Блистательный Двор - Райчел Мид

«Еретик в поместье!»

Мне нужно вернуться в дом и рассказать все мистрис Мастерсон!

Я начала отступать, но в этот миг мужчина повернулся к северному лучу… в мою сторону. На его лицо упал свет, обнаруживая знакомые мне черты, которые я видела меньше часа назад. Черты, которые я слишком любила вспоминать.

Седрик.

Потрясенная, я выронила остролист, попыталась его подхватить, но опоздала, и ветки упали прямо на снег. Я опешила. Что мне делать: я произвела столько шума, и Седрик наверняка заметил мое присутствие!

А Седрик тем временем молниеносно встал с колен. Первым моим порывом было бежать, но я понимала, что нужную скорость в пышном платье я, конечно, не наберу. В следующую секунду Седрик уже стоял рядом со мной, изумленно на меня взирая.

– Аделаида? Как вы здесь оказались?

– Я? А вы… Ладно. Я знаю, что вы делаете! – Я попятилась, размахивая своим жалким ножиком. – Не подходите ко мне!

– Спрячьте его, пока кого-нибудь не ранили. – На его лице застыло выражение отнюдь не гнева, но покорности судьбе. – Все не так, как вам кажется.

Нелепая реплика Седрика мигом заставила меня забыть об отступлении.

– Да? Вы хотите сказать, что не проводили сейчас еретический обряд Средизимья?

Он вздохнул.

– Нет. То есть послушайте, Аделаида, аланзане – не кровожадные чудовища, как вы все считаете.

Меня ранили слова «вы все», и я решительно бросилась в атаку.

– Значит, вы – один из них? – произнесла я с нажимом.

Сердик ответил мне не сразу. Порыв холодного ветра растрепал мои волосы и заморозил щеки.

– Да.

Мой мир пошатнулся. Седрик Торн только что признался в ереси.

Он протянул ко мне руку.

– Я серьезно. Пожалуйста, отдайте мне ножик!

– Не прикасайтесь ко мне! – воскликнула я, вскидывая свое «оружие» повыше.

Фонарики у Седрика за спиной светились мрачным светом – и я почему-то подумала, что Седрик способен запросто наложить на меня какое-нибудь изощренное аланзанское проклятие. Я слышала много сплетен об аланзанском колдовстве, но никогда не предполагала, что стану жертвой черной магии. Но ведь раньше я и не попадала в подобную ситуацию… Неужто Седрик открыл мне свой истинный облик? Я попыталась сообразить, услышат ли меня в особняке, если я завизжу.

– Не надо кричать, – сказал Седрик, угадав ход моих мыслей. – Клянусь, вам нечего бояться. Все остается прежним. И я прежний.

Я покачала головой и почувствовала, что мои пальцы, задрожали.

– Неправда. Вы верите в общение с демонами… – проговорила я, стискивая нож.

– Я верю в то, что шесть ангелов-отступников столь же святы, как и шесть их великолепных собратьев, – парировал Седрик. – Кроме того, они не демоны. Божественность окружает нас повсюду в мире природы и доступна всем, – спокойно продолжил он. – Доступ к ней открыт не только через священников в храмах.

Это прозвучало весьма миролюбиво, но я за всю свою жизнь слышала слишком много предостережений.

– Аделаида, вы ведь меня знаете. Я прикрыл вас, когда вы сбежали. Я нашел вашей старой поварихе работу. Вы же не считаете меня прислужником тьмы?

– Нет, – пролепетала я, наконец опуская нож. – Но вы заблуждаетесь. Вам надо все прекратить. Нельзя быть еретиком.

– Моя вера – часть меня, – твердо произнес Седрик.

– Но если вас поймают, то убьют!

– Разумеется. Поверьте, я прекрасно об этом осведомлен. И я давно смирился со своей судьбой. – Он с тревогой посмотрел на меня. – Пойдемте отсюда, Аделаида. Мы поговорим о моей вере и прочих вещах где-нибудь в тепле, пока вы не переохладились.

– Например, в гостиной? – выпалила я. – Конечно, ваши опасные и противозаконные убеждения станут прекрасной темой для светской беседы на праздничном вечере! Нет, мы останемся на поляне. Я хочу разобраться, в чем дело! Кстати, я в полном порядке. Не надо за меня беспокоиться. У меня теплый плащ.

– Тогда почему вы посинели?

– Здесь не настолько хорошо видно!

– Ваш плащ рассчитан на то, чтобы набросить его на плечи перед тем, как выйти из кареты и добежать до дома. По-моему, не стоит разгуливать в таком наряде по лесу в самую длинную ночь в году. Но если вы отказываетесь идти в дом, давайте хотя бы погреемся вон там.

У края поляны оказался маленький шалаш, в который летом складывали хворост и рабочие инструменты. Я протиснулась внутрь и убедилась, что он действительно защищает от ветра. Седрик последовал за мной, и при его приближении я оцепенела, все еще напуганная воспоминанием о том, как он стоял в центре двенадцатиконечной звезды. Я как будто переживала наяву жуткие истории, которые слышала в Осфро.

К моему изумлению, Седрик расстегнул свое алое пальто и, притянув меня к себе, укрыл складками ткани. Тепло чуть притушило мои страхи. Я почувствовала запах знакомого одеколона, который мне нравился. Теперь, когда мы оказались так близко, я смогла разглядеть черты его лица, слабо озаренные лунным светом. Повинуясь обстоятельствам, я немного расслабилась и поняла: Седрик сказал правду. Это же он, тот самый юноша, которого я знаю почти год.

Внезапно я напряглась и вздрогнула.

– Вас могут убить! – прошептала я, по-настоящему ужаснувшись.

Осфридские церковные суды иногда смягчали приговоры женщинам или иностранцам, уличенным в том, что те практиковали запретные аланзанские обряды. Тюремное заключение. Штрафы. Но осфридскому гражданину, мужчине? Это частенько заканчивалось казнью. Священники проявляли немалое рвение, добиваясь чистоты веры в Осфриде. А королю не нравилась религия, которая утверждала, что право голоса имеют все члены церкви, а не только один всесильный глава.

И тут меня осенило.

– Именно поэтому вам надо поскорее добраться до Адории! – воскликнула я. – Вот почему вы добивались этого у своего отца и едва не забросили учебу! Чтобы безопасно следовать своей вере в Триумфальном!

Хотя осфридские колонии подчинялись законам короны, многие уже получили хартии, оговаривавшие определенные права и свободы. А вопросы религии вечно обсуждались в Осфро. Отправить еретиков за море было проще, чем пытаться искоренить их подчистую, особенно учитывая то, что в результате жестких мер Осфро мог лишиться и товаров, и вовремя уплаченных налогов.

– В Триумфальном наша вера незаконна, – проговорил Седрик. – Однако ни одна колония не санкционирует аланзан. Пока.

Я чуть запрокинула голову: мне пришлось исхитриться, чтобы посмотреть ему в глаза, оставаясь при этом в уютном коконе плотного пальто. Теперь-то я запоздало сообразила, почему эта верхняя одежда настолько популярна в суровом климате Адории.