Десять миллионов Красного Опоссума - Луи Буссенар

– Да.

Мое восклицание будит часть уснувших. Меня засыпают вопросами, шумят, радуются. Между тем под влиянием лекарства, данного черным эскулапом, боль в моих глазах как рукой снимает.

– Джентльмены, – кричу я с радостью, – Том спасает нас еще раз. Он нашел лес. Он имеет лекарство против нашей болезни. Джентльмены, еще минута терпения!

Радостные крики вторят моему голосу. Надежда, покинувшая было наших путешественников, снова возвращается в их сердца.

Старый туземец между тем не остается бездеятельным. Я слышу, как он ходит направо и налево, нащупывает в темноте больных и раздает свое благодетельное лекарство.

Близкое соседство леса и надежда найти там прохладную воду воодушевляет самых слабых. Все спешат подняться и тронуться в путь. Черный доктор не противоречит, но рекомендует держать на глазах свой пластырь. Он встает во главе колонны и направляет свои шаги к северу; за ним длинною вереницей вытягиваются прочие. Майор, сэр Рид, Эдуард, Ричард и Фрэнсис, менее пострадавшие от болезни, остаются сторожить две фуры, где лежат те, которые не могут идти. Молодые девушки, идущие тоже в лес, ободряют своим присутствием и утешительными словами тех, кого оставляют силы.

Я чувствую, что-то холодное в своей руке. Это запыхавшийся Мирадор. Доброе животное бегало вместе с Томом на поиски, освежилось и теперь прибежало помочь мне отыскать дорогу. Умная собака отлично исполняет обязанности вожака.

Лошади, почуяв близость воды, удваивают свою энергию.

– Вперед! Мужайтесь! – раздается сладкий голос Мэри. – Ах! Вот солнце! Я вижу и деревья, там, близко!..

Спасительное убежище. – Мы отдыхаем. – Опасная стоянка. – Разговор двух друзей. – Мы отправляемся в глубину леса. – Солнечный удар. – Проклятое место. – Ночь на берегу потока. – Странное явление. – «Ооак!» – Наводнение. – Распоряжения майора. – Лесной пожар. – Импровизированное судно.

Никогда возвращение дневного светила не было встречаемо так бурно-радостно, как теперь. Обыкновенно холодные и терпеливые, наши спутники пришли в настоящее бешенство. Они сгорают желанием поскорее увидеть спасительное убежище и убедиться, что оно не обман зрения. Их руки в нетерпении срывают с глаз повязки, и опухшие глаза впиваются в желанную зелень, по которой снопами блещут пурпуровые лучи. Яркий блеск режет больные глаза, солнечные лучи жгут головы страдальцев, как раскаленное железо. Что за важность? Они не обращают на это внимания. Их чувства, мысли, желания обращены теперь только на то, чтобы утолить мучительную жажду. Подобно неудержимому потоку, кидаются они под прохладную сень леса, к светлым струям источника, и с разбегу погружаются в его журчащие волны. Конечно, такой быстрый переход от жары к холоду очень опасен, но все доводы рассудка оказались бессильными сдержать желание поскорее утолить жажду. К счастью, холодная вода ни для кого не имела печальных последствий. Напротив, свежая чистая вода благодетельно подействовала на горящее тело и привела его в нормальное состояние.

Когда жажда была утолена, все больные с удовольствием растянулись на зеленой мураве под тенью деревьев. Скоро здоровый сон смежил их больные глаза, на которые был наложен новый пластырь из листьев эвкалипта. Вечером состояние здоровья всех заметно улучшилось, а ночью мы, то есть больные глазами, могли уже различать близкие предметы.

Какое удивительное дерево этот Eucalyptus globulus, «лихорадочное дерево» туземцев! Его по праву можно назвать царем австралийских лесов за благодетельные свойства. Недавно драгоценный сок корней спас нам жизнь, а теперь ароматическая листва возвращает нам зрение и прекращает изнурительную лихорадку.

Край Нга-Ко-Тко теперь близок. Мы думаем пуститься в путь на другой день, чтобы дать и людям, и животным необходимый отдых. Мы нашли тенистый лес, нашли подножный корм для лошадей, наконец, свежую воду, – нужно пользоваться этим, чтобы запастись силами на дальнейший путь. Немедленно около ручья был разбит лагерь.

Благодетельный ручей, который так кстати открыл Том, был не более пятнадцати аршин в ширину и только четыре фута в глубину. Однако изрытые берега, огромные валуны и масса песку по сторонам его ясно показывали, что в дождливую пору этот скромный поток превращался в бурную реку шириною до двухсот сажен, как мы могли заметить по руслу.

– А ведь нас, наверное, потопило бы, – обратился сэр Рид к майору, – если бы внезапный дождь взбудоражил этот ручей.

– Полноте, какой же теперь может быть дождь?! В эту пору земля, как губка, вбирает в себя малейшую влагу.

– Кто может ручаться за будущее? Вы еще не знаете, как капризен здешний климат с его страшными ливнями.

– Вот как! А дождь в каменистой пустыне?

– Он продолжался всего лишь одну минуту; кроме того, мы находились тогда на возвышенном месте, между тем как теперь – в самой середине этой долины, которая, кажется, служит гигантским руслом для ручья во время наводнения.

– Не беспокойтесь, мы завтра же покинем это место.

– Это меня и успокаивает; в противном случае нам было бы безопаснее разбить лагерь в самой лесной чаще.

– Вы правы.

На этом разговор обоих друзей прервался. Сэр Рид несколько минут молчал, охваченный какою-то мыслью.

– Мой милый Гарвэй, – вдруг сказал он, крепко пожимая руку майора, – знаете ли вы, что мы близки к цели?

– Да, нас отделяет от нее всего восемьдесят – сто верст, не более.

– Здешний лес, вероятно, служит южною границею владений наших чернокожих друзей. Как вы думаете, не начать ли нам условленные сигналы?

– Я с вами совершенно согласен. С сегодняшнего же дня давайте оставлять на деревьях «коббонг», как нам посоветовал…

– …тот, кого я так пламенно желаю найти живым… Бедный брат! Ах! Как я желал бы доставить ему удовольствие – обнять своих детей!

– Надеюсь, мой друг, ваше желание осуществится. Время испытаний прошло, и через три дня, не позже, мы будем у цели.

– Пойдем же делать эмблемы Нга-Ко-Тко да прихватим с собою и Фрэнсиса, Ричарда и Шаффера.

– Возьмите и меня, сэр Рид, – говорю я скваттеру. – Неужели мне все еще лежать в госпитале?

– Нет, друг, вы еще слабы силами; долгий путь утомит вас.

– Клянусь вам, я вполне здоров. Напротив, бездействие, вы сами знаете, утомляет меня более, чем путь… Возьмите, прогулка докончит мое выздоровление…

Скваттер колебался.

Видя его нерешительность, я с комическим отчаянием обратился к сэру Гарвэю.

– Майор, помогите мне. Я ведь обещал Кроули маленького кенгуру на завтрак. А вы знаете, какой он лакомка: если надежда на вкусное блюдо обманет его, он заболеет от печали.

– Ну, пусть будет по вашему желанию, – с улыбкою сказал старый офицер, всегда милостивый к нашим фантазиям.