Тайна Янтарной комнаты - Татьяна Копыленко

– Ты здесь, Малыш, мой маленький, отважный воин! – Ольга почесала за ухом огромную собаку, и Малыш радостно завилял хвостом.

– Любимая, ты очнулась! – Владимир, боясь потревожить еще слабую Ольгу, осторожно присел к ней на постель. – Теперь я могу жить дальше.

– Долго я спала?

– Несколько недель, уже середина весны.

– И всё это время я видела тебя во сне.

– Боже мой! – силы оставили Владимира, и этот мужественный человек от облегчения и прилива нежности зарыдал, как ребенок, склонившись к коленям любимой женщины.

Через несколько дней Ольга уже гуляла по дворцовому парку. Здесь она была в безопасности. Ольга никогда не оставалась в одиночестве: ее всегда сопровождали Владимир или Державин, рядом неизменно находился Малыш, а караул гвардейцев незаметно, не мешая, двигался за ней.

Становилось всё теплее, солнце светило всё ярче, зеленела трава. Ольга садилась на скамейку и строила планы на будущее, она предавалась мечтам и часто уносилась в заоблачные дали. Перед ее мысленным взором вставали картины счастливой семейной жизни.

В один из таких солнечных дней за Ольгой пришла фрейлина императрицы и передала ей приглашение от Екатерины прийти на чай. Ольга немедленно проследовала через длинный строй анфилады в кабинет Екатерины.

Императрица была одна. На столике был сервирован чай с пирожными, а на ее рабочем столе лежал пожелтевший конверт. Она внимательно осмотрела Ольгу, когда та вошла в ее кабинет.

– Как вы чувствуете себя, моя милая? – ласково спросила императрица Ольгу.

– Благодарю вас, Ваше Величество, хорошо. Я искренне благодарна вам за вашу доброту и заботу, за то, что вы защитили меня от недругов и даете возможность жить во дворце. Мне было бы крайне трудно продолжать жить дома после стольких ужасных событий, произошедших в нашем дворце. А теперь, когда его отделка почти закончена, я могу вернуться домой и уже не буду обременять Ваше Величество своим присутствием. Еще раз примите самую искреннюю благодарность за участие в моей судьбе. – И Ольга, с признательностью глядя на императрицу, присела в реверансе.

– Дорогая девочка, здесь ты дома. А я сделала лишь то, что должна была сделать, – Екатерина подняла ее и усадила в кресло. – Ты знаешь, что меня с твоим отцом, князем Андреем, связывала особенная дружба. Я никому никогда не рассказывала, какой службой при дворе он занимался. Князь числился советником, но его главной заботой было совсем другое, секретное дело.

Я вижу, что ты уже окрепла, и хочу рассказать тебе одну историю, которая должна остаться в этих стенах. Предупреждаю тебя, что это касается не только государственной безопасности, но и безопасности всего мира.

Итак, в далекие, незапамятные времена…

Ольга сидела как зачарованная. Она никак не могла прийти в себя после того, что рассказала ей Екатерина. Теперь ей были понятны частые отлучки отца, его таинственные исчезновения и неожиданные появления. Письмо, которое дала ей прочесть Екатерина, рассказало о том, как Владимир стал Стражем, о том, что у нее была сестра, о том, что Орден хочет завладеть медальоном и желает смерти Ольги. Она инстинктивно схватилась рукой за медальон, согревший ей ладошку своим теплом.

– Ваше Величество, но я не понимаю, зачем им понадобилась я? У них несколько раз была возможность украсть у меня медальон. Но зачем им нужная?

– Милое дитя, Ордену Тьмы, для того чтобы завладеть миром, нужен не только ларец с Волшебным Янтарным Яйцом, не только Ключ, открывающий ларец. Им нужна кровь невинного, любящего сердца, которое они приносят в жертву во время своих колдовских обрядов. Поэтому они так настойчиво охотились за тобой. Но есть добрые силы, которые тебя охраняют, и план Владыки Тьмы не удался.

