Ударом на удар - Михаил Серегин

Толкнув второго парня – он шел навстречу – в грудь, так что тот отлетел к стене и плюхнулся на свободный топчан, Виталик шагнул в дежурку и остановился посередине. Он был почти на голову выше каждого из сторожей и поэтому производил довольно внушительное впечатление. Это впечатление еще больше усилилось, когда следом за Фиксатым в комнатушку ввалились Батурин и Гришан и встали по сторонам от Виталика. Выдержав для солидности минутную паузу, Батурин по праву старшего занял единственный стул, оставив своих помощников стоять. За все это время никто из присутствующих не проронил ни слова, даже сторожа, которых неожиданное вторжение очень заинтересовало. Настолько заинтересовало, что они потеряли дар речи. Но прийти в гости и молчать было как-то не очень удобно, поэтому Фиксатый заговорил.

– Кончить их сразу или пусть сперва помучаются? – Он кинул вопросительный взгляд на Батурина.

– Думаю, пусть сначала помучаются, – ответил тот, не глядя на сторожей.

Фиксатый был стреляным волком и потому наметанным глазом сразу определил, что сидевший на топчане с ногами был здесь за главного. Он оставил его сидеть, а сам выхватил из-за пояса электрошокер и, приставив к груди того парня, который вышел им навстречу, нажал на кнопку. Раздался сухой треск и, дернувшись в конвульсиях, парень повалился на топчан. Падать ему было невысоко, к тому же на топчане был расстелен матрас, поэтому он ничего не повредил себе. На какое-то время он отключился. Старший опешил. Он громко хлопал глазами и открывал рот, словно выброшенная на песок рыба.

Сделав шаг назад, Фиксатый чуть развернулся и направил электрический приборчик на него. Тот вообще застыл, словно загипнотизированный удавом кролик, даже не пытаясь что-либо предпринять. Как потом выяснилось, сделать он все же кое-что успел, но это стало ясно несколькими минутами позже. Сейчас же он не в силах был даже пошевелиться.

– Как зовут? – Мухин грозно посмотрел ему прямо в глаза.

– Вита... Вита... Ви... таля... – еле выдавил из себя перепуганный парнишка.

– О-оба-а, значит, тезка, – осклабился Фиксатый, – ну, считай, что тебе повезло. Говорить-то будем?

– Будем, – кивнул он немного смелее, – а чего говорить-то?

Фиксатый повернул голову к Батурину.

– В воскресенье ты дежурил?

– Я.

– Помнишь темно-коричневый «Крайслер»?

– Ну.

– Кто его поставил?

– Я не знаю...

– Эх, тезка, – с сожалением произнес Фиксатый и шагнул ближе к топчану.

– Не знаю, правда не знаю, – залопотал парень, – сказали, от Кислого, ну я и поставил, даже бабки не взял.

Услышав знакомую кликуху, Фиксатый остановился и перевел удивленный взгляд на Батурина. Тот задумался. Он знал, что стоянка, на которой они находились, принадлежит Кислому – одному из руководителей группировки наподобие батуринской. Может, и не полностью принадлежит, но, во всяком случае, контролируется. Поэтому выходило, что парень-дежурный говорит правду.

– Кто пригнал машину? – Николай поднял взгляд на дежурного.

– Бля буду, мужики, я его не знаю, – чуть не перекрестился сторож, – я его первый раз в жизни видел. Высокий, худой, как велосипед, нос с горбинкой и подкашливает, будто у него тубик.

– Что он сказал, конкретно?

– Конкретно? Что сказал? – парень наморщил лоб. – Сказал, что Кислый велел тачку на пару дней поставить. Так, чтобы не сразу заметно было. Я ему показал место в дальнем конце, вон там, – он показал куда-то рукой, – после этого я его не видел. Погоди-ка... – Парень чего-то вспомнил. – Это не моя смена была, но мне Севка сказал, что во вторник, кажись, этот длинный приходил, показал ключи от «Крайслера», сказал, что чего-то там забыл в салоне. Ну, Севка его и пустил. Он там буквально пару минут поковырялся и ушел, да, еще ключи от тачки здесь оставил, сказал, что пусть пока полежат. Нам-то все равно – даже удобнее, если тачку отогнать нужно.

– Где они? – теперь уже разговор вел Батурин, а Фиксатый с Гришаном осуществляли функцию устрашения.

