На круги своя. Часть 1. Ловушка прошлого - Ольга Романовская

Геральт шумно втянул воздух. Губы сжались в тонкую линию. Злится – попала в точку.

Конечно, Дария, какая любовь, если он соблазнил сразу после того, как узнал о светлой сути. Прежде собирался насиловать, низведя до животного, и убить, когда не смогу удовлетворять хозяина.

Овдовев, Геральт и не подумал жениться. Еще бы, зачем? Геральту нужна постельная игрушка, любовница. Горько, но такова жизнь. Опыт – тяжкий путь ошибок. Все, что ни происходит, к лучшему.

Никакого предложения, спектакль окончен.

Усмехнулась сквозь слезы и уткнулась лицом в подушку. Сама не заметила, как разрыдалась – громко, в голос.

– Перестань! – раздраженно прикрикнул Геральт, вбив еще один гвоздь в мое сердце. – Нет ничего уродливее плачущей женщины.

Прежде разрыдалась бы пуще прежнего, но жизнь среди темных кое-чему научила. Выпрямилась, утерла слезы и, указав на дверь, прошипела: «Вон!»

Геральт не пошевелился, пришлось повторить, толкнув навсея в грудь.

– Я переночую здесь, ваша милость, – говорила решительно, но руки дрожали. – После… Вы обещали мне дом, так потратьтесь хотя бы на обстановку и экипаж. Адрес узнаете у его светлости герцога Соланжа Альдейна. Пока не обустроят новый дом, поживу у жениха. Желаю удачи в королевской спальне. Вы идеальная пара, оба – редкостные сволочи.

Оскорбления Геральт стерпеть не смог. Он ухватил за плечи и встряхнул, будто яблоню. Лицо перекосило от бешенства. Навсей еле сдерживался. Он явно собирался ударить, но еще не решил, куда бить, как и сколько раз.

– Повтори! – хрипло приказал Геральт.

Его чуть ли не трясло от ярости. Пальцы сжимались все сильнее, причиняя ощутимую боль.

– Вы прекрасно слышали, милорд. Пустите!

Постаралась вложить в голос всю твердость, на которую была способна, и ударила Геральта по руке. Кажется, подействовало. Он отпустил, рывком поднялся и одним движением смел флакончики с туалетного стола. Они разлетелись по полу радужными осколками. В нос ударило приторное смешение ароматов.

Поджав ноги, сидела и смотрела на то, как медленно растекаются темным пятном любимые духи.

Сердце сковал холод. Словно камень положили на грудь.

Не любит и не любил.

Опомнившись, Геральт замер, тяжело дыша, и обернулся ко мне. Чужой взгляд, пристальный, изучающий. Хищник, оценивающий, кто перед ним: соперник или жертва.

– А ты изменилась! – Геральт сделал шаг к кровати и остановился. – Уже не наивная девочка, даром, что светлая. Только играешь с огнем! Я терплю, хотя давно должен убить, Дария. – Вот, значит, как. Любимая – и убить. Маски сброшены, актер не считает нужным соблюдать условности. – Вспомни, сколько пощечин ты мне дала, сколько раз оскорбила? Ничего не пожелала узнать, но уже сделала выводы. Знаешь ли ты, – напирал навсей, – что ее величество приказала тебя уничтожить? Только моими стараниями ты еще жива. Да, я спохватился слишком поздно, зато убеждал королеву в твоей невиновности, хотя, свидетельница Тьма, сомневался, уж не прельстилась ли Соланжем Альдейном. В итоге ты жива, ее величество успокоилась, а я дрянь. Отличная плата за добро, леди Дария!

Искренен ли Геральт или потчует очередной ложью? Слишком много злости. Навсей ненавидел и не думал этого скрывать. Ноздри раздувались, пальцы теребили цепочку часов, свешивавшуюся из кармана жилета.

– Благодарю, милорд, – ответила подчеркнуто холодно, хотя хотелось кричать. Губы дрожали. Я кусала их, чтобы позорно не разрыдаться вновь. Хватит! – Теперь мы квиты. Я дважды спасла вам жизнь, вы дважды ее возвратили. Уходите. Нас больше ничего не связывает.

– Дария… – нахмурился Геральт.

– Нет! – поспешно вскинула руки, не желая ничего слушать.

Хватит лжи, хватит красивых слов! Не хочу в них верить, вновь оказаться в плену иллюзий. Если Геральт любит, он извинится, остановит.

– Хорошо, – неожиданно быстро сдался навсей, укрепив худшие подозрения. – Воля ваша. Настаивать не стану. Позволите навещать или навсегда вычеркнете из жизни, миледи? Доставил удовольствие и пошел вон.

О, он знал, как ударить!

Кровь прилила к щекам. Хлопала ртом, как рыба, не в силах достойно ответить.

Геральт галантно, словно пару минут назад не наставил синяков, склонился над рукой и удалился, плотно прикрыв за собой дверь.

Не знаю, сколько я пролежала, обнимая подушку. Приходила горничная – прогнала. Не могла ни с кем разговаривать, не желала есть. Потом вспомнила об Эллане и заставила себя встать. Только стоит ли одеваться?

Подозрительность прочно пустила корни в разуме.

Лорд Марон тоже отличился, обвинил невесть в чем. А ведь мог бы сказать, предупредить. Он выбрал атаку – признак вины. Неужели очередной притворщик?

Тяжко вздохнула.

Эллан, с вами будет еще горше. От Геральта в последнее время я подсознательно ожидала чего-то подобного, от вас – нет. Вы приручили к себе, заставили поверить в тепло и участие. Своеобразное, темное, но участие.

Посмотрела в зеркало. Веки опухли, глаза покраснели. Волосы растрепаны. Красавица! Утерла лицо и направилась в умывальную комнату. Там долго отмокала в ванной, уставившись в шапку ароматной пены. Вода остывала, я подогревала ее и так по кругу.

Предательство – это всегда больно. Но вдруг Геральт таки любит? Возможно, я ошиблась, и он нервничал совсем по другой причине. Если насчет королевы правда, навсей ходил по лезвию орудия палача.

От тягостных раздумий отвлекло очередное появление горничной. Боясь зайти, она подослала духа. Он сообщил о приходе Эллана. Тот ждал в Малой гостиной.

– Хорошо, я сейчас спущусь. Позови служанку.

Кое-как выбралась из ванной. Учитель заслужил прелестную наиви, а не суровое: «Извините, леди вас принять не может». Он-то не предавал, хотя не уверена, что спасал бескорыстно. Я теперь ни в чем не уверена.

Интересно, чем они с Соланжем занимались за моей спиной, и отчего во дворце тихо? Королева спокойно вернулась, выходит, никто не знает о ее родственнике.

Эллан, наверное, выпил не один бокал, когда я, наконец, доползла до Малой гостиной. Выглядела паршиво. Внешний вид отражал душевное состояние. Заметив такое «чудо», лорд вскочил, все еще сжимая в пальцах фужер. Потом спохватился, поставил на столик и решительно шагнул ко мне.

На лице мелькнула тревога. Истинная или наигранная?

Остановилась в паре шагов от Эллана и апатично уставилась в пол. Простите, никаких светских бесед.

– Вина миледи! – распорядился лорд и, нахмурившись, добавил: – И еды. Что-нибудь легкое, но обязательно с мясом. Живо!

Однако, как смело он распоряжается в чужом доме! Полагала, дух возмутится, но нет, материализовался из воздуха с подносом, безмолвно расставил яства и удалился. Странно. И еще более странно то, что нам прислуживал призрак, хотя это работа обычных слуг.