Ты должна беречь себя, и помни, что бы ни случилось, в моем лице ты всегда найдешь доброго друга и родную душу.

К императрице в кабинет без стука вошел Потемкин, он был взволнован.

– Ваше Величество, Казань… – он многозначительно посмотрел на императрицу.

Ольга присела в реверансе и вышла из кабинета, она направилась к себе в покои, ей нужно было обдумать всё, что она услышала от Екатерины.

– Что, опять Пугачев? – Екатерина тяжело вздохнула и присела в кресло у окна.

– Да, и еще хуже, чем раньше. Пугачев переправился через Волгу. Казань взята. Нужно предпринимать меры к этому разбойнику, он совсем голову потерял. Армия у него растет, бродяжий люд всё прибывает. Вся западная сторона Волги восстала и передалась самозванцу.

Екатерина смотрела в окно.

В этот прекрасный солнечный день ей было дико слышать о набегах, кровопролитных схватках, убийствах и грабежах, жестоких расправах.

– Что же это за человек такой, и человек ли это… – начала Екатерина и вдруг осеклась.

Потемкин внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он знал, что, если Екатерина задумалась таким, особенным образом, ее лучше не беспокоить.

– Может, мне самой туда поехать да поговорить с ним… – размышляла она вслух.

– Что ты, что ты, сердце мое! Не пущу! – вскричал Потемкин, падая перед Екатериной на колени. – Сам поеду, генералов наших погоню, а тебя не пущу! Мы созовем совет и найдем такое решение, что Пугачев не устоит!

Екатерина невесело ему улыбнулась. Дорогой друг, верный, преданный соратник и доверенное лицо, князь Потемкин был единственным человеком, который ни разу в жизни не изменил ей и своему любовному отношению к императрице.

– Что ж, ступай, князь. Я тебя послушаю, но и сама подумаю, как быть. И помощь пришла. Граф Петр Иванович Панин сам вызвался принять на себя это тяжелое дело и пошел войной против Пугачева. Позднее на помощь Панину был направлен великий Суворов.

Устинья смотрела на Пугачева, спящего беспокойным, тяжелым сном. Она уже и не помнила, когда в последний раз Емельян спал спокойно. С тех пор как в их лагере произошло странное событие, о котором у Устиньи сохранились смутные воспоминания (она только помнила, что к Емельяну приезжал какой-то незнакомый гость, а вот о чем они договорились – она никак вспомнить не могла), Пугачева как подменили.

Он и раньше был горячим, сорвиголовой, бесшабашным удальцом, мало ценящим как чужую, так и свою жизнь, рисковавшим собой в боях.

Теперь же он реками лил невинную кровь и сам словно искал смерти. Но ни пули, ни сабли не могли его погубить. Словно заговоренный, из самой гущи битв Пугачев выходил невредимым.

Устинья видела, что ее любимого точит какая-то забота, которую он пытался забыть в боях. Но никак не могла понять, в чем дело и что им движет.

А военная удача словно сама шла ему в руки. По одному слову под знамена атамана становились сотни, тысячи людей, города падали к его ногам, но ему всего этого было мало.

Пугачев становился всё более нелюдимым, он уже не принимал участия в пирушках со своими соратниками, как раньше. Только к Устинье он привязывался всё сильнее. Она чувствовала, что Пугачев ищет в ней защиты и утешения. Дорого бы она дала, чтобы узнать, что за кручина печалит его, что за тоска в его глазах. И почему он стал бояться темноты и больше не мог спать в одиночестве? Перед тем как лечь, он всегда зажигал свечу около постели и звал Устинью к себе. Она расчесывала ему кудри, рассказывала сказки и ждала, пока он заснет. А потом, глядя на него, спящего, она думала о том, как помочь ему, снять с сердца камень.