Ночь, которой не было - Марселла Бэлл

что холодность присуща его характеру. Но кажется, он переступил какой-то порог, оставив мать своего ребенка после того, как она открыла ему свою душу, в момент, когда его поддержка нужна была ей больше всего.

Так куда поехать - направо, в столицу, где можно снова жить без забот, наслаждаться женщинами и блюсти неприкосновенность страны, или налево, чтобы построить семью, видеть, как растет с каждым днем его ребенок, и встречать каждое утро с Дженной? Себастиан знал, что обманывает себя, ведь просто поворот налево не принесет ему возможность выбрать семейную жизнь. Ради будущего с Дженной ему придется побороться со своими страхами, чтобы дать ей то, что она хочет.

Всю жизнь он прилагал усилия к тому, чтобы путь его максимально отличался от родительского, контролировал свои действия и поступки, безжалостно фильтровал чувства, но вышло, что он попросту совершил те же ошибки, что и отец. Ведь по сути, он создал из себя монстра, неспособного любить никого, и теперь это угрожало его семье. Все лишь оттого, что он был не способен разобраться в собственных чувствах и страхах, принять ответственность за будущее - свое и близких. В такой постановке выбор был более чем очевиден: изгнать из глубины души все тени, страхи, обитавшие там с детства, и открыться Дженне, матери своего ребенка и той, кого он любил. Больше не было смысла лгать себе: он любил Дженну с первой их встречи.

Себастиан не поехал ни налево, ни направо. Развернувшись, он отправился назад к больнице.

Глава 17

Дженна не стала скрывать от окружающих следы недавних слез, но, к счастью, персонал приписал ее расстроенный вид недавнему потрясению. В душе же ее терзали сомнения: права ли была она, предъявляя Себастиану ультиматум и ставя под удар все свои мечты? Наверное, все же да, хотя это не избавляло от боли. Все, чем она до недавнего времени жила, вдруг разлетелось на осколки. Нужно выйти на воздух, подумала Дженна, идя по направлению к основному зданию больницы. Возникла новая мысль, не дающая ей покоя: наверное, стоит позвонить королю, чьи звонки она игнорировала все это время.

Внезапно Дженна остановилась, потому что вдруг поняла: она позвонит королеве Мине. Найдя ближайший автомат, она быстро набрала номер, впервые в жизни подумав о том, что, наверное, не такая уж она и серая мышка, раз знает прямой номер самой королевы. Мина подняла трубку тут же и произнесла:

- Постой, я наберу Хел.

Дженна улыбнулась, услышав в трубке такой знакомый голос подруги и поняв ее стремление поговорить по душам. Однако беседа была недолгой, хотя и содержательной. Они решили, что обдумают детали в ближайшее время, а пока Дженна вернется на прежнее место и будет получать выплаты за причитающийся ей декретный отпуск. Они ей пригодятся, ведь теперь на деньги Себастиана рассчитывать не стоит.

Поговорив по телефону, Дженна покинула больницу через боковой выход, откуда открывался вид на ползущие к горизонту зеленые холмы, полускрытые туманом, в котором терялась дорога, ведущая к поместью Редклифф. Эти холмы, укрытые, точно клетчатым пледом, фермерскими полями, были любимым пейзажем Дженны, хотя во всех туристических брошюрах Сирано в качестве визитной карточки острова красовались пляжи и виноградники. Местные же предпочитали большие города. Однако Дженна считала, что зеленые холмы, уходящие под самый горизонт, к высоким скалам, - истинная красота страны.

И сейчас ей повсюду чудился Себастиан - в разноцветных красках пейзажа, в зелени долин, в красных оттенках глинистой почвы. Когда-то, на заре существования Сирано, земли семьи Редклифф простирались до самого побережья, включая место, где стоит сейчас родительский дом Дженны. Возможно, поэтому рядом с Себастианом ей всегда и было комфортно - ведь они родом из одной местности, пусть и принадлежат к разным социальным слоям. Но Дженна понимала, что даже этой фантастической связи между ними недостаточно для того, чтобы согласиться на его условия. Либо они пройдут этот путь вместе как партнеры, либо не будут вдвоем.

Подняв голову к небу, откуда падали капли дождя, Дженна вздохнула. Нужно идти домой - и не в поместье Редклифф, а к родителям. Правда, когда она звонила из больницы, к телефону никто не подошел. Но она жила совсем недалеко отсюда и могла дойти пешком даже сейчас. Дорогу она хорошо знает, ей не раз приходилось идти по ней, в том числе и под дождем. И она зашагала по длинной подъездной аллее больницы. Вдруг рядом притормозила машина. Это был Себастиан.

- Дженна, - произнес он, выйдя из машины.

- Себастиан, - ответила она, подняв руку, чтобы прикрыть глаза от безжалостно яркого света фар.

Он раскрыл объятия, и она подбежала к нему, уже не сдерживая рыданий. Он поднял ее на руки и крепко обнял.

- Прости меня, Дженна. До сих пор не могу понять, как я мог оставить тебя в больнице. Вел себя как дурак - прости меня. Я люблю тебя, Дженна. Мне не нужен никто, кроме тебя, да и нет никого, кому бы я мог так довериться. Возвращайся ко мне. Мы будем растить ребенка вместе. А еще… выходи за меня замуж.

Не разжимая объятий и все еще прижимаясь губами к его шее, Дженна произнесла:

- Да.

И Себастиан поцеловал ее так страстно и горячо, что в этом поцелуе растаяли все ее былые страхи и комплексы относительно своей серости, переживания о жизни в столице и о том, что она не принадлежит к кругу, в котором привык вращаться Себастиан.

Они стояли и целовались под дождем, а потом Себастиан усадил Дженну в машину и повез домой, в Редклифф, где они собирались создать семью.

Эпилог

Два года спустя

- Рад, что мы пришли к соглашению, господа. - С этими словами Себастиан поднял бокал, и двое мужчин, сидевших рядом, присоединились к тосту.

Это были Зейн, король Сирано, и Дрейк - граф и самый состоятельный в королевстве землевладелец, муж Хелен д'Тьерца. Неподалеку от них виднелась лужайка, поросшая травой, где такой же группкой сидели три дамы, а в их маленьком кругу копошились трое малышей возрастом примерно около года. Две девочки, принцесса Элке Алдения д'Аргония и Амира Андрос, дочь Хелен и наследница огромнейшего герцогства, держались увереннее, чем мальчуган, Рейнард, сын Дженны и Себастиана. Однако каждое его падение сопровождалось таким ревом, что не приходилось сомневаться в темпераментности малыша.

В тот дождливый день, когда они вышли из больницы, Себастиан отвез Дженну в Редклифф, чтобы продолжать узнавать