Город драконов. Книга шестая - Елена Звездная

«Я понял», – ответ Арнела.

Но он не двигается с места.

Запах полыни и теплой прогретой солнцем вспаханной земли, рассеянное бормотание доктора Эньо, и нежное прикосновение дракона к моей коже. Легкое, почти неощутимое, столь осторожное.

«Адриан!» – не знаю, что происходит у лорда Давернетти, но судя по всему что-то ужасное.

И я с трудом, превозмогая боль и тяжесть век, что казалось стали свинцовыми, открыла глаза, посмотрела на дракона, что сидел на постели рядом, и прошептала:

– Вы нужны Кристиану.

Лорд Арнел усмехнулся, усмешка вышла горькой, и спросил:

– Анабель, вы снова слышите нас?

Едва заметно кивнула, и почти задохнулась от боли, охватившей мою многострадальную голову. Кажется из моей груди вырвался непроизвольный стон, еще, кажется, вновь пошла кровь, но самое ужасное заключалось в том, что я понимала – это может вообще никогда не пройти. Слишком сильное ментальное вторжение, вскрывшее еще более глубинное и многократное ментальное вторжение, и слишком много силы, хлынувшей сегодня сквозь меня, слишком суровое испытание на прочность для весьма непрочной меня.

– Никаких разговоров! – непререкаемо потребовал доктор Эньо. – Лорд Арнел, я долго молчал, но с меня довольно. Это ваших рук дело! И я хочу чтобы вы знали – повреждения могут быть необратимы!

Ничего не ответив врачу, Арнел посмотрел на меня, устало и вопросительно.

Он мог бы даже не озвучивать, и все же спросил:

– Ты знала?

Что последствия могут быть необратимыми? Вероятно, мне следовало бы догадаться, но в тот миг я едва ли думала о последствиях для себя.

Я не думала о них и сейчас.

С трудом передвинув руку, я накрыла ладонь лорда Арнела и прошептала:

– Вы нужны Кристиану…И этим детям… И там «крысятники»…

– Анабель! – простонал дракон.

И мне пришлось приложить немало сил, чтобы настоять на своем.

– Вы не сможете сейчас помочь мне, вы дракон, а я не восприимчива к драконьей магии… особенно в таком состоянии. Здесь доктор Эньо, мне требуется отдых и осторожная человеческая терапия, а вы ступайте и вершите историю, вы рождены для этого… И, спасибо.

– За что? – Арнел старался казаться сдержанным и спокойным, но давно не было ни сдержанности, ни спокойствия.

– За то, что не стали использовать в этой войне детей, – прошептала я, и улыбнулась.

Боль снедала меня, кровь словно песок в выжженной пустыне причиняла невыразимые страдания с каждым ударом моего надрывающегося сердца, но я была где-то даже счастлива узнав, что эти двое драконов, ставших для меня почти врагами с самого первого знакомства, оказались существенно благороднее дракона, который был моим наставником.

– Ступайте… – попросила Арнела.

Он перехватил мою ладонь, прижал к губам, не отрывая взгляда от моих глаз, вложил в это краткое прикосновение все отчаяние, что, похоже, испытывал, преисполнив судорожный поцелуй горечью, затем резко поднялся и вышел, оглянувшись на пороге.

Я почти не дышала до тех пор, пока не хлопнула входная дверь, и вот после уже не сдерживалась.

К счастью, я закашлялась кровью уже после того, как он ушел и дракон не видел того, что привело в ужас доктора Эньо.

– Миссис Макстон! К дьяволу чай, мне нужен спирт! – заорал он.

* * *

Кровь покидала мое тело стремительно. С кашлем, с рвотой, с носовыми кровотечениями. Бетси, миссис Макстон и миссис Эньо носились надо мной и со мной, то меняя одежду, то подкладывая лед везде, куда указывал врач. Прислуга особняка лорда Арнела толпилась у дверей, но исполняла абсолютно все указания миссис Макстон столь стремительно, что моя экономка даже прониклась некоторым уважением к их исполнительности и услужливости.

В какой-то момент я потеряла сознание, и пришла в себя от того, что меня опускали в ванну. И это была ванна, полная ледяной воды. Даже лед на поверхности плавал.

Стуча зубами от холода, я испуганно посмотрела на доктора Эньо.

– Мне очень жаль, но боюсь, другого выхода нет, – произнес доктор.

Он выглядел столь виновным, словно в происходящем была исключительно его вина, а потому я приложила все усилия для того, чтобы проговорить:

– Я ппппонимаю…

И вновь потеряла сознание.

* * *

Меня словно несло по волнам в бушующем ледяном море…

Вот волна накатывает, накрывая с головой, оглушая, заставляя терять ориентацию во времени и пространстве… Но после ты выныриваешь и ветер доносит обрывки реальности. И вот я на постели, миссис Макстон рядом, охваченная тревогой и волнением. Доктор Эньо меряет шагами спальню, на ходу листая какую-то книгу, миссис Эньо нервно вяжет что-то, а Бетси, пользуясь тем, что никто не видит, тихо плачет, протирая столик для умывания…

– Бетси… – выдыхаю я.

И меня вновь накрывает волной… Снося, оглушая, утягивая на темное холодное дно…

Следующее пробуждение кажется почти сказкой.

Я не прекрасная, но спящая не красавица, у моей постели на колене стоит прекрасный пусть и не принц, зато истинный дракон, его горячие, почти обжигающие губы касаются моей ладони, отравленный тревогой взгляд вглядывается в мои глаза…

– Гадство! – произносит лорд Давернетти, почти разрушая прекрасную сказочную картину.

– Если бы я только знал… – хрипло выдохнул лорд Арнел. – Если бы я знал!

– Все хорошо… – прошептала я, не в силах выдержать их сокрушительную тревогу обо мне. – Лорд Арнел, если бы не произошло выгорания, я была бы вынуждена провести с вами ночь, чтобы блокировать хотя бы часть вашей силы!

Воцарилась потрясенная тишина.

И в этой тишине отчетливо прозвучали от чего-то крайне издевательские слова лорда Давернетти:

– О да, Адриан, если бы ты только знал…

«Заткнись!» – разъяренно потребовал лорд Арнел.

«Представляешь, сейчас в этой постели вы были бы вдвоем. Точнее втроем. Ты, наша как оказалось не совсем скромняшка Бель и незабвенная черная ночная сорочка».

«Кристиан!» – судя по тому, что ментально передавалось даже глухое разъяренное рычание, лорд Арнел был на грани.

«Да уж, кто бы мог знать…» – не унимался лорд Давернетти.

И я была вынуждена сообщить об очевидном:

«Я вас слышу».

Драконы молча переглянулись.

Но никаких дальнейших комментариев не последовало, им обоим хватило благородства промолчать в этой крайне неприятной ситуации. Неприятной еще и тем, что я была крайне неверно понята.

«О том самом речи не шло, лорд Давернетти, – уведомила старшего следователя».