Сезон долгов - Елена Хорватова

– Митя, ты сошел с ума? Я глубоко скорблю о Вере, но вовсе не собираюсь демонстративно облачаться в траур, чтобы привлечь к своей скорби всеобщее праздное любопытство.

– Однако, я тебя попрошу принять Ованесова со всей возможной любезностью, внимательно просмотреть все, что он тебе предложит, выбрать достаточное количество товара, чтобы господину купцу не было обидно за бессмысленно потраченное время, а в довершение всего пригласить его к обеду. И при этом блистать своим неотразимым обаянием, дабы Ованесов искренне к тебе расположился. Предупреждаю, любезность твоя должна быть по возможности искренней – купец человек неглупый и сразу поймет, если ты станешь просто кривляться перед ним.

– Понятно. Из тебя выйдет неплохой торговый агент. Теперь я буду подозревать, что на тебя напали конкуренты купца Ованесова, чтобы отомстить за престижный и выгодный заказ, перепавший в его руки, – улыбнулся наконец Феликс. – Ладно уж, будь по-твоему, приоденусь в товар из ованесовской лавки. Но только объясни, Бога ради, – для чего это все?

– Ованесов ехал в одном вагоне с твоей Верой и, по моим представлениям, является очень важным свидетелем. Нужно постараться его разговорить. Ты должен быть просто душкой и излучать дружелюбие. Так, теперь второе – в ночь перед убийством в сторону Ай-Шахраза вышла только одна шхуна – уже знакомое тебе судно контрабандистов, с которыми связан Заплатин.

– А, так значит это парни Заплатина пытались свести с тобой счеты за то, что ты пронюхал об их рейсе в Ай-Шахраз...

– Вовсе необязательно. Были ли у них на борту пассажиры или нет, никто не знает. Но все же не исключено, что были. Как и то, что Алексей мог добраться с ними до Ай-Шахраза. А если это так, возможно, он имеет отношение к убийству Веры. Допуская, конечно, что сия версия об убийце, выехавшем ночью из ваших мест, чтобы сесть в петербургский поезд в Ай-Шахразе, верна. У меня появились новые сведения, порождающие иную версию. Вот, ознакомься.

И Колычев вытащил из папки бумагу с показаниями Тесленко.

– У этого господина создалось впечатление, что некто в поезде преследовал с порочными намерениями молодых женщин. И твоя жена, оказав насильнику сопротивление и озлобив его, обрекла тем самым себя на гибель.

– Но, Митя, если в поезде орудовал психопат и убийство – дело его рук, тогда совершенно неважно, выехал ли Заплатин из города на судне контрабандистов или нет!

– Пока важно все, трудно отдать одной из версий полное предпочтение. К тому же, если в поезде орудовал психопат, значит, о нем должны были хоть что-то знать и проводники, и другие пассажиры. Такие вещи не обходятся без криков, шума борьбы, громкого женского плача, попыток жертв найти защиту у других людей или где-нибудь укрыться от преследователя... А об этом никто не рассказывал. Даже мадам Куропатова, в бдительности которой трудно усомниться, говорила лишь о том, что ее побеспокоили стуком в дверь и вопросом: «Вера, ты здесь?» А о преследованиях и истязаниях молодых женщин, попытках изнасилований и прочих кошмарных событиях почтенная дама даже не заикнулась, хотя, поверь, она бы не смолчала, узнай что-либо подобное...

– Но может быть, мадам что-то упустила, прячась в своем купе. Ведь некая девица выпрыгнула на глухом полустанке из поезда? Кто эта барышня в разорванной блузке, подобранная твоим Тесленко, и от кого она спасалась? – нервно спросил Феликс.

– Постараемся узнать. Во всяком случае, она из местных, если попросила подвезти ее в город, а не на крупную станцию железной дороги, чтобы ехать дальше.

– А может быть, она просто хотела укрыться в ближайшем городке, боясь, что по маршруту следования ее станут искать? Слушай, Митя, а этот купчик Ованесов, он, кажется, путешествовал с девицами? Может быть, он схлестнулся с одной из них? Человек он южный, горячая кровь в голову ударила, повздорил со своей подружкой, порвал ей блузку и все такое... Она от ужаса из поезда и скаканула на полустанке в объятия твоего Тесленко? А шума от Ованесова было много, никто уже и не прислушивался к тому, что творится в его купе – драка или гулянка.

– Вот поэтому я так и мечтаю о задушевной беседе с купцом Ованесовым, чтобы узнать у него какие-то подробности. Боюсь только, что он не будет полностью откровенен и не все захочет нам сообщить... Но тебе, брат, уж не взыщи, придется-таки раскошелиться и поддержать ованесовскую торговлю.

К вечеру над берегом моря неожиданно сгустился тяжелый мутный туман и на далеком маяке отвратительно, словно взбесившийся бык, завыла мощная сирена, призывая к причалу заблудившиеся рыбачьи баркасы, а с утра пошел, не переставая, нудный, мелкий, как водяная пыль, дождь.

Осень все-таки подкралась к морскому побережью.

– Не приедет твой Ованесов, – уныло сказал Колычеву Феликс, глядя сквозь мокрое оконное стекло в парк. – Дурак он что ли, тащиться сюда из города по такой погоде...

Но около одиннадцати часов к парадному крыльцу усадьбы подлетел щегольский экипаж с поднятым из-за дождя верхом. В экипаже среди коробок, свертков и тюков восседали господин Ованесов и его доверенный приказчик.

Это был не тот молодой угодливый брюнет с модными усиками, который обслуживал посетителей магазина, а солидный господин с пронзительным взглядом, заправлявший всеми торговыми делами фирмы Ованесова. Впрочем, усики у этого приказчика были ничуть не хуже...

Для начала князь Рахманов пригласил гостей в свой кабинет, где занялся детальным осмотром привезенного товара – нельзя же было допустить, чтобы у Ованесова создалось впечатление, что его заманили в усадьбу с непонятной целью, воспользовавшись торговлей как предлогом.

Неожиданно для самого себя, Феликс очень увлекся, рассматривая доставленные купцами вещи. Он с удовольствием отбирал себе новые сорочки, примерял черные траурные шляпы и галстуки, отложил по совету Ованесова отрез английской шерсти на костюм (адрес самого лучшего портного купец также обещал предоставить), соблазнился даже на покупку двух пар обуви и кожаного портфеля...

– Я, признаться, и не думал, что в этой дыре можно найти такие прекрасные вещи, – тихонько прошептал он Дмитрию, примеряя мягкую домашнюю куртку из бархата, – у господина Ованесова отменный вкус.

Покрутившись в куртке перед зеркалом, он спросил приказчика:

– Голубчик, а домашних туфель к этой куртке не найдется? Чтобы в одном стиле все было, а?

Завалив два дивана купленным барахлом, Феликс пригласил довольного сделкой купца к обеду.

– Тигран Георгиевич, будьте дорогим гостем, – проявлял радушие Феликс. – Позвольте представить вас моей матушке. Мы живем уединенно, но друзьям всегда рады!

Старая княгиня, похоже, не пришла в большой восторг, что за столом будут присутствовать люди иного круга, но как дама тонкого воспитания, виду не показала, была с Ованесовым вполне любезна и лишь позволила себе пораньше, не дожидаясь десерта, выйти из-за стола.

После того как пожилая дама удалилась, обстановка за столом сделалась более непринужденной и языки у мужчин развязались. Пить кофе компания перешла на любимый князем открытый балкон – море, даже укрытое пеленой дождя, было вполне впечатляющим видом, а натянутый над просторным балконом тент хорошо защищал не только от солнца, но и от дождевых струй.