Битва за Днепр. 1943 г. - Владислав Гончаров

Советское Верховное Главнокомандование в минувшей войне нашло новый метод решения этой сложной задачи. Это новое заключалось в том, что наступающие войска должны были с хода форсировать речные преграды и обеспечить за собой один или несколько крупных плацдармов на противоположном берегу реки. Захват таких плацдармов на Днепре, Пруте, Висле, Дунае, Одере во много раз облегчал советскому командованию организацию последующих наступательных операций, создавал полную уверенность в успехе этих операций и, наконец, уменьшал потери в людях и в материальной части. Наступательная операция, в финале которой войска выходили к крупному речному рубежу, считалась успешно завершенной только в том случае, если на противоположном берегу удавалось обеспечить один или несколько оперативно важных плацдармов.

Река Днепр, к которой вышли советские войска осенью 1943 года в результате успешного летнего наступления, была первой такой крупной преградой (если не считать ряда сравнительно малых рек восточнее Днепра). Именно на Днепре советские войска впервые должны были осуществить в стратегическом масштабе новую идею Верховного Главнокомандования.

Войска Воронежского фронта, выйдя к Днепру на киевском направлении, успешно осуществили захват тактических плацдармов на правом берегу реки южнее Переяслав-Хмельницкого. В ходе операции противнику был нанесен серьезный урон в живой силе и боевой технике. Стремительным выходом к Днепру и форсированием его с хода была достигнута оперативная внезапность. Однако командование фронта не сумело творчески воплотить на своем участке идею Верховного Главнокомандования. На первом этапе Киевской операции войска фронта стоявшей перед ними задачи не выполнили. Командование фронта не смогло использовать благоприятно складывавшиеся условия обстановки и преодолеть неизбежно возникающие в таких случаях трудности. Форсирование Днепра в полосе Воронежского фронта шло медленно и неорганизованно, что привело к отсрочке выполнения важной задачи, поставленной Ставкой Верховного Главнокомандования. Выполнение этой задачи затянулось и было успешно проведено только в ноябре на основе нового оперативного замысла Ставки.

Развивая наступление к реке Днепр в период с 9 по 22 сентября, штаб фронта недостаточно полно изучал группировку врага, ее состояние и намерения немецкого командования. Противник, отходя с одного рубежа на другой, сумел, несмотря на понесенные им потери, отвести свои основные силы за Днепр и занять оборону на его правом берегу.

Наступательная операция фронта на левом берегу Днепра протекала в сложных условиях и при все более возраставших трудностях. К числу таких трудностей относились растягивание войск и сложность управления ими в ходе быстрого продвижения на запад, отставание баз снабжения, перебои с горючим и боеприпасами, отставание аэродромного базирования авиации фронта. Но наряду с этим росли и благоприятные условия, облегчавшие выполнение задачи. Противник поспешно отходил, фронт его войск становился не сплошным, обнажались фланги отдельных группировок. При подходе к днепровским переправам немцы находились в критическом положении, так как ограниченность переправ приводила к скоплению большого числа войск на небольших предмостных участках. Такая обстановка у противника продолжалась у каневской переправы в течение трех суток и у киевской – целых семь суток.

Недостаточно правильное использование имевшихся подвижных войск в начале операции, распыление их по разным участкам фронта (3-й, 8-й гвардейские танковые корпуса, 10-й танковый корпус, 3-й гвардейский мехкорпус), а также опоздание с вводом танковой армии и кавалерийского корпуса, излишняя «методичность» наступления от рубежа к рубежу общевойсковых армий (38-й, 40-й и 47-й), отсутствие воздействия на открытые фланги противника, бесплодный маневр 38-й армии при подходе к Днепру, недостаточно четкая задача авиации фронта – все это облегчило противнику отход на правый берег Днепра без серьезных потерь.

Неправильный выбор участка для форсирования реки главной ударной группировкой фронта в букринской излучине не давал возможности с большой эффективностью использовать танковую армию и кавалерийский корпус. Трудная местность создавала серьезные препятствия для наступления подвижных войск и намного облегчала противнику организацию обороны.

Опоздание с развертыванием на букринском плацдарме значительных сил пехоты, артиллерии и танков, плохая организация выброски воздушного десанта позволили противнику подтянуть в район плацдарма крупные силы, зарыться в землю и усилить оборону проволочными заграждениями и минными полями. Из-за увлечения планом двухстороннего охвата и окружения киевской группировки противника на правом берегу Днепра силы Воронежского фронта стали раздергиваться между букринским плацдармом и участком севернее Киева (увод на север 5-го гвардейского танкового и 1-го гвардейского кавалерийского корпусов, распыление имевшихся запасов горючего и боеприпасов, раздергивание усилий воздушной армии). Все это вместе взятое и привело к тому, что наступательные бои наших войск в начале октября успеха не имели.

В начале октября Ставка Верховного Главнокомандования создала Воронежскому фронту организационные условия, которые облегчали планирование и проведение наступления в районе Киева. Передача 52-й и 4-й гвардейской армий из Воронежского в состав Степного фронта освобождала командующего Воронежским фронтом от забот о второстепенном для него кировоградском направлении, а передача из Центрального фронта 13-й и 60-й армий в состав Воронежского фронта позволяла объединить в одних руках управление действиями всех войск, уже переправившихся за Днепр и оперативно тяготевших к Киевскому району.

Командующий фронтом, стремясь как можно скорее начать наступление с захваченных на правом берегу Днепра плацдармов, без учета складывавшейся обстановки излишне сократил время на подготовку к наступлению. Первоначально войскам ставилась задача занять выгодное исходное положение для наступления на участке Ржищев, Канев к 25–26 сентября, а севернее Киева – к 27 сентября. Однако командующий фронтом вынужден был перенести срок начала наступления на 3–4 октября, но и к этому времени войска к наступлению готовы не были. В результате оно началось лишь 11–12 октября. Начало второго наступления с букринского плацдарма также было перенесено с 19 на 21 октября. Севернее же Киева наступление, намеченное на 20 октября, вообще не было осуществлено вследствие неготовности войск. Командование фронта, правильно стремясь использовать достигнутую в результате стремительного выхода к Днепру внезапность, в то же время не смогло обеспечить организованную подготовку войск к наступлению в короткие сроки.

Повторные и бесплодные удары с букринского плацдарма, неправильное использование танковой армии, ввод ее в бой одновременно с началом атаки пехоты по существу в качестве танков непосредственной поддержки пехоты, продолжавшееся рассредоточение сил фронта между двумя направлениями и отказ от принятия вовремя нового и смелого решения привели к тому, что октябрьская наступательная операция фронта успеха не имела.

После принятия 16 октября командующим фронтом решения повторить наступление на прежних направлениях, прежними силами и с прежними задачами ни о какой внезапности уже не могло быть и речи. При выполнении такого решения нужно было рассчитывать только на обеспечение решающего перевеса в силах и средствах на направлении главного удара с целью прорыва обороны противника на всю тактическую глубину и ввода своих подвижных войск в образовавшийся прорыв. Однако командующий фронтом при планировании операции не обеспечивал ее успешного осуществления, так как по-прежнему распылял свои силы на разных направлениях и давал такие сроки подготовки к наступлению, которые не могли обеспечить готовности войск.