Первый контакт - Мюррей Лейнстер

Мистер Теддер сел, голова у него кружилась; он испытывал невыразимое облегчение. Но в этот момент в тридцати ярдах от него, прямо над холмом, разорвалась бомба, а другой снаряд пронесся сквозь разрушенный дом и упал за ним. В этих лесах поселился дьявол. Дьявол из Восточного Лаптона, штат Вермонт. Артиллерия его искала, чтобы уничтожить. Мистер Теддер не потерял сознания.

— Она от меня отстала! — победоносно завопил он. — Со мной теперь все будет в порядке.

Ему, разумеется, не пришло в голову, что изобретатель этого оружия позаботился, чтобы цепочка сама затягивалась, когда оно работает. Иначе оно могло упасть и начать воздействовать на того, кто его надел. Так вот, он наверняка сделал и так, чтобы оно выключалось, если цепочка сломана или разрезана. Ведь это самая элементарная мера предосторожности.

Но подобные рассуждения были недоступны мистеру Теддеру. Он знал только, что не потерял сознания, а обстрел продолжается. Это повергало его в ужас. Мистер Теддер закрыл уши руками и заплакал, лежа ничком и ожидая смерти.

Затем земля, казалось, встала дыбом и нанесла ему страшный удар. Над тем местом, где лежал погрузившийся в землю шар, возникла невероятно яркая вспышка. Снаряд угодил в загадочный предмет, в котором продолжал работать мотор. И он взорвался.

Взрыв был неслыханной мощи. Видимо, снаряд попал в топливный бак. На том месте возник огромный кратер диаметром в четверть мили, а сам шар рассыпался в прах.

По-видимому, военные решили, что этот взрыв стал причиной гибели их врага, и прекратили обстрел.

Они обнаружили мистера Теддера без чувств. Он спал, да так крепко, словно принял хорошую дозу снотворного, — сказывались усталость и страшное напряжение. Он лежал рядом с обвалившимся колодцем, который, естественно, не имело никакого смысла откапывать.

Все решили, что мистер Теддер пребывал без сознания на протяжении всего времени, пока в районе бесчинствовал дьявол из Восточного Лаптона, штат Вермонт. Его поместили в больницу и очень мягко объяснили, что произошло, а затем отпустили в новом костюме и с пятью долларами в кармане. И мистер Теддер исчез в огромном тусклом мире бродяг, проституток, сезонных рабочих и самых разнообразных бездомных.

По сей день никто даже не старается делать вид, будто понимает, что представлял собой дьявол из Восточного Лаптона, штат Вермонт. Существуют разные мнения насчет того, как он встретил свой конец. Мистер Теддер уверен, что именно он и являлся этим злым духом и что проклятие покинуло его, когда он избавился от кастрюли у себя на голове. Другие считают, что его победила тяжелая артиллерия, и указывают на кратер диаметром в четверть мили в качестве доказательства.

Но если, говоря про дьявола из Восточного Лаптона, вы имеете в виду неизвестно что, которое возникло неизвестно откуда и стало причиной множества катастроф, — в таком случае, строго говоря, дьявол из Восточного Лаптона и есть неизвестно что в жесткой кожаной шкуре, и появился он в то утро, когда мистер Теддер убегал от констебля. И прикончила его ржавая проволока, натянутая между двумя деревьями на заброшенной ферме. Причем задолго до того, как в этих местах заподозрили, что там появился дьявол.

Murray Leinster • If You Was a Moklin • Galaxy Science Fiction, September 1951 • Перевод М. Нахмансона

До сих пор не могу представить, что Моклин оказался первой планетой, с которой пришлось драпать людям — да так, что подметки задымились. На первый взгляд вроде бы никаких особых причин для этого не имелось. Больше сорока лет на Моклине находился форпост Компании; никто и не думал, что тут что-то не так, пока Брукс не докопался до сути. А когда он ухитрился это сделать, ему просто не поверили. Но обернулось все плохо, очень плохо. Впрочем, быть может, теперь дела пойдут лучше.

Быть может! Я очень надеюсь.