– Так ведь менты через день нагрянули, забрали ключи, начали этот «Крайслер» шмонать.

– Это при тебе было?

– Я как раз только на смену вышел, – кивнул дежурный.

– Что за менты?

– Такие же козлы, как и остальные, – пожал плечами сторож и тут же получил от Фиксатого чувствительный удар ладонью прямо по лбу.

– Вы чего? – он ударился затылком о стену, недоуменно вращая глазами.

– Тебя спрашивают, – склонился к нему Фиксатый, – что за мусора? Фамилии, звания? Ты что, ключи первому встречному отдал?

– Их трое было, – опасливо косясь на грозного тезку, проговорил Виталя, – все в штатском, но одного я записал, с его слов, правда...

– Где, где записал?

– В журнале. – Виталя ткнул пальцем в сторону стола, возле которого сидел Батурин.

Тот взял лежавшую на столе общую тетрадь, гордо именуемую журналом, и кинул ее дежурному.

– Ищи.

– Майор Семенцов, – прочитал Виталя, косясь на Фиксатого.

– Хорошо, – кивнул Мухин, – можешь ведь, если захочешь.

Фиксатый снова взглянул на своего начальника. Батурин хотел что-то сказать, но не успел, в дежурку ворвались несколько крепких парней и с криками: «Суки, падлы, мочи всех!» накинулись на батуринских братков. Первому досталось Гришану – он стоял ближе других к двери и получил серию ударов по почкам от здорового бугая в красной баскетбольной майке. Гришан, уже падая, все же успел развернуться и почти не глядя, наотмашь задел бугая по носу.

– Нос сломал, сука! – завопил тот фальцетом, которого от него никак нельзя было ожидать.

Он сел верхом на Гришана, который свалился на пол от нестерпимой боли, и принялся обрабатывать его с обеих рук. Гришан каким-то образом сумел одну его руку поймать. Он схватил ее за запястье и принялся из последних сил выкручивать, одновременно выворачиваясь из-под грузного тела.

На Фиксатого налетели сразу двое. Одному он успел сунуть в живот электрошокер, который держал в руках. Нападавший, дернувшись, стал заваливаться на бок, уже ничего не воспринимая. Второй хоть и был немного мельче, сбил его с ног, запрыгнул на него сверху, ухватившись за руку, в которой Мухин держал свою адскую машинку.

– Я те, падла, ща пасть порву, – выкручивался из-под него Фиксатый, но на него навалился еще один здоровяк.

Драка разгоралась. Уже никто точно не знал, куда лупит и точно ли попадает. Но страсти кипели нешуточные. Дежурный плотно вжался в стену, видя, как на Батурина бросился один из нападавших – квадратный малый с пустыми глазами. Он был одного роста с Батуриным, но весил намного больше из-за того, что был шире чуть не в два раза. Но Николай подготовился к отпору. Пока «квадратный» приближался, он успел встать со стула и встретил того прямым ударом в солнечное сплетение. «Квадратный» замер как вкопанный, и в его пустых холодных глазках появилось удивленное выражение. Не дожидаясь, пока он придет в себя, Батурин сделал полшага вперед и резко с налета поднял колено, целя «квадратному» между ног. Удар получился неудачным. Для «квадратного». То, что у него болталось между ног, сильно пострадало, но он еще не упал, а, пошатываясь, стоял, схватив ручищами свои многострадальные яйца, делая круговые движения телом, словно приклеенный к полу. Батурин зарядил ему прямой в челюсть. Тогда он потерял равновесие и повалился навзничь, подняв сильный грохот. Шум усилился еще и потому, что упал он на братка, стоявшего наготове, чтобы прийти на помощь приятелю. В тесноте он не мог обойти своего широкого кореша, поэтому крутился у него за спиной, ожидая, когда подвернется удобная позиция. Подвернулась. Падая, «квадратный», сам того не желая (да и не мог он в данный момент иметь или не иметь какие-то желания), попал приятелю затылком в нос, да к тому же придавил его к полу всей своей тушей. Правда, они вместе зацепили Фиксатого, который уже почти освободился от своих противников и теперь стоял на коленях, пытаясь подняться, и Гришана, которому приходилось туговато. Батурин успел нанести еще пару ударов ногами тем, кто боролся в партере, когда это далеко не театрализованное действо прорезал негромкий, но уверенный баритон: