Продавщица - Стив Мартин

Джереми и Мирабель не живут вместе, но все идет к тому — короче и короче делаются его отлучки то на север, то на юг. Мирабель и Рэй продолжают перезваниваться раз в неделю, а то и чаще, и потихоньку начинают обсуждать детали романтической жизни друг друга. По телефону Мирабель упоминает, что собирается съездить в Вермонт на выходные, на три дня. Она не просит его о деньгах — никогда не просила, — но Рэй всегда действовал на упреждение, если чувствовал, что они нужны. На этот раз, однако, он не рвется раскошелиться — и, поговорив еще, они кладут трубки. Ему нужно кое-что для себя прояснить.

Стоя на балконе, глядя на Лос-Анджелес в дымчатоапельсиновом зареве заката, Рэй размышляет о своем неотступном чувстве к Мирабель. Раз они больше не видятся, раз она теперь с другим, не обязан ли теперь тот другой оплачивать ее непредвиденные расходы? Рэй платил всегда, он рассматривал это как подарок ей, но роман окончен. А он чувствует, что должен ей помогать. Почему?

Он обращает силу своего анализа от логики символов к пучинам подсознания. Он оголяет вопросы до их изначальной первоформы и находит единственный объединяющий мотив своих противоречивых чувств. Он внезапно понимает, что кроется за его чувствами к ней, почему она его до сих пор умиляет, почему время от времени, ни с того ни с сего он задается вопросом, «где она и что делает»: он стал ее родителем, а она — его ребенком. Ему, наконец, делается ясно: пускай он, как ему думалось, навязывал ей свою волю, но ведь и она ему навязывала свои потребности, и их предрасположенности совпали. Последствием стало взаимное обучение. Он испытал от ношения, в которых был единственной ответственной стороной и — он отметил недостатки таких отношений; она же нашла проводника на следующий уровень ее жизни. Теперь Мирабель, стоя на неверных ножках, испытывает жар первой зрелой взаимной любви, и потому оторвалась от него. Но он знает, что по-родительски поддержит ее в любую минуту, всегда.

Иной раз ночью в одиночестве он думает о ней, иной раз ночью в одиночестве она думает о нем. Бывают ночи, когда эти мысли, разделенные милями и часовыми поясами, возникают в один и тот же момент объективного времени, и между Рэем и Мирабель устанавливается контакт, хотя они об этом и не подозревают. Однажды ночью он подумает о ней, глядя в иные глаза и ища в них два качества, которые для него определила Мирабель: верность и приятие. Мирабель, далеко в объятиях Джереми, понимает: потерянное обретено вновь.

Месяцы спустя, после того как острые края их разрыва сгладило забвение, Мирабель звонит Рэю Портеру по телефону. Она рассказывает о своей новой жизни, и он слышит свежую радость в ее голосе. Она говорит:

— Я чувствую себя на своем месте. Впервые в жизни чувствую, что тут я по-настоящему своя.

О месте Джереми в своем сердце она не распространяется, полагая, что это может задеть Рэя. Она упоминает, что продолжает рисовать и продается, и на ее счету положительная рецензия в «Арт-Новостях». Они погружаются в воспоминания о своей любви, и она говорит, как он ей помог, а он говорит, как она ему помогла, а потом извиняется за то, что устроил.

— Ну что ты! — возражает она. — Боль помогает нам изменить жизнь. — Возникает пауза, оба молчат. Потом Мирабель говорит: — Я отвезла перчатки в Вермонт и спрятала их в своей памятной коробочке — мама спросила, что это, но я ничего не сказала. А здесь в спальне, у себя в шкафчике, я храню твою фотографию.

Если писательство — процесс настолько уединенный, почему приходится благодарить столько людей? Во-первых, Ли Хейбер, которая редактировала книгу деликатно, не оставляя синяков на моем «эго»; Эстер Ньюберг и Сэма Кона, которые первыми пробормотали слова одобрения; моих друзей Эйприл, Сару, Викторию, Нору, Эрика и Эрика, Эллен, Мэри, Сьюзан, которые все убеждены, что это была их собственная идея — прочитать книгу и сделать полезные замечания на ранних стадиях работы. Как я могу отблагодарить их? Только предложив 25 %-ную скидку в случае оптовой закупки — при наличии документа, удостоверяющего личность.