Вначале, когда он отсылал длиннющие отчеты с каждым из шести кораблей, что посетили нас в последнее время, я только удивлялся. Я не видел, чтобы ситуация начала меняться в худшую сторону. Я ничего не понимал до тех пор, пока не прилетела старушка «Пальмира» — предпоследний рейс, который корабль Компании когда-либо совершал на Моклин.

До этого самого утра все казалось безмятежным, и я, довольно развалившись на крылечке нашей торговой миссии, не делал ровным счетом ничего — лишь следил за малышкой моклином. На вид дитя казалось девочкой лет шести; она плескалась в лужице, пока ее родители торговались в магазине за моей спиной. Милая крошка — и довольно похожая на обычного земного ребенка. Правда, у нее были длинные бакенбарды — как у Старины Бленди, первого человека, который сумел столковаться с моклинами и открыл здесь торговую миссию.

Моклины очень почитали Старину Бленди. Когда он умер, над его могилой был водружен памятник в местном стиле, а детишек с бакенбардами до сих пор рождается столько, что за неделю не пересчитаешь. И казалось, все идет прекрасно. Все!

Посиживая на крылечке, я слышал болтовню моклинов в торговом зале. На английском они говорили не хуже нас с вами. Один из них толковал Дииту, нашему продавцу-моклину:

— Но Диит, я же могу купить это дешевле в другой миссии! Почему у вас нужно больше платить?

Диит отвечал, тоже по-английски:

— Ничем не могу помочь. Здесь цена такая. Или ты ее платишь, или нет. Вот и все.

Слушаю я их и соображаю, до чего же все здорово идет! Вот он я, Джо Бринкли; мы с Бруксом и есть Компания на Моклине. Мы — единственные люди, которые ее тут представляют; торгуем помаленьку и, конечно, шаг за шагом приближаемся к неплохой пенсии. А еще, думаю я с умилением, цивилизуем моклинов — с каждым днем все больше и больше. Хорошо. Отлично — дальше некуда!

Девчушка вылезла из лужи, подкрутила бакенбарды — а были они точь-в-точь как на портрете Старины Бленди, что висел в торговом зале, — и поскакала по дороге вслед за родителями. Крошка так походила на человеческое дитя!

Дикие моклины гораздо больше отличаются от людей. Те, которые живут в лесу, зеленоватые, с глазами как блюдца, и носы у них подергиваются, как у земных кроликов. Вы никогда не подумали бы, что эти лупоглазые и моклины, обитающие у торговой миссии, — один народ, но это именно так. Они заключают браки между собой, и их дети походят на людей больше, чем родители, а кожа у них почти такого же цвета, как у землян. Удивительное дело, если вдуматься по-настоящему, только никого это не волновало. До поры, до времени. И я тогда о подобных материях не задумывался — как, впрочем, и о других вещах.

Даже об отчетах, которые Брукс продолжал слать с каждым кораблем Компании. Я просто сидел себе посиживал, как вдруг толстушка Салли — женское дерево, чья тень укрывала крыльцо, — начала выдергивать из земли корни. Она аккуратненько их свернула и заковыляла прочь. Я увидел, что остальные деревья тоже зашевелились, освобождая посадочную площадку. Они поплелись в разные стороны, толкая и отпихивая друг друга, переругиваясь и тряся ветками; малышня старалась протиснуться между взрослыми. Каким-то образом они догадывались, что корабль близко, и начинали уносить ноги. Но мы ждали корабль только через месяц. Тем не менее деревья покидали посадочную площадку, и я попытался поймать рев двигателей — впрочем, не очень надеясь на успех. Сначала все было тихо, но минут через десять я услышал высокий свист, который сменился грохотом выдвигающихся опор — они проткнут верхний слой почвы и дотянутся до плотного грунта. Весьма разумный способ посадки; если бы корабль опустился прямо на мягкую землю, то разворотил бы все поле. Я поднялся с крыльца и отправился поглядеть, кто прибыл в гости. Особых сомнений в том, что это была старушка «Пальмира», я не испытывал; она шлепнулась с неба на месяц раньше положенного срока. Деревья на краю площадки продолжали толчею, освобождая место. Корабль снизился, повис в задумчивости футах в десяти над землей и, словно бы вздохнув, приземлился. Со всех сторон сбежались моклины, радостно размахивая руками.