Сдавайтесь, шериф! - Алена Нефедова

— Снимай сама по-хорошему или порву к херам!

А дальше у меня, видно, случилось некое запоздалое помутнение рассудка от удара об пол, не иначе. Потому как сахарочек вскинула на меня глаза, ожгла кратким гневом, а после я в них прочел охеренно четкое "так порви!"

Не веря своему счастью, помедлил, накручивая мокрый трикотаж на кулак до треска, не отрываясь от ее глаз. Испытывая, убеждаясь, что верно считал сигнал, давая время и пространство передумать, послав к чертям адовым завывший от запредельной готовности как иерихонская труба член. Мне тут не приведи господи сейчас ошибиться. Это будет п*здец эпичного масштаба и вполне вероятно необратимого свойства.

— Ну же! — потребовала Перла и снова лязгнула зубами.

Прямой приказ действовать на полных оборотах.

Есть, мэм!

И аллилуйя!

Загреб в пригоршню мокрые пряди на ее затылке и столкнул наши губы. Всего на секунду, на пробу, потому как сил же нет терпеть. Первые полглотка ее вкуса, с которых унесло сразу, как от бутылки вискаря. Оторвался, глянул в глаза Перлы, увидев в них тот же хмель возбуждения, что сейчас наверняка и в моих.

— Не знаю, что это… — пробормотала она, рвано дыша.

Я знаю. И тебе скажу. Потом. Когда готова будешь принять.

Разодрал без всякой жалости мокрый трикотаж, оставляя мою девочку голой по пояс. Кто-то шастал на работе без лифчика? Об этом тоже поговорим потом. Накрыл обеими ладонями ее груди, сжал их и свел, утыкаясь с долгим стоном чистого кайфа лицом в ложбинку, как и мечтал все это время. Потерся лицом, бессовестно царапая нежную кожу отросшей за ночь щетиной. Сука, я уже просто обожаю это! Именно вот этот аромат и бархатистость поверх упругости, этот вес и объем в ладонях, это ее отрывисто-благодарное “ах!” в мою макушку. Стиснул еще чуть сильнее, скользнул языком в щель между упругими холмами, предвкушая и обещая скорую работу моего языка между ее ног. Перла резко выдохнула и откинула голову, ударяясь затылком о стену, и тут же ее пальцы вцепились в пуговицу на моих джинсах. Моя острая конфетка хочет добавить оборотов?

Детка, я с тобой готов разогнаться с нуля до сотни за секунду.

Я исцеловал-облизал ее ключицы и шею, возвращаясь к губам. Мокрая ткань моей футболки коснулась сосков Перлы, и она зашипела, взвиваясь на цыпочки. Я мигом сдернул ее через голову и вжался своим ртом в ее, вталкивая язык между ее зубов. И моя петарда ответила мне с таким же напором, еще и впиваясь своими ногтями в кожу моей головы. Я чуть не сжирал ее, охотно позволяя поглощать в ответ, уже беспардонно тиская грудь одной наглой лапой и одновременно выуживая из заднего кармана презерватив-другой.

Оборвал поцелуй, ворча от потери, и коснулся серебристым квадратиком губ Перлы.

— Подержишь это для нас, сахарочек? — прохрипел и сорвался на стон, когда моя конфета зажала предложенное зубами. Не мешкая бухнулся на колени, глядя на нее снизу вверх. Прости господи, но какой же вид ох*ительный! Твоя женщина смотрит, чуть склонив голову набок, на тебя, собирающегося ублажить ее ртом и упиться самому допьяна. Молниеносно расстегнул ее ширинку и потянул джинсы вместе с бельем вниз, проворчав зачем-то:

— Смотри, не урони его, детка.

Вместо ответа Перла просто вжала меня лицом в свой живот, прозрачно намекая, где, на ее взгляд, сейчас следует находиться моему языку. О да, мой шериф знает, чего хочет, а ее желания для меня — закон. Особенно те, что совпадают с моими.

