Уйти от себя… - Фридрих Незнанский

Вот и сегодняшнее утро она начала с того, что подхватила ведра и поспешила через дорогу к колодцу запастись водой. Утро было прохладным, она даже пожалела, что не набросила кофточку. Все-таки уже середина сентября. Во дворах слышались голоса, но в воскресенье ранним утром ребятня еще спала. Сделав несколько ходок за водой и наполнив цинковые баки, она встретила только соседку тетку Варвару, которая неторопливо шла к колодцу, позванивая ведрами. Лена заглянула в старенький буфет и решила, что нужно сходить в магазин. Хлеб закончился, сладкого к чаю тоже нужно было прикупить, они оба с дядей Володей любили полакомиться. Вчера в магазин был завоз, продуктовая машина приехала только к вечеру. Может, привезли что-нибудь свеженькое. Если продавщица Галя еще не успела по нужным людям распределить дефицит, можно было надеяться, что и ей достанется. Лена выкатила велосипед, крикнула дяде Володе, что собралась в сельмаг, и покатила по пыльной дороге, подставляя лицо утренним солнечным лучам. Впереди был целый выходной, еще столько всего можно было сделать! А главное, дома ее ждала книга «Сто лет одиночества», которую Лена еще не читала и уже два месяца стояла за ней в очереди. Книгу привезла из городской библиотеки учительница математики. С тех пор учителя передавали ее из рук в руки, читали медленно, всем было некогда. Дольше всех книгу держал физик Витя. И держал бы еще, но Лена его пристыдила: дескать, если читать по слогам, то за это время можно было бы перечитать уже трижды. Витя потом признался, что хотел ее заныкать, очень она ему понравилась. И если бы с одной стороны его не пилила жена Наташа, учительница английского языка, а с другой не подгоняла настырная Лена, фиг бы он расстался с книгой. Мужику уже двадцать семь лет, а сущий ребенок. Лена знала, что из сельской библиотеки он в свою домашнюю постепенно перетаскал самые интересные книги, по секрету убеждая Лену и Наташу, что их все равно здесь никто не читает. Некоторые — он смотрел по формуляру — лет по десять лежали, ни разу не востребованные, совсем новенькие. Иногда встречались книги с неразрезанными страницами, типографский брак. Воровать, конечно, грешно, но Лена считала, что не имеет морального права осуждать коллегу. Однажды она тоже украла книгу в библиотеке Дома учителя в Краснодаре — сборник стихов Лонгфелло. Совершенно непонятно, зачем. Могла ведь взять почитать, потом вернуть. Но что-то ее подтолкнуло, и, пока библиотекарь отвлеклась, Лена сунула книгу за пазуху. Потом много раз обдумывала, как бы ее подбросить обратно. Но оказалось, что это еще сложнее, чем воровать. Так и оставила себе это красивое иллюстрированное издание в зеленом переплете, засунув подальше в глубину книжного шкафа. Чтобы не попадалась на глаза и не мучила совесть.

Лена крутила педали, свежий ветерок приятно дул в лицо. Хорошо быть самостоятельной и независимой. Да еще с таким надежным дядей Володей под боком. Невзирая на ее молодость, он прислушивался к ней. А главное, ей почти удалось отвадить его от чарки.

Встречный поезд с грохотом пронесся мимо, но Турецкого не разбудил даже пронзительный свист его сигнала. Он проснулся только тогда, когда его поезд резко дернулся, неожиданно остановившись, и со столов со звоном полетела посуда. Турецкий поднял голову, мутным взглядом обвел вагон, пока еще не очень понимая, что случилось. Во внезапно установившейся тишине он услышал чей-то раздраженный голос:

— Вот хулиганье, стоп-кран сорвали…

Взгляд Турецкого остановился на официанте, который проходил мимо него с подносом грязной посуды.

— А где?.. Тут со мной мужчина сидел… Олег…

Официант ехидно ответил:

— Сидел, и не только — все пытался вас поднять. Да терпение у него лопнуло… Наверное, в купе вас ждет. Кстати, пора уже расплачиваться. А то жди, когда вы проспитесь…

— Да-да, конечно.

Турецкий полез во внутренний карман куртки за бумажником, в недоумении охлопал все остальные карманы, пошарил в карманах джинсов. Взгляд его скользнул по столу — ни барсетки, ни кольца на стебле цветка. Уже понимая, что произошло, он вскочил из-за стола.

— Когда он ушел?

— Да минут пять назад. Вы расплачиваться будете? А то мне смену сдавать…

Официант выжидающе смотрел на Турецкого. Но тот уже не слышал его, с топотом помчался по вагону в тамбур. «Так и есть», — мелькнула мысль, когда увидел распахнутую дверь тамбура. Он выглянул из вагона и в темноте разглядел мужской силуэт, который бежал по параллельным путям вдоль состава. Недолго думая, Турецкий выпрыгнул из вагона и понесся следом.

— Стой! — закричал он, хотя был уверен, что убегающий, конечно, не остановится.

Мужчина оглянулся и припустил еще быстрее. Турецкий тоже поддал ходу, быстро нагнал его и повалил на щебень.

— Лежать, сука!

В ярости он стукнул беглеца наотмашь по голове. Мужчина барахтался под ним, пытаясь изо всех сил вырваться, и заорал:

— Что ж ты делаешь, паразит? Помогите!

Турецкий перевернул его на спину и понял, что мужика видит впервые. Чумазое, давно не бритое лицо оскалилось в злобной гримасе. Александр даже немного растерялся и ослабил хватку:

— А где Олег?

Замасленный комбинезон мужика источал сильный запах мазута. Он выполз из-под Турецкого и злобно огрызнулся:

— Ты что, совсем сдурел? Напился, сволочь, на людей нападаешь.

Рабочий уже пришел в себя после неожиданного нападения и заорал во всю глотку:

— Хлопцы! Сюда, скорее!

Турецкий увидел впереди на путях ремонтную дрезину. С нее уже спрыгнули трое мужиков и неслись во весь дух на выручку товарищу. В этот момент поезд Москва—Новороссийск дал свисток и медленно тронулся. Мужики были уже совсем близко и что-то неразборчиво кричали, поезд набирал скорость, и Турецкий побежал к раскрытой двери тамбура, прикидывая, что, если сделать рывок, он успеет запрыгнуть. Но после длительного возлияния реакция у него была не та, он споткнулся о шпалу и упал, больно ударившись коленом об рельсы. Тут-то мужики его и настигли и взяли в кольцо. Подбежал, прихрамывая, и тот, которому досталось от Турецкого.

— Шо тут у тебя, Михалыч? — запыхавшись, спросил один из них, вытирая скомканной грязной тряпкой потный лоб.

— Та этот дурень напал. Сначала погнался, а потом по башке треснул, мутузить начал. Псих какой-то…

Турецкий попытался встать, но сильный удар одного из ремонтных рабочих опять повалил его на щебенку.

— Ты шо руки распускаешь, козел? — грозно спросил его второй мужик и смачно сплюнул себе под ноги. — Вот сейчас ты у нас получишь! Мы тебе покажем, мать твою, как наших займать!

Турецкий в отчаянии взглянул на проносившийся мимо поезд.

— Мужики, поезд! Я обознался… Меня в поезде обокрали! Деньги все, документы… Это был мой поезд!

Он опять попытался встать, но двое крепко держали его за руки, третий пару раз пнул ногой.

— Я те дам поезд! — И с размаху ударил Турецкого по лицу.