Тропический остров - Ирен Беллоу

Пегги почувствовала, что задыхается. Он так близко! И его глаза смотрят на нее! Рука Дига лежала на спинке сиденья за ее спиной, касаясь волос. Твердое, мускулистое бедро прижималось к ее телу, мягкому и дрожавшему от возбуждения. Она вдыхала аромат его лосьона, острый, обволакивающий запах мужского тела. Сложив на коленях непослушные руки, Пегги быстро опустила голову, панически страшась, что Даррелл догадается о том, что творится у нее в душе. Молчание становилось нестерпимым. Но она не отваживалась заговорить.

— Ну?! — нетерпеливо пробормотал Диггори и посмотрел на часы. — Что, мне ждать всю ночь? Что произошло?

— Я… я не могу сейчас говорить, — хрипло прошептала она.

— То есть как? — взорвался босс. — По-моему, тебе не терпелось высказаться, а теперь у тебя хватает совести заявлять обратное! — И он раздраженно потряс головой.

— Извини, но… просто… мне нехорошо, — прошептала Пегги.

— Правда? — Диг положил твердую прохладную руку на ее лоб. Жест показался ей таким заботливым и нежным, что, казалось, сердце разорвется на части. Он вышел из машины и потянул ее за руку. — Мы отвезем тебя. А утром я отправлю кого-нибудь за машиной.

— Нет! — тревожно вскричала она, выдергивая руку и отодвигаясь.

— Что такое? — недоуменно нахмурился он.

— Я… сама доеду!

— Тебе же плохо, ты не можешь даже говорить, как ты доберешься в таком состоянии? Ну пошли, Пегги, — мягко добавил он, вновь беря ее за руку. Но, жалобно захныкав, она, как больной ребенок, лишь глубже забилась в угол джипа, затравленно взирая на Даррелла.

На его лице появилось сострадание.

— Что с тобой? Что, в конце концов, происходит?

— Ничего! — выпалила Пегги.

Она наклонился и, ухватив ее за подбородок, заставил посмотреть в глаза, а сам впился в нее напряженным вопрошающим взглядом.

— Не дури, — спокойно проговорил он. — Ты знаешь, я не люблю провокации.

Самообладание покинуло ее. Ей захотелось причинить ему боль, ударить, изодрать ногтями красивое лицо, выцарапать глаза, растоптать сердце, подобно тому, как поступил он.

— Мне надоело ждать всякий раз, когда ты соизволишь уделить мне внимание! — крикнула Пегги.

Джип рванулся с места, едва не отдавив ему ноги. Диг недоуменно глядел вслед набирающему скорость автомобилю. Потом, громко выругавшись, стремительно вскочил в свою машину и бросился в погоню. Озадаченная Лайза предусмотрительно вцепилась в сиденье.

Огни следующего по пятам джипа, отразившиеся в зеркале, ослепили Пегги. По ее щекам катились слезы. Плохо соображая, она надавила на акселератор, моля небо о том, чтобы никакая живая тварь не выскочила на тропинку. Впереди виднелся крутой поворот. Пегги слишком резко крутанула баранку. На миг потеряв управление, машина с бешеной скоростью понеслась на двух колесах, грозя перевернуться. Но каким-то чудом она выровнялась и как сумасшедшая устремилась дальше. Свет от фар затерялся в ночи, и Пегги поняла, что Диг отстал. Однако она все гнала и гнала машину, резко затормозив лишь у крыльца общежития.

Пулей влетев в комнату и заперев дверь на замок, Пегги прижалась к стене и стояла не шелохнувшись, пока не услышала, как мимо промчался джип Даррелла. Тогда она подошла к кровати и бессильно рухнула на нее. Сердце надрывалось от картины: Диг и Лайза занимаются любовью на широком ложе с синим атласным покрывалом.

Сколько она пролежала? Минуту, день, год? Спала или бодрствовала? Пегги не имела представления о времени. Она очнулась, услышав звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь распахнулась. На пороге возник Диггори — напряженный, мрачный, угрожающий, с потемневшими от гнева глазами. Не отрывая взгляда от заплаканного лица Пегги, он бесшумно шагнул в комнату и запер дверь.

