Потешная ракета - Елена Колядина

Последний пример посеял в Феодосии сомнение насчет правдивости книжки.

– Я так думаю: сия книжонка – сборище сказок для древнеримских чад, в Риме народ был грамотный, – вбил Варсонофий последний гвоздь. – Хренотень, в общем, прости Господи, а не научный труд.

– Но разве может в книге быть неправда? – опять усомнилась Феодосия. Ох, сомнения унизывали ее нынче, как раки подол утопленника.

– А у стихоплета Веньки Травника что в книжке наплетено? Лжа лирическая! Ни словечка правдивого. Дескать, полюбила его со взаимностью распрекрасная боярышня…

– Так-то да… – согласилась Феодосия. – Вирши у Веньки дивно фантазийные. Как приблазилось-то ему про деву влюбленную!

– Именно! Потому вполне может статься, что книга сия писана ведьминским пером, так что все там было наоборот. Являлись ангелы на пронизанных светом облаках, а ведьма поганая эшвудская намарала своей крючковатой лапой, дескать, прилетали монстры в ступе. Тьфу! Своими бы руками придушил мерзавку. Прости, Господи!

– Согласен с тобой в сем желании, – промолвила Феодосия.

– Рад, что Бог привел тебя в наш монастырь! – признался Варсонофий. – Мне порой кажется, ты просто альтер эго мое.

– Что-что?

– Мое второе я. Слава Богу, что послал Он мне друга и единомысленника в твоем лице.

– Ладно тебе, – смутилась Феодосия.

– Нет, правда, так и кажется, что всю жизнь тебя знаю.

Варсонофий тихо подошел к двери, послушал ухом, не слышно ли чьих шагов в галерее, и вернулся к столу.

– Никому никогда не говорил об сем, а тебе скажу. Игумен Феодор… Поклянись, что умрет с тобой моя тайна…

– Варсонофий, может, лучше не знать мне чужой тайны? Что, как будет меня твой секрет томить али распирать? Что, как выболтаю в бреду или во сонме?

– Не выболтаешь. Сил моих нет, как хочу поделиться сей тайной! Прошу, прими ее в свои сокровенные мысли!

– Ну хорошо, – без энтузиазма промолвила Феодосия. – Говори.

– Знаю, что не выдашь мою тайну под пытками!

– Здрасьте! Под какими такими пытками? Нет уж, не желаю таких тайн!

– Насчет пыток это так, для красного слова, – заторопился Варсонофий. И быстро выпалил: – Игумен Феодор – отец мой кровный. Есмь, стало быть, его сын.

– Невелика тайна, – с облегчением сказала Феодосия после короткого молчания. – Я уж решил, что ты убил кого. Сын – это хорошо. – И трепетно добавила: – У меня тоже сын был, Агеюшка. Золотинка моя ясноглазая.

– Нет? – обрадовался Варсонофий. – Серьезно баешь?

– Ей! Утащили моего сыночка волки и задрали Агеюшку, мною вскормленного.

К счастью, на последний факт Варсонофий не обратил внимания, ибо решил, что «мною вскормленный» – то аллегория. От чувств.

– Страдалец ты мой, – с теплотой произнес Варсонофий.

– Погоди, – задумалась Феодосия. – А игумен Феодор об том знает? Об своем отцовстве?

– Увы, нет, – с грустью молвил Варсонофий. – Мне о сем поведала моя покойная матерь. Вот почему сия тайна так меня распирает!

– Отчего ж не откроешься отцу своему?

– Не хочу навредить его служению.

– Но для него, быть может, самое большое счастье и достижение, что есть у него сын! Может, ты его счастья лишаешь?

– Наше счастье – в Боге. Он наш отец. Мы Его сыновья.

– Не знаю, что и молвить на это, – сказала Феодосия. – Может, все-таки стоит тебе открыться?

– Нет! И помни, ты жизнью своей поклялся не выдать тайны!

– Когда это поклялся? – удивилась Феодосия.

– Только что!

– Ладно, ладно, не скажу ничего, уж забыл, об чем мы баяли. Ах, ей! Вспомнил! Об серебряной ракете.

– Что-то мне сонмится, – не поддержал беседы Варсонофий. – Пойду в келию. Бог с тобой, верный мой товарищ.

Рифмоплет засунул книжку под рясу, глянул в окошечко, за которым, впрочем, не углядел ничего, кроме тьмы кромешной, и пошел прочь.

– И с тобой пребудет Бог! – сказала вослед Феодосия.

Прикрыла дубовую дверь, помолилась, присела на лежанку… И вновь начала обмысливать книгу. И, как это чаще всего бывает с человеком, принялась истолковывать факты так, как приятно душе и угодно желаниям.

По прошествии нескольких минут Феодосия в пух и прах разбила все доводы Варсонофия. И твердо решила, что все в книге – чистая правда. Писано со слов послуха, самовидца. И сей очевидец действительно рассказал про прилет неких иноземцев с небесных сфер. Потому что ежели сии гости прибыли просто из других заморских стран, то приплыли бы на ладьях либо приехали с обозами. Почто из страны в страну через небо да облака летать? Ведь так ехать гораздо дольше. Сперва взлети на тыщу верст в небеса, потом снова спускайся… К чему такие усложненья? Нет, сия ступа, сиречь ракета, прилетела с небесной сферы. Возможно, просто свалилась по недосмотру на грешную землю. Но не это даже важно. Главное – взлететь в небесный белый свет живому человеку, не архангелу, можно! В конце концов, откуда бы тогда повитуха, честная вдова баба Матрена, набаяла сказку про бабу Ягу с ее ступой? Не зря говорят: сказка ложь, да в ней намек. Решено: эшвудская ракета – это явь. Значит, ее можно изготовить.

Феодосия вскочила, выскребла между половиц сухую горошину, весьма удачно давно лежавшую под половиком, и, сев внове на койку, принялась за физические экспериментусы: толкала горошину пальцем, каждый раз все сильнее, и глядела, как далеко та пролетит над войлочным одеялом. Выходило, чем сильнее толчок, тем дальше расстояние лёта.

– Как же высчитать дальность лёта? – задумалась Феодосия. – Понятно, чем сильнее человек, тем дальше он может забросить горошину или любой другой предмет. А от чего зависит сила человека? От его размера, это ясно. Ребенок али сухой дедушко так камень не бросит, как добрый молодец. Выходит, силушка зависит от количества пудов в теле. Или не в теле, а в чем?.. В чем же, если кидать ракету будет не человек? В подкидной доске? Господи, в подкидной доске!

Феодосия вскочила с лежанки.

Отпила воды из каменного горшка.

Охладила лицо из рукомойника.

– Ой, нет. Не получится с доской. Это какой же человек-гора должен на доску прыгнуть, чтоб ракета с другого конца в небо улетела? Нет, такого великана не существует в природе. Впрочем, надо поставить вещный эксперимент, тогда уж и делать конечные выводы. А пока не буду останавливаться лишь на одной версии.

Боже, какой ученой стала Феодосия!

– Разберем пищаль огнеметную. Она не в пример легче человека, но забрасывает кус железа весьма далеко. Значит, не обязательно толкать на ракету сильным весом. Есть вещества, которые при поджигании обретают богатырскую силу. Понятно, то порох. Но коли порох возгорится, то не сгорю ли в ракете? Что, как пойти другим путем? Сплести тетиву, которая при натяжении вытолкнет небесную ступу? Но кто натянет такую тетиву? И какой она должна быть толщины? Али с дерево? Надо бы все запи…