Корабль судьбы. Книга 1 - Робин Хобб

– По-моему, дело обстоит так: Лавой у нас – старпом, ты – юнга, а я – второй помощник. И всякое правильное-неправильное тут ни при чем, Клеф. Просто следующий раз шевелись побыстрей, вот и все. И не лезь ему под горячую руку, уж на это-то у тебя хватит ума?

– А у него рука все время горячая, – пробормотал Клеф. – И не с той ноги он все время встает!

Альтия не ответила. Святое дело – поплакаться кому-то в жилетку на крутой нрав старпома. Но и допустить, чтобы Клеф вообразил, будто она на его стороне, Альтия не могла. Она, собственно, и не видела, что там произошло. События достигли ее ушей лишь в возмущенном пересказе Янтарь. Янтарь, корабельная плотничиха. в тот момент находилась наверху, на снастях. К тому времени, когда она спустилась на палубу, Лавой успел удалиться. По мнению Альтии, это было и к лучшему. Еще не хватало открытого столкновения Янтарь со старпомом. Но конечно, случившееся лишь подогрело обоюдную неприязнь, что испытывали друг к дружке Янтарь и Лавой.

Зуботычина, которую закатил мальчишке старпом, сшибла юнгу с ног и отбросила его далеко в сторону – и всего-то потому, что бухта троса, над которой в тот миг трудился Клеф, получалась недостаточно ровной. Во всяком случае, не удовлетворяла личным запросам старпома. Про себя Альтия считала Лавоя законченным рукосуем и недоумком. Клеф был славным и старательным пареньком. Его хвалить надо было бы за усердие, а не лупить за малейший намек на провинность.

Они стояли на корме, глядя, как расходится кильватерный след корабля. Дальние острова казались маленькими зелеными кочками. Волны почти не было, но дул легкий вечерний бриз – и Совершенный использовал слабый ветерок, как только мог.

В последнее время корабль не только перестал мешать своему экипажу, но, кажется, делал все от него зависевшее, чтобы достичь Пиратских островов как можно скорей. Совершенный больше не вел бесконечных разговоров о морских змеях и даже оставил свою прежнюю заумь – насчет того, что на самом деле есть личность: то, что думается об этой личности другим, – или то, что данная личность сама о себе думает. Альтия покачала головой, глядя, как пикируют чайки на косяк рыбы, подобравшийся близко к поверхности. То, что Совершенный оставил привычку без конца умствовать, устраивало ее как нельзя лучше. Янтарь, кажется, нравилось вести с ним долгие философические беседы, но Альтию они только выводили из равновесия. Поэтому и перемену в его настроении они восприняли очень по-разному. Янтарь жаловалась, что носовое изваяние сделалось слишком замкнутым и немногословным. Альтия же полагала, что Совершенный, наоборот, испытал духовное исцеление и начал как следует сосредотачиваться на работе. Когда кто-либо – будь то живой корабль или человек – только и делает, что размышляет о своей внутренней сути, это до добра редко доводит. Она снова покосилась на Клефа. Юнга осторожно трогал языком изнанку разбитой губы. Голубые глаза смотрели куда-то вдаль. Альтия дружески подтолкнула его локтем:

– Вот что, отправляйся-ка спать. Придави немного, пока твоя вахта снова не началась!

– Ага, – отозвался Клеф равнодушно. Рассеянно посмотрел на нее. Потом словно вспомнил их недавний разговор и сказал: – Да знаю я, что надо просто засунуть язык в задницу и терпеть. Я этому здорово выучился, еще когда рабом был.

Альтия невесело улыбнулась:

– Вот так задумаешься, и окажется, что не больно-то много разницы между рабом и матросом.

– Ага, – повторил Клеф, на сей раз довольно-таки вызывающе. – Доброй ночи, госпожа второй помощник!

Повернулся и отправился на бак.

Альтия еще постояла у поручней, глядя за корму. Где-то там, далеко позади, остался Удачный. Альтия подумала о матери и сестре, оставшихся там, под уютным и безопасным кровом, и позавидовала им. Пришлось напомнить себе, какой скучной казалась ей жизнь на берегу, каким удушающим было бесконечное ожидание. Наверное, как раз сейчас они сидят в кабинете отца, попивают чаек и раздумывают, как ввести Малту в удачнинский свет – при их то нынешней стесненности в средствах. Придется им экономить на чем только возможно и как-нибудь продержаться до конца лета. Справедливости ради Альтия добавила про себя, что они, верно, здорово за нее волнуются. И уж конечно беспокоятся о семейном корабле. Не говоря уже о сыне Кефрии и ее муже. Что ж, придется им потерпеть. Альтия, по совести говоря, весьма сомневалась, что сумеет вернуться до весны.

У нее у самой было немало поводов для беспокойства. Она покамест плохо представляла себе, каким образом разыщет Проказницу и доставит ее обратно в Удачный. Когда Брэшен последний раз видел ее живой корабль, Проказница пребывала в руках знаменитого пирата Кеннита. И стояла на якоре в самой что ни на есть пиратской твердыне. Вот такое многообещающее начало. Пиратские острова вообще были веселеньким местечком. Мало того что очень малая часть их была нанесена на карты, лишь было известно, что повсюду кишмя кишат пираты, – там еще то и дело происходили шторма и какие-то внутренние потопы, без конца изменявшие очертания берегов, речных устий и проливов. По крайней мере, люди так говорили, и, наверное, не без веских к тому оснований. Зря ли ее собственный отец, плавая в южные страны, старательно обходил Пиратские острова – по причине именно этих опасностей? Про себя Альтия полагала, что отец непременно одобрил бы ее решение отправиться на поиски семейного корабля. А вот выбор спасательного судна ему бы вряд ли понравился. Отец всегда говорил, что Совершенный не только безумен, но еще и отмечен злосчастьем. То-то он запрещал маленькой дочке с ним знаться.

Альтия стронулась с места и зашагала по палубе, словно силясь убежать от снедавшего ее беспокойства. «Какой вечер чудесный! – принялась она уговаривать сама себя. – И корабль очень хорошо себя ведет вот уже второй день. И что я, спрашивается, дергаюсь?»

В самом деле, все шло очень даже путем. Лавой, правда, в очередной раз помешался на опрятности и дисциплине, но это с ним и раньше бывало. Брэшен, используя свою власть капитана, велел ему не делать больше различий между нанятыми моряками и теми, кого они тайно вывезли из Удачного, спасая из рабства. А любой старпом очень хорошо знает, как сплотить команду. Лучший способ – несколько дней подержать в черном теле тех и других.

Ко всему прочему команде в самом деле не повредила бы ни опрятность, ни дисциплина. Людям ведь требовалось не только отточить моряцкие умения. Им предстояло еще и выучиться сражаться. «И не просто оборонять свой корабль, – хмуро добавила про себя Альтия. – Но и нападать на другой».

Вот тут ей показалось, что все это уже чересчур. Каким образом они вообще собираются обнаружить Проказницу? Не говоря уж о том, чтобы отвоевать ее у пиратов? С экипажем, набранным среди портового отребья, и весьма трудно предсказуемым кораблем?

– Вечер добрый, Альтия, – поздоровался с ней Совершенный.

Оказывается, она в задумчивости забрела на самый бак, К носовому изваянию. Совершенный же повернулся как мог и обратил к ней слепое лицо, словно рассчитывал увидеть ее.

– И тебе вечер добрый, Совершенный, – отозвалась она.