и поцеловал. Едва касаясь губ, томно, нежно… Напористо проник языком, заставляя поддаться и раскрыться. Ошеломив Женьку вкусом мятного мороженного и ещё чего-то восхитительного. Она словно вкушала по очереди изысканные десерты.

В голове вспыхнуло. Тело охватила приятная слабость, блаженная истома. Он не отрывал губ, продолжая целовать её до головокружения, и не проникая слишком глубоко. Ощущения были настолько неземными, что не удавалось сравнить их с чем-либо. Сирил пленил Женю, нахлынув чувственным наваждением. Она закрыла глаза и полностью отдалась вкусам и эмоциям.

Восторг захватывал её, сменяясь покоем и настигая вновь. Женя погружалась в удовольствие как в шальной сон, впитывая дыхание Сирила каждой клеточкой своего тела, каждым нейроном сознания. Она сама стала дыханием и окунулась в него, а он вливался в неё. Ласковый холодок щекотал нёбо, контрастно согревая внутри и вызывая пульсацию в теле. Постепенно усиливаясь, ускоряясь и захватывая обоих. Сирил чувствовал то же самое.

Они теперь были связаны, и не могли оторваться. Они пульсировали вместе, пока их тела не растворились в небытие и остались только губы, дыхание и вкус прохлады… А потом всё вернулось, так стремительно, что взорвалось изнутри ослепительными жаркими волнами, накрыв сразу двоих…

Сирил вскрикнул, а Женя не могла издать ни звука от потрясения… Это было восхитительней всего, что она испытывала раньше… Даже с Рокеном было совершенно иначе, как-то больше по-человечески.

Шакрен оторвался от её губ, с некоторым сожалением, как ей показалось, насколько она могла ещё о чём-то думать и понимать. Он опустил голову на подушку, по-прежнему не разжимая объятий, и погладил Женю по щеке.

– Ева…

Женька перехватила его руку, коснулась губами и невольно глянула на циферблат настенных часов. Когда она пришла в себя, дисплей показывал три часа ночи. Сейчас там высвечивалось двенадцать. Не может быть! Ну ладно, час на разговоры и помывку…

Они целовались восемь часов?! Только целовались! А такое чувство, что бурно занимались любовью всю ночь напролёт. Галлюцинации?

– Сирил, – позвала она, пытаясь отогнать блаженный дурман.

– Да, – слабо откликнулся он.

– Часы идут правильно?

– Да, вчера я установил относительное время.

– Не может быть, – прошептала Женька.

– Что?

– Мы целовались восемь часов?!

Он засмеялся и крепче обнял её. На них опять накатило, заставив забыться от наслаждения снова и снова… В конце концов Сирил окинул Женю заботливым взглядом, и сказал:

– Согласен, это перебор. Обычно поцелуй длится пять-шесть часов… А теперь спи. Нужно хорошенько выспаться, чтобы лететь…

«Ничего себе! И это всего лишь поцелуй. Какое же тогда всё остальное?» – грезила Женька, проваливаясь в сон.

Проснулись они ближе к ночи по условному времени и обнаружили, что буря утихла. Женя прильнула к любимому. Сирил мягко отстранил её. Ласково, но решительно, будто говоря: «Не сейчас». Но поймав Женькин несчастный взгляд, ободряюще улыбнулся и потянулся за рубашкой.

Она насупилась.

– Ева?.. Я предупреждал. Сейчас нельзя, не получится.

Сирил выглядел спокойным, но Женьку всё ещё тянуло к нему, до слёз…

– Я не землянин, – он вздохнул. – Мы очень разные. Ты не понимаешь, и не будешь рада, когда через несколько дней вернётся самрай-шак.

Женя упрямо мотнула головой и вытерла набежавшие слёзы.

– Я приготовлю катер, а ты собери остальное, – грустно произнёс Сирил, исчезая в соседней комнате.

Он прав, надо возвращаться на станцию, что бы здесь не происходило, и как бы хорошо им не было.

Они прибыли на станцию не под утро, как думала Женя, а накануне, к вечеру. Оказалось, что на Стратоне иная амплитуда вращения и ход времени смещён относительно Ролдона. И никто не предупредил бедную землянку, не подозревая, что Евгения отстала от жизни на несколько веков. Наверное, следовало лучше относиться к путеводителям. Но от этого смещения было не легче, она всё равно опоздала. Женя вздохнула, представив себе реакцию Талеха.