Смелая - Роуз Макгоуэн

Я начала серьезно думать о том, чтобы принять участие в шоу.

Мой черный список все еще довлел надо мной. Он нарушал мои права, потому что так много людей знали о моей травме, но оставались на стороне преступника. Прошли годы с тех пор, как я последний раз получала постоянную работу в Голливуде, а мне было уже двадцать восемь. Я помню, как мне было стыдно в мой день рождения, потому что Entertainment Tonight объявили мой возраст. Мне было стыдно. Вот как засран был мой мозг. Посыл, который ты получаешь от общества, СМИ и Голливуда, искажает понимание возраста. Тогда я думала, что это просто потому, что молодые женщины красивее, но теперь я понимаю, что причина в том, что молодая женщина, как правило, более послушная, ею так легко манипулировать, ее слишком легко обманом заставить делать то, что хочет мужчина, как в обществе, так и лично. К черту. Забавно, когда мы получаем власть, как женщины, именно тогда нас считают непривлекательными. Именно такие женщины непривлекательны.

Поэтому я сказала «да» «Зачарованным». Мне сказали, что они не продлятся больше двух сезонов, так что я могу подписать стандартный пятилетний контракт. Мне бы догадаться, что он был в интересах прибыли других людей, но не обязательно моей. Все надеялись, что я продержу сериал в эфире и приведу к их конечной цели получения денег, Святой Грааль, известный как синдикация[6]. Это чертовски большое давление для того, кто снимался только в инди-фильмах. Теперь я обеспечивала работой 150 членов съемочной группы. Поверьте, это повлияло на многие мои решения. Следующие пять лет я была моей героиней, Пейдж Мэтьюс, больше, чем я была собой.

Пейдж Мэтьюс была сводной сестрой Холливеллов, Фиби, в исполнении Алиссы Милано, и Пайпер, в исполнении Холли Мари Комбс. Я знала Алиссу Милано по сериалу «Кто здесь главный?», которое я любила в детстве. Я была несколько удивлена, что оказалась в мире, где мы были вместе, мы были совершенно разными. Ее воспитывали, как богатого ребенка-актрису, а я чокнутая извращенка. Определенно на съемочной площадке могли кипеть страсти, но я отказалась участвовать в них. Пресса пускала слюни от мысли о сочных желтых скандалах на наших съемках, но я не предоставила им такой возможности. Мой интерес к работе был чисто наемнический, поэтому я отказалась от борьбы. Я отказалась играть в игры, которые были ниже меня, но наблюдение за нашей съемочной площадкой не прекратилось. Я не могу сказать вам, сколько раз меня спросили, тусовались ли мы после работы. Ответ был отрицательным. Единственный свободный час, который у меня был после работы перед сном, я проводила наедине с собой.

Я направила свои усилия на воплощение Пейдж, прекрасного персонажа, но очень характерного. Девочка, повзрослевшая во время сериала. Между тем мой собственный рост как женщины отставал.

Я прошла так много жизненных вех на съемках, а не в реальной жизни. Моя «первая» свадьба подарила мне огромный искусственный опыт. Я шла к алтарю с фальшивым отцом, с фальшивыми друзьями, фальшивые сестры, фальшивый будущий муж, фальшивый пастор – все это было фальшивкой, фальшивкой, фальшивкой. Я прошла через эмоции, как будто все действительно происходило со мной, потому что в этом актерская игра. Особенно странно участвовать в имитации события из жизни, которое подается всем нам как некий монументальный момент – «самый важный день в жизни девушки». Я не согласна, что день твоей свадьбы должен быть величайшим событием в жизни, но это первая экранная свадьба впервые как будто что-то украла у меня. Всего я выходила замуж трижды на экране до «настоящего» бракосочетания. К тому времени я повторяла эмоциональную сцену, которую уже сыграла. Твои развлечения достаются ценой нас, артистов. Ты должна это знать и признавать.

Когда я начинала работать над сериалом, я много думала об психологии аудитории.

Я, со всей своей дурной славой и отличием от девочки по соседству, появлялась после бесцеремонного убийства любимого персонажа в исполнении Шеннен Доэрти. Я не собиралась играть роль Шеннен, но у фанатов не могло быть привязанности к совершенно новому герою. Мне сказали, что многие сериалы не переживают изменения основного состава. Я знала, что у меня есть небольшой шанс на успех. Люди должны были влюбиться в моего персонажа как можно быстрее или «Зачарованным» конец. Я думала о том, насколько велика съемочная группа и как бы они все остались без работы, если бы я потерпела неудачу. Так что я выставила себя супербезобидной. Я набрала вес, примерно десять фунтов за роль. Хотелось выглядеть максимально мягкой и доступной, как только можно. Скучной.

Студия приказала, чтобы никто из нас не стриг или красил волосы без разрешения президента студии. Я посчитала, что это страшная хрень. Перед возвращением на свой второй сезон сериала я покрасила волосы в рыжий без разрешения. Оооо. Студия завелась и вышла из себя, конечно. Они были в ярости и пожелали знать, как я и ожидала, как я буду объясняться. Я сказала им: «Это сериал о магии. Вы просто говорите, что я смешивала зелье, и оно взорвалось мне в лицо! У меня волосы покраснели! Мне понравился цвет, поэтому я оставила его». Так появился самый первый диалог сезона, почти дословно, между мной и персонажем Лео. Требовалось совсем немного творческой мысли, но студии редко пользуются ей.

На съемочной площадке было еще одно большое событие, когда Холли Мари Комбс отстригли челку. Студия боялась, что люди не узнают ее. Вот насколько тупой они считают аудиторию. Если персонаж каким-либо образом меняет свой образ, аудитория не узнает, на кого она смотрит. Я бы хотела, чтобы вы все были мухами на стенах, когда руководители студии и продюсеры говорят о вас. Поверь мне, на тебя смотрят, как на овцу без собственного разума.

Я сама стала почти овцой, и я теряла разум. День за днем, месяц за месяцем, год за годом, мой мозг съедался убористым диалогом, который лишь немного отличался от предыдущего эпизода, что отупляло меня. От восьми до десяти страниц в день. У меня был тот же диалог, что и в эпизоде неделю раньше, но с новыми приглашенными звездами. Ты можешь поменять местами все, что я сказала в почти любом эпизоде с любым другим эпизодом. Это просто сводило меня с ума. Тюрьма для моего ума. Я начинала терять контроль над своим рассудком. И мне было очень одиноко.

Иногда, чтобы развлечь себя, я покидала съемочную площадку в конце дня с фальшивой кровью на лице или огромной раной и заходила в продуктовый по дороге домой. Я поступала так, чтобы проверить публику, чтобы увидеть, как они отреагируют на раненую женщину. Никто не предлагал мне помочь. Ни разу. Они просто старались не смотреть мне в глаза и смотрели в пол. Это позволило мне глубоко проникнуть в невидимость обиженной женщины. Примечание для общества: всегда следует спрашивать, нужна ли женщине помощь, если, похоже, что ее обидели. Поступайте правильно. Будьте смелыми и будьте храбрыми.

Мне всегда нравилось проводить социальные эксперименты. Я думаю, что таков был мой способ держать в здравом уме и развлекать мой разум, который просто атрофировался в тот период. Я чувствовала, что мой ум умирал, и я не знала, что делать. Я слишком устала, была слишком одинока и слишком грустна, чтобы что-либо с этим делать.