Как мы покупали русский интернет - Сергей Васильев

Камень, прилетевший в голову от беснующейся толпы, возможно, вправит мозги лучше, чем бесконечные интеллектуальные споры на интернет-форумах.

Юра был рад поддержке и вроде бы искренне хотел мира, но страсти накалялись, а начальник, тот, кто платил ему деньги, требовал другого.

2 декабря Турчинов объявил всем сторонникам Майдана призыв к блокированию административных зданий, резко обостряя обстановку в столице.

В те дни Янукович вел себя беспечно и как-то отстраненно, он еще был уверен в своих силах. Противостояние милиции и толпы шло с переменным успехом на крошечном пятачке в центре Киева. Сам же город жил своей обычной жизнью. Депутаты собирались в Раде на свои совещания, то принимали какие-то законы, то их отменяли, а количество палаток и баррикад медленно, но неуклонно росло. Стычки продолжали происходить, но все старались вести себя в рамках и удерживались от насилия.

Бутусов все время звал меня в Киев посмотреть вживую, чем живет второй Майдан, все хотел показать мне этих чистых, светлых, одухотворенных людей.

«Они все хотят мира», – уверял Юра.

Такая митинговая тягомотина тянулась весь декабрь, вплоть до середины января. Но потом что-то резко стало меняться, стычки стали агрессивнее.

На форумах Цензора и на фейсбучной страничке Бутусова разгорались нешуточные страсти. Было видно разительное отличие интернет-споров времен первого и второго Майдана.

Русофобия была и тогда, и сейчас, но тогда с людьми еще можно было спорить и что-то доказывать. Я даже вел когда-то на Цензоре свою собственную ветку-дневник, выкладывал туда стихи Серебряного века. Это многих там раздражало, но мы спорили между собой, что-то обсуждали и шутили.

Но сейчас, в январе 2014-го, все стало жестче. Появился бан. Полный бан.

Все русское и российское сразу банилось, и постепенно сайт Censor.net, вопреки логике своего названия превратился полностью в подцензурное пространство. На нем уже невозможно было изложить точку зрения, отличную от линии партии серого кардинала Майдана Александра Турчинова.

То же самое было и на личной странице Бутусова в Facebook, а она набирала тогда тысячи лайков и репостов. Юра банил всех, кто не соответствовал турчиновской точке зрения на происходящее в Киеве.

Из противников Майдана на его странице остался, кажется, только я. Из старой дружбы, взаимного уважения он продолжал еще держать меня во «фрэндах».

Но в середине января – неожиданно, без всяких предупреждений и взаимных объяснений, – Юра Бутусов вдруг полностью обрывает все наши контакты. Блокирует мне доступ к его странице Facebook, Цензору и отключает телефон.

Я до сих пор задаюсь вопросом, что же произошло тогда у них внутри, в мозговом центре того Майдана? Какой неведомый начальник дал тот приказ: «Порвать все связи с кем-либо из России и идти на жесткое обострение».

Наше общение с Бутусовым, которое не прерывалось более 10 лет, полностью прекратилось именно в тот день, 18 января 2014 года.

А уже 19-го обстановка в Киеве и во всей Украине резко радикализировалась.

Начались массовые захваты зданий обладминистраций в западных областях Украины: во Львове, Ровно, Тернополе, Хмельницком. Пошли захваты в Полтаве, Житомире и Черкассах, стали массово возводиться баррикады в Киеве, и запылали первые костры из автомобильных покрышек.

Тем временем приближался февраль, открытие сочинской Олимпиады.

Я навсегда запомнил те два пылающих одновременно огня. Огонь открытия Олимпийских игр в Сочи и черное пламя горящих покрышек на Грушевского и Институтской.

Что горит ярче? Что более привлекает публику и мир?

Украинцы ищут сейчас истоки нашего к ним неуважения. Задаются вопросом, когда же русские стали так не любить украинцев? Мол, мы всегда жили вместе, народы-братья, и вдруг с чего-то русские обозлились на хохлов.

Я не буду писать обо всех русских, я скажу о себе. Настоящая нелюбовь, доходящая иногда до ненависти, к хохлам-украинцам у меня началась именно тогда.

Россия всей страной готовилась тогда встретить у себя в гостях весь мир! Мы хотели показать на той Олимпиаде свою душу, свой мир, современную Россию!

И именно в этот очень важный для нас момент совсем под боком, «родная» Украина решила устроить этот звериный бардак.

Конечно, это было просто историческое совпадение. Так уж случилось, что русская победная Олимпиада и украинский кровавый Майдан выпали на один момент, но это только усугубило наш разрыв.

Горящие черным зловещим дымом покрышки, ежедневные захваты областных администраций, демонстративные завалы священных нам памятников – как черные метки разлетались тогда по всем телеэкранам. Украинцы говорили всему миру, и в особенности нам, русским: «Мы не дадим о себе забыть! Пусть с криками, с вонью и гарью, но мы будем напоминать о себе всегда!»

«Слава Украине!»

Та зима выдалась ужасной, особенно февраль.

В Киеве пылал Майдан, блокировались административные здания, почта, телеграф. На западной Украине ежедневно захватывались здания областных администраций и митингующие объявляли о неподчинении президенту.

А Янукович все тянул, мялся и не решался на достойный ответный удар. Бунт разгорался, и бездействие президента лишь усугубляло безнаказанность наступавшей толпы.

Тем временем русский Юго-Восток мрачно молчал. Там уже начинался тихий ропот, шли призывы от областных Советов: пора останавливать эту митинговую анархию, но на улицу никто не выходил.

На востоке больших столкновений не было.

Президент был вроде бы свой, прорусский. У него была в руках вся власть, и, в теории, он ее мог в любой момент применить. Янукович стукнет кулаком по столу и порядок будет наведен.

Но Янукович все тянул, и драма нарастала. Число убитых и раненых с двух противоборствующих сторон уже перевалило за сотню. Все зверели, наблюдая за происходящим. Этому должен был наступить конец, кто-то должен был отступить и проиграть.

И Янукович сдался. Сначала он согласился на промежуточные условия бунтовщиков, а потом и вовсе… сбежал.

«Опустошение» – вот одно слово, которое я написал в тот день у себя на странице Facebook.

Полное опустошение от предательства русского Юго-Востока, который его и выбрал президентом Украины.

Ты-то сбежал, а что делать тем, кто остался? Как это можно – вот так взять и сбежать?

А на следующий день, 23 февраля, прямо в день закрытия сочинской Олимпиады, серый кардинал Майдана Александр Турчинов назначает себя и. о. президента Украины!