Посмертная месть - Михаил Черненок

— И как они?

— Алевтина Тарасовна выглядит значительно моложе своего возраста. Невысокая, изящная, легко перетекающая из одной позы в другую. Настоящая восточная женщина, только игривые глаза голубые. Говорит нараспев, с ленцой. Своим обаянием легко увлекает собеседника и проблем с любовниками не имеет. Предпочитает молодых… — Таран, чуть помолчав, засмеялся. — Сверхобразно о ней мне шепнула ее завистливая подруга: «Алька и по лестнице идет с раздвинутыми ногами, а я так не умею».

— Сыновья как ходят? — улыбнувшись, спросил Бирюков.

— Сыновья Алевтины Тарасовны на ногах стоят прочно. Оба гвардейского роста. В плечах — косая сажень. Старшему Джону от мамы достался лишь цвет глаз. В остальном — будто чистокровный негр. Длинные черные пальцы настолько эластичны, что кажется, словно они без костей. Видимо, это позволяет ему манипулировать картами лучше заправского фокусника. Завсегдатаи казино между собой зовут его Фестивальный Джо. Несмотря на сорокалетний возраст, Джон не женат. Длинноногие «модели» липнут к богатому негру, как мухи к меду.

— Много там этих «моделей»?

— По-моему, не меньше, чем проституток у московского ресторана «Метрополь».

— И ни внешность, ни возраст Джона девочек не смущают?

— Такой вопрос я задавал прогибавшейся перед Джоном очаровательной милашке, когда она пристроилась за фуршетным столиком рядом со мной. Девочка глянула на меня как на клинического недоумка и ответила ангельски чистым голоском: «Мсье, главное в любви — баксы. Все остальное — блеф». Конкретнее не скажешь.

— Там, похоже, не только казино, но и дом свиданий?..

— Профессионалкам древнейшей профессии туда вход закрыт, но элитные куртизанки тусуются в «Золотом петушке» постоянно.

— Если для них главное в любви — деньги, то не вижу принципиальной разницы между ними и профессионалками.

— Они не продаются встречному и поперечному, а живут на содержании «спонсоров». Нередко в казино богачи обмениваются любовницами. Бывает, там же и проигрывают их. Проходят такие сделки спокойно, без горьких слез и истерик. Баксы правят не только любовью, но и эмоциями. В случае каких-то недоразумений тотчас появляется младший сын Алевтины Тарасовны Вадим с дружиной «опричников» из бывших спортсменов. Писаный красавец тридцати лет от роду, тоже холостяк, однако в отличие от Джона любовниц не меняет. Личность интересная… Окончил московский физкультурный институт. Занимался боксом. Участвовал во многих чемпионатах. Проигрывал редко. Дружил с известными спортсменами. Последнее время руководил спортобществом «Шахтер» и тренировал там молодых боксеров. Самых перспективных из них переманил в охрану «Золотого петушка».

— У тебя неплохая информация о хозяевах казино, — сказал Бирюков.

— После разговора с Пузыревым занялся этой фирмой. Начал с вершины, чтобы постепенно добраться до основания игорной пирамиды, то есть до клиентуры.

— Не направил ли Пузырев тебя по ложному следу, чтобы отвести подозрение от собственной персоны?

— Исключать такое нельзя. Однако Аскольда Денисовича я знаю не понаслышке. Для «отвода» он придумал бы нечто более заковыристое.

— И все-таки колеса его «ауди» надо сличить с отпечатками, обнаруженными на месте преступления.

— Непременно сличим, хотя и сомневаюсь, что результат будет в нашу пользу. Если машина Пузырева действительно оставила след, то Аскольд наверняка уже заменил все четыре колеса. Тут мы, можно сказать, прошляпили… — Таран задумался. — А приплывшая к вам голова вообще ставит меня в тупик. В том, что «засветившегося» подельника налетчики ликвидируют, я не сомневался. Но ради чего бесшабашную голову завязали в плотный пакет и отправили плыть по воле волн, понять не могу. Проще было бы бросить ее без упаковки в речку и — концы в воду. Голова — не труп, на поверхность никогда бы не всплыла.

— Отрубили ее, по всей вероятности, не на берегу, — тоже подумав, заговорил Бирюков. — Чтобы не перепачкаться кровью, сунули в пакет и плотно завязали. О том, что образовавшаяся при этом воздушная подушка создаст упаковке плавучесть, не подумали.

— По логике — так, да ведь нынешняя братва, сам знаешь, не всегда поступает в соответствии с логикой. Насмотревшись импортных боевиков, иной раз такую дурь завернут, что приходится назначать психиатрическую экспертизу для определения умственной полноценности обвиняемых.

— Судя по тому, как четко был продуман налет на автобус, в данном случае грабители явно не дураки. Хотя киношная лихость в их действиях и просматривается, но в криминальном разуме им не откажешь.

— Для новичков вроде бы слишком круто — начинать сразу с четырех трупов, включая подельника.

— Так ведь и награбленный матрасник денег вкупе с драгоценностями не баран начхал. Играли по-крупному.

— Да, в «Золотом петушке» такого куша враз не выиграешь. А мысль насчет криминального дебюта заслуживает серьезного внимания. Завтра же настрою оперативников на отработку этой версии, — Таран усмехнулся. — Прямо любопытство распирает: что за талантливые «артисты» с такой лихостью дебютировали в кровавой драме?

— Наш безголовый «дебютант» уже отыгрался. С покойного ныне Кука теперь взятки гладки. Но оставшиеся в живых «актеры» могут разыграть еще спектакль.

— Не ворожи плохое.

— Рад бы не ворожить, да отбившийся от Куксина Алтынов из головы не выходит. Где и по какой причине разошлись их дороги?

— Не вместе ли они участвовали в налете?

— Это меня и тревожит. Если Алтынова нарядить в камуфляж да закрыть лицо черной маской, то он ничем не будет отличаться от налетчиков, какими они представляются по словам потерпевших. Бывший десантник, вероятно, и стрелять не разучился…

— А не он ли собирал награбленное в матрасник?

— Для него это еще хуже. Соучастник, не запачкавшийся кровью, по существу превращается для убийц в осведомленного, а значит, и в очень опасного свидетеля. Таких обычно…

— Устраняют, — быстро добавил Таран.

— Вот именно. Поэтому сборщику награбленного, по всей вероятности, придется разделить участь Никиты Куксина.

Прошла еще неделя. В Кузнецке на девятый день после бандитского налета на автобус родные погибших справили поминки по невинно убиенным, но убийцы продолжали оставаться в неизвестности. Как и предполагал подполковник Таран, колеса пузыревской «ауди» оказались «чистыми». Присутствовавший при идентификации рисунка протектора Аскольд Денисович ничуть не обиделся за подозрение его в криминале. Когда эксперты извинились перед ним за отнятое попусту время, старый «авторитет» великодушно сказал: «Пустяки. Ищите, дети мои, да обрящете».

Дачная «Астралия» жила прежней жизнью. На участках возле дощатых шахтерских избушек «семейные подряды» в поте лица старались вырастить побольше овощей к длинной сибирской зиме. У кирпичных дворцов с островерхими крышами праздно наряженные сытые дачники жарили шашлыки из молодых барашков, запивали их заморскими винами и неутомимо тусовались под барабанные ритмы черт знает какой музыки.