Не в состоянии пошевельнуться, Пегги с бьющимся сердцем смотрела на него в упор. Диг был вне себя! Глаза метали молнии. Жестко усмехнувшись, он сорвал галстук, подошел к окну и с треском его захлопнул. Пегги уже встала, но, взглянув на нее, Даррелл только еще больше ожесточился.

— Раздевайся! — зловеще приказал он.

— Что? — вздрогнула она, делая шаг назад.

— Ты слышала. — Он накинул ей на шею галстук и подтянул к себе. — Давно следовало это сделать!

Подцепив узенькие бретельки сарафана, Диг спустил их с гладких плеч, потянувшись к молнии на спине. Легкая одежда, чуть колыхнувшись, сползла на пол, оставив Пегги совершенно обнаженной, если не считать белых шелковых трусиков.

— Не надо, — умоляюще пролепетала она, заслоняясь руками.

— Почему не надо?

И, отведя ее руки назад, он зажал одной рукой оба запястья, а другой нежно обхватил ее круглую грудь. А затем, склонившись, властно поцеловал в губы, начал покрывать жгучими поцелуями шею.

— А может, ты не хочешь? — И, подхватив на руки, он бросил ее на кровать.

Гипнотизируя ее взглядом, Диг медленно расстегивал пуговицы на своей рубашке. Стянув ее с могучих плеч и обнажив упруго перекатывающиеся под загорелой кожей мускулы, он небрежно отбросил рубашку и занялся пряжкой на ремне.

Тяжело дыша, чувствуя беспорядочное биение сердца, Пегги следила за его движениями. Она не могла отвести взгляда, да и не желала.

Диггори был великолепен, просто восхитителен! Абсолютное совершенство! Ее пальцы дрожали, дыхание перехватывало — так ей хотелось до него дотронуться, погладить темную блестящую кожу, пробежаться по выпуклым мышцам, почувствовать ладонями черную шелковистую растительность на широкой груди. Она забыла обо всем на свете: о боли, обидах, о его призрачном обещании… Она не вспомнила даже о Лайзе! Не в силах бороться с собой, Пегги крепко зажмурилась, но Диг уже почувствовал ее вожделение, столь сильное и неуправляемое, как и его собственное. Счастливо засмеявшись, он жадно прильнул к ней, вовлекая в упоительную любовную игру. Угадывая ее желания и подчиняя своей воле, Диггори превращал ее в свою счастливую пленницу и рабыню! Он не признавал половинчатых мер и отдавался чувству целиком. Ласкал и любил каждую клеточку ее тела, заставляя Пегги вскрикивать в экстазе и молить о наслаждении, требуя продолжения…

Когда они оба утолили неистовую любовную жажду, Диг, приподнявшись, взглянул с улыбкой в лицо Пегги. Его глаза показались ей теплыми и необыкновенно красивыми. На щеках ее горел румянец, к вискам прилипли колечки влажных рыжих волос.

— Ну как, тебе хорошо? — промурлыкал он голосом сытого тигра, отводя с ее разгоряченный щек мокрые пряди.

— Прекрасно, — прошептала Пегги. В ее глазах исчезла боль, она светилась любовью. Она провела рукой по его лицу, легонько пощекотала кончиками пальцев красиво вылепленные губы. — Теперь моя очередь, — охрипшим от волнения голосом проговорила она. — Переворачивайся на спину!

И Диг обнаружил, к его полному восторгу, что Пегги полностью разделяет его жизненную философию. Она тоже не любила ничего делать вполсилы, считая, что любую работу нужно выполнять качественно. Когда все стороны этой догмы были досконально исследованы и исчерпаны и любовники в изнеможении лежали в объятиях, Диггори наконец нашел в себе силы подняться. Помог встать Пегги, накинул ей на плечи свою рубашку, а сам снял со стула полотенце и аккуратно обернул вокруг бедер.