Муж из секонд-хенда. - Евгения Светлакова

Я услышал, как поспешно Николаев сбегает в мою комнату. Вот там пусть и сидит, нудист хренов. О чем он вообще думал, собираясь нагишом гулять по моей квартире?

Но эта девушка!.. Она хоть что-то почувствовала от такого? Или восприняла, как незначительное недоразумение, не стоящее внимания?

Я невольно нахмурился, раскидывая продукты по полкам, мысленно успевая оскорбиться, что она не написала мне, а пошла сама. Я тут для чего вообще, предмет интерьера?

— Маш, — не выдержал я.

Подойдя ближе к занимающейся курицей девушке, я повернул ее к себе и заставил посмотреть в глаза.

И снова все тот же спокойный взгляд. Дерьмо, я что, единственный тут хоть что-то чувствую? Убиваюсь, как идиот — влюбился, не влюбился. А она так спокойна? Хоть бы отчитала: за пустой холодильник, за бардак в ванной, за голого Николаева, в конце концов! Ну неужели ей все равно?!

— Что? — приподняла брови девушка.

— Ты, вообще, человек?! — серьезно спросил, глядя в глаза. — У тебя по дому разгуливает голый мужик, а ты даже эмоций никаких не показала!

— А должна? Вроде ничего выдающегося, — серьезно задумалась Машка, а я нервно хохотнул, разрываясь от противоречивых чувств.

С одной стороны, я надеялся, что юрист этого не слышал, а то ничем самооценку не подниму. Но меж тем был несказанно рад, что голый друг не произвел на нее никакого впечатления.

Что на это ответить, я не нашел. Моя жена же просто освободила свое лицо от моих рук и показала на дверь:

— Ужин будет готов, позову, — распорядилась тоном, не терпящим возражений.

Я хотел бы подумать, что Мария шутит, но нет, взгляд был очень серьезен.

— Все, что есть в стирку, принеси в ванную. А теперь — кыш! — продолжила распоряжаться жена.

Я не успел опомниться, как меня просто вытолкали с кухни и закрыли дверь следом.

Захотелось поскрестись и попроситься обратно. Но, вспомнив про любителя расхаживать в чем мать родила, пошел в комнату. И если он не сознается — ему же хуже, буду пытать.

Что же такого произошло, что надо творить такое?

Юриста я нашел в своей комнате, в моей кровати под одеялом.

— Вылезай, — распорядился я.

Не люблю я эту привычку оккупировать мою кровать и комнату, видишь ли, гостевая ему не нравится.

— Что она сказала? — обеспокоенно поинтересовалось одеяло.

— Тебе честно или приукрасить?

Нет, не буду говорить, что ее не впечатлило, а то точно не откачаю.

— Расслабься, — махнул я рукой раньше, чем Коля хоть что-то ответил. — Ничего сверхъестественного не произошло.

Кроме того, что кто-то показался перед моей женой голым раньше меня. Да уж, и смех и грех. Этого я вслух не сказал. В очередной раз почувствовал укол ревности. Но тут-то она с какого боку вылезла?

— Как я теперь ей на глаза покажусь? — снова ответило одеяло.

— В штанах, как минимум, — неосознанно рыкнул, отчего Коля выглянул из своего укрытия.

— Барт. Мне кажется на хмельную голову или я слышу ревность?

— Сначала давай решим, что с тобой происходит. А потом мне мозги промывать будешь. В таком состоянии ты их скорее мне сломаешь. Так что давай выкладывай, что произошло в субботу?

— Почему ты так уверен, что в субботу? — Николаев сел на кровати и посмотрел на меня.

Душ и шок хорошо его отрезвили. Я и отомстил, и хорошим остался. Замечательно просто.

— Помню тебя днем и вечером, а вот промежуток я пропустил. Так что выкладывай, что произошло.

— А если я скажу, что влюбился в твою Машку? — фыркнул друг.

— То тут же начнется дождь из редьки, — настал мой черед усмехаться. — Коль, я тебя сколько лет знаю? Много, очень много. Машка тебе нравится, что, кстати, не нравится мне. Но влюбиться? Нет, вряд ли. Я скорее поверю, что ты от меня совесть подцепил.

Так что давай выкладывай.

— А что выкладывать? — отмахнулся Николаев и грустно усмехнулся. — Все просто. Все очень просто, у меня опять комплекс неполноценности…

— Отчего? Чтоб твою самооценку так втоптать в асфальт, нужно быть или великим гуру, или… — я замолчал, вспомнив про то самое «или».

Проклятье на голову талантливого юриста. Единственная на моей памяти женщина, что ему отказала. Единственная, кроме неудавшейся жены, кто настолько зацепил Колю, чтоб свести с ума. Когда она рядом, Николаев просто теряет контроль — над собой и над своей жизнью. Как проклятие какое-то.

Нет, ну не мог же он ее встретить! На закрытом мероприятии, черте где от города. Нет, вы серьезно? Она? Какого черта именно сейчас, когда мне нужен здравомыслящий юрист, а не жертва ее насмешек и издевательств?!

— Вот именно, Андрей, или. А дальше — как по накатанной. Косяк за косяком, проблема за проблемой, — грустно улыбнулся юрист.

А я нервно сглотнул. Помню я эту улыбочку, но столько пить я больше не смогу.

* * *

Мария

Выставив Андрея за дверь, я позволила себе выдохнуть.

Хороши сюрпризы, ничего не скажешь. Только бы я, наверное, не отказалась, если бы так Андрей походил. Даже ничего бы ему и не сказала.

От таких мыслей щеки моментально вспыхнули. Ну и кто я после этого? Голый мужик не смутил, а вот фантазия и другой мужчина в мечтах — смогли. Интересно, у этого есть диагноз?

С другой стороны, какая сейчас разница? В доме двое голодных мужчин, их кормить надо. И не помешает запустить стирку, уборку придется начинать завтра, а то ни два, ни полтора.

Не скажу, что я хорошая хозяйка, но у всего есть предел. Я вот не могу жить среди пыли, не говорю уж про хранение книг на полу и использование спинок стульев, кресел и другие вертикальные поверхности для хранения вещей.

И кто его только к такому приучил? Васька явно их с братом избаловала, теперь я понимаю это все отчетливее. А они еще и жалуются!

Пообещав себе все это исправить, принялась за работу. Вкусовые предпочтения друзей я знать не знала, но руководствовалась принципом — мяса надо больше. Вегетарианцев среди них точно нет, и курицу едят все.

Так что пусть едят, что будет подано. Не нравится — с удовольствием уступлю место.

Есть-то я, конечно, люблю, готовить — нет.

После того, как курица была отправлена в духовку, а картошка начищена и ждала моего приговора, я решила запустить стирку. Все равно же надо — не могу я долго смотреть на грязные носки, одиноко стоящие в ванной. Вот пусть машинка и избавляет меня от этого зрелища.

Мама и бабушка, конечно, не одобрят того, что я сделала. Но пока я морально не готова стирать носки Андрея руками. Может как-нибудь потом.