Золушка в бикини - Наталья Александрова

Но вспомнив, как Ленька сидел за столиком с той наглой,ухоженной особой, как он целовал ее ручки, как что-то нежно шептал ей на ушко,Лола поняла, что ее обида вовсе не смешна и если бы она вернулась во вчерашнийдень, то наверняка поступила бы точно так же!

Но теперь ей оставалось надеяться только на Ленькинугениальность, на то, что он сам догадается, где ее искать, и сумеет вытащить ееиз этого бандитского логова.

Проходя по очередному коридору, Лола вдруг услышала задверью настойчивый телефонный звонок.

«Ага, здесь есть телефон!» — подумала она и постараласьзапомнить дверь и ее окрестности. Это оказалось достаточно просто: почти сразуони подошли к Лолиной комнате… точнее, к одиночной камере, в которой ейпредстояло провести следующие сутки.., возможно, последние сутки своей жизни.

Суровая служанка втолкнула ее в комнату и захлопнула дверь.

Лола прислушалась к ее удаляющимся шагам, на всякий случайвыждала еще несколько минут и попыталась открыть дверь.

Проклятая дверь даже не шелохнулась.

Ясно, что кто-то из здешних обитателей обнаружил Лолинухитрость с наклеенной на замок визитной карточкой и привел дверь в порядок. Такчто этот путь к свободе был отрезан.

Лола огляделась по сторонам. На первый взгляд, в комнате завремя ее отсутствия ничего не изменилось. Только кровать была аккуратнозастелена.

Возле кровати стоял тяжелый деревянный стул.

Она схватила этот стул и со всего размаха запустила его вокно.

Стул отскочил от окна, не причинив ему никакого вреда.Стекло оказалось небьющимся.

Этот путь тоже отрезан.

Впрочем, поняла Лола, даже если бы ей удалось разбить стеклои выбраться наружу, она оказалась бы только на хорошо охраняемом участке,окруженном высокой стеной. Да еще и патрулируемом несколькими здоровеннымисобаками, отметила она, выглянув в окно.

Леня Маркиз провел ужасную ночь. Вначале он долго не могзаснуть, потому что злился на Лолу и все время прислушивался, не звякнет ли взамке ключ. Да еще пес и кот полночи возились в кровати — выбирали местополучше. О том, чтобы оставить Пу И спать одного, не могло быть и речи, песик итак перенервничал. Так что даже Аскольд не возражал против его присутствия вЛениной комнате, только ни за что не хотел уступать своего насиженного места.Когда же Маркиз ненадолго забылся тяжелым сном, ему приснилась Лола, бледная, сввалившимися щеками. Какие-то монстры привязывали ее к дереву и разжигаликостер, а Лола заунывно кричала. Когда же Леня проснулся и вскочил с кровативесь в холодном поту, то оказалось, что за окном проехала пожарная машина.

— Так жить нельзя! — сказал Леня, прижав руку ксердцу. — Эта женщина когда-нибудь сведет меня с ума!

Он пообещал себе задать Лолке хорошую трепку, когда онаявится под утро. И никакие оправдания ей не помогут. Пу И пошевелился итоненько заскулил во сне.

«И собаку бросила, — злобно подумал Маркиз, прижимаяпесика к себе, — а говорила, что он ей дороже жизни…»

Утро ничем не порадовало. Пу И капризничал, кот, вместо тогочтобы поддержать хозяина в трудную минуту, свалил с подоконника очереднойгоршок с цветком.

— Ей-богу, подарю Лолке колючий кактус! пригрозил Леня.

«Ты найди ее сначала!» — взглядом выразил кот, и Леня совсемупал духом.

По радио детский голос пел жалостливую песню о том, какпропала собака. По телевизору шла передача «Ищу человека».

— Черт знает что! — рассердился Леня.

— Пр-ропала, пр-ропала, потер-рялась! взывал попугай изклетки.

Леня Маркиз понял, что терпение его иссякло. Он былчеловеком действия, не в его правилах сидеть и изводиться. Вчера неизвестнаяженщина, которую Леня посчитал матерью несчастной Маши Савушкиной,проговорилась, что Маша находится в больнице святой Агнессы, бывшей седьмойгородской имени Третьего Интернационала. Леня решил ехать туда и разобраться наместе. Ну и что, что Маша в реанимации, в тяжелом состоянии, так всем говорят.А может, ей уже получше и она в сознании, а уж проникнуть Леня Маркиз сможеткуда угодно.

— Нам нет преград на море и на суше, запел он,собираясь, — нам не страшны ни льды, ни облака-а! Ну И, даже и не мечтай,чтобы пойти со мной! Я же не куда-нибудь, а в больницу иду, туда с собакаминельзя, сплошная антисанитария! У тебя же микробы!

Ну И обиделся и убрался в гостиную, Леня включил емутелевизор и ушел.

Больница святой Агнессы ничем не отличалась от обычнойгородской больницы.

В огромном холле толпились посетители и ходячие больные.Стояло несколько ларьков — с лекарствами, фруктами и домашними тапочками. Удвери на лестницу прочно утвердилась грозная тетка в несвежем белом халате,надетом поверх пятнистого комбинезона.

Леня не стал лезть напролом, потому что тетка производилавпечат??ение каменной скалы и мощный поток посетителей разбивался об нее, какокеанские волны о волнорез. И только крошечные ручейки просачивались в дверь,имея в руках пропуск.

Леня выяснил у девушки в справочной, что больная Савушкиналежит в реанимации отделения нейрохирургии. Плохо, подумал он, как бы у неепамять начисто не отшибло от удара по голове.

Оставив куртку в машине, Маркиз налегке обошел здание ипросочился в ворота, куда въезжали машины «скорой помощи». В приемном покоецарило столпотворение, кричали водители, медсестры сновали туда-сюда, врачипроходили, сделав озабоченное лицо, несчастные родственники суетилисьбестолково — в общем, здесь никому ни до кого не было дела.

В первом пустом кабинете Леня стянул белый халат и шапочку,поднялся на лифте до нужного этажа и пошел по коридору, шагая широко ицелеустремленно, прижав к уху мобильный телефон и крича в трубку:

— Анализы проверили? Какой, говорите, сахар? Да вы что,милая девушка, с таким сахаром вообще не живут! А у вас больной по палатескачет, когда он должен уже на том свете ангелов слушать! Моча? Что вы мне промочу, это у вас всех там моча в голову ударила! А я вам говорю, что вы анализыперепутали! Больного с такими анализами уже не надо оперировать, все равноконец один! Что?

Не больной, а больная? Уже удалили? Как правую почку? У нееже левое легкое… Ну на полчаса оставить нельзя, уже больному не тот органвырезали!

Говоря так, Леня искоса посматривал на дверные таблички, неснижая темпа свернул в коридорчик, где находится реанимация, оглянулся посторонам и рывком распахнул дверь.

В палате интенсивной терапии было тихо, сестричка сидела устолика и что-то писала.

— К Савушкиной из психиатрической! отрывисто сказалЛеня, демонстративно выключив телефон.

— А мы не вызывали, — всполошилась сестра, —у нее состояние стабильное, мы завтра ее в палату собирались переводить…