Обжег поцелуем ее холодный после мокрой ткани живот, и Перла дрогнула, поджимая мышцы. Стиснул роскошные ягодицы, вынуждая еще держать ноги плотно сомкнутыми, и принялся дразнить, проскальзывая самым кончиком языка между складками ее плоти, воруя по капле пряного насыщенного вкуса и отступая. Перла тихо застонала сквозь зубы, заизвивалась, распластываясь по стене, силясь преодолеть мой захват и открыться навстречу больше. Ее ногти наверняка наоставляют кровавых следов на коже моей головы, но так только острее. И лишь только когда негромкие стоны стали полноценными стенаниями, и моя конфетка заколотила в отчаянье ладонью по стене, а на мой язык щедро потекло ее возбуждение, я подарил нам обоим милость полного контакта. Резко отстранился, поднял одну ее ногу, сдернул проклятые джинсы и буквально уронил девушку промежностью на свой рот. Она, потеряв прежнюю точку опоры, завалилась вперед, схватилась за мои плечи. Мало, совсем чуть дала мне упиться щедро подаренной ее телом влагой. А как только ее начало потряхивать, внезапно оттолкнулась и лишила меня охерительного пиршества. Я, рыча от такого самовольства, потянул ее назад, ведь уже чуть сам не спускал, предвкушая бурный оргазм. Но Перла упрямо вывернулась, вставая на обе ноги, стремительно наклонилась и жестко поцеловала меня, вероломно своровав у меня часть своего вкуса.

— Мне мало этого, Смит! — задыхаясь, пробормотала, разорвала поцелуй и отдала уже знакомый мне приказ, что работали как прямой выстрел похотью в башку, протягивая пресловутый контрацептив. — Внутрь!

— Есть, мэм! — просипел я, подскакивая с пола.

Рванул зубами фольгу и за малым не обкончался только от одного ее взгляда, каким она следила за тем, как я себя упаковываю в латекс. Закинул ее ногу себе на бедро и уткнулся прямо-таки гиперчувствительной сейчас головкой в мягкий жар, безошибочно находя вход в мое личное живое пламя.

— Вот так всегда смотри! — прорычал в ее губы и, больше не щадя обоих, дернул Перлу на себя. — Ох, бля-бля-бля, да-а-а! Всегда! Поняла?

— Засранец! — всхлипнула моя девочка и укусила меня за нижнюю губу, мстя за то, что первое проникновение вышло жестковатым. — Ну шевелись же ты уже!

— Мало тебе? — скрипнув зубами, я вышел почти полностью и засадил себя в нее снова по самые яйца. Перла вскрикнула и изогнулась у стены, открываясь мне еще шире, и я замолотил бедрами, вышибая все больше этих ох*ительных звуков ее наслаждения. — Мало? Мало? М?

— Да-да-да… мало… еще… Господи… Рич… Я сейчас…

Сука, я в это мгновенье ненавидел, что она выстанывает не мое имя в оргазме, и пока мне хватает и одного его вида и этих сладких сжатий моего члена, чтобы улететь за ней.

— Дам все… тебе… все… — я толкаюсь в нее так, что у Перлы лязгают зубы и она впивается ими в мое плечо, гася финальный крик и забирая меня с собой.

Накрывает до полной тьмы в глазах, и я лишь малой частью осознаю тот факт, что оседаю на пол вместе с Перлой, цепляясь за ее бедра, чтобы не потерять контакт наших тел, пока не изольюсь досуха. И просто распластываюсь потом в бессилии, пялясь в потолок и кайфуя от медленно затухающих волн эйфории и ощущения ее веса на мне.

— Я все еще не знаю, что это было, — пробормотала Перла хрипло.

— Это было… все, детка.

— Мы должны встать. Еще почки застудишь на полу, — пробормотала я, не шевельнув и пальцем однако. Совесть включилась, но тело с ней сотрудничать отказывалось. И не у меня одной судя по всему.