СВОБОДА БЫТЬ - Илья Дмитриевич Беляев

с тёмными, немного усталыми глазами. Она предложила нам чаю. Сидя на веранде её скромного домика, я внимательно смотрел на хозяйку, стараясь разгадать её тайну. Однако ничего таинственного в ней не было.

По виду и манере разговора Мария была простой русской женщиной, в меру интеллигентной. На шее у неё был маленький золотой крестик. Никакими практиками она никогда не занималась, работала фармацевтом. Володя был её единственным сыном.

Когда разговор зашёл о событии прошлого лета, я решил спросить её напрямую:

─ Скажите пожалуйста, как у вас это получилось?

─ Не знаю, ─ честно призналась она. ─ Просто я очень люблю Володьку.

Больше спрашивать было не о чем. Допив чай, мы попрощались и уже на выходе столкнулись с Володей у калитки. Он слезал с велосипеда и метнул на нас зелёный взгляд из-под копны русых волос.

─ Сына, поздоровайся, ─ сказала ему Мария, вышедшая нас проводить.

─ Здрасть… ─ бросил нам Володя и, катя велосипед, прошёл мимо нас к дому. Когда мы немного отошли от участка, я обернулся. Мария стояла у калитки и махнула рукой. Такой она и осталась у меня в памяти ─ худенькая фигурка у калитки перед дачным домиком, увитым плющом.

Ладога

Волшебная пустота

Пустота есть форма, форма есть пустота.

Будда Шакьямуни

Пустота — основа всего существования. Если попытаться выразить предельное постижение одной фразой, то такой фразой будет: ничего нет. Современная наука пришла к осознанию пустотности Вселенной, древним мудрецам эта истина была известна давно.

Все возникает из пустоты, все в пустоту исчезает. В этом смысле Шуньята[50] — это Космическая Мать, матка вселенной. Ее потенциал и энергия безграничны. Наше тело, наша личность, наша жизнь и наша судьба — все это возникает из пустоты и в пустоту возвращается. Шуньята ─ не мёртвый холод бесконечного космического пространства. Это источник невероятной творческой энергии Вселенной. С помощью практики этот источник-пустота может стать основой преображения нашей жизни.

Господь Будда учил: «Воздыми свой дух на недосягаемую высоту и оставь его там без опоры». В этой формуле и заключен смысл практики Шуньяты. Если мы преодолеем страх перед пустотой и сделаем ее своим другом, то это может стать быстрейшим путем растворения кармических узлов и дорогой к Освобождению.

Суть практики, направленной на постижение пустоты, заключается в том, что мы учимся распознавать Шуньяту как во всём многообразии проявленного мира, так и в своём уме.

На самом деле всё пусто. Пуст наш ум; пусты возникающие в нём мысли, образы и воспоминания. Пусты эмоции и ощущения, какими бы сильными они ни казались. В центре оргазма нет оргазма. В центре боли нет боли. Пуста природа, здания, люди, солнце и луна. В своей сердцевине весь мир абсолютно пуст.

Более того, на самом деле, ничего нет. Нет ни нас, ни этого мира. Нет ни прошлого, ни будущего, ни настоящего. Нет ни пространства, ни времени, ни энергии. Не существует ни истины, ни заблуждения. Ни нирвана, ни сансара не существуют. Нет ни заблуждения, ни рабства, ни освобождения. Нет ни меня, ни тебя, ни нас с вами. Ни на земле, ни в космосе нет ни единого живого существа.

Более того ─ нет даже пустоты. Наш ум протестует: если ничего нет, то должна же быть хотя бы пустота! Но и её нет. Нет вообще абсолютно ничего. Пустоты тоже нет.

Из этого следует естественный вопрос: а что же тогда есть?

Здесь остановитесь.

Правильный ответ на этот коан ─ сатори. Правильный ответ ─ взрыв мозга и тотальный прорыв в Реальность.

Существует легенда, что Будда и Лао Цзы однажды встретились на горной тропинке. Улыбнулись друг другу, каждый последовал дальше своим путём. Затем, кто-то из них произнёс:

─ Приятно встретить в горах хорошего человека!

Путь без пути

Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Спроси себя, есть ли у этого пути сердце? Если есть ─ путь хорош; если нет ─ он бесполезен. Все пути ведут в никуда, но у одного пути есть сердце, а у другого нет. Один путь доставляет радость, и пока ты следуешь ему, ты неотделим от него. Другой путь заставляет тебя проклинать свою жизнь. Один путь наделяет тебя силой, другой лишает её.

Карлос Кастанеда

На Путь меня поставил Тоша. Когда я встретил его, мне было 26 лет, ему 24. До встречи с ним я барахтался, искал там и здесь, читал, пытался медитировать, искал знающих людей, но это не было осознанным движением вперёд. Это было блужданием в полутьме. С Тошей я пробыл непрерывно около полугода, потом мы встречались эпизодически.

Он ушёл рано. Когда он умер, ему было тридцать лет. В его «Сутре Короны» есть слова: «Я приду, я обязательно приду». И он пришёл. Его посмертная история ещё более удивительна, чем его жизнь. Он не только вёл нашу группу ещё полгода после своей смерти; некоторые читатели книги «Острие Кунты» обращались к нему за помощью и обращаются до сих пор. Мне известны несколько достоверных случаев исцеления моим мастером серьёзных заболеваний, защиты и решения сложных проблем.

Кроме того, Тоша помогал и продолжает помогать обращающимся к нему искателям, он даёт советы и Поток. Подлинность некоторых из этих контактов я проверял. Для меня его посмертная работа ─ самое яркое доказательство реальности одной из форм бессмертия, достижимого мастерами.

Тоша был для меня «коренным гуру», как называют основного учителя тибетцы. Он дал мне такого пинка, что лететь после него пришлось всю жизнь. Как показало время, пинок был дан в правильном направлении.

Кроме коренного гуру у человека в жизни могут быть и другие учителя. Например, у великого йогина кашмирского шиваизма Абхинавагупты[51] их было восемнадцать. Мне также посчастливилось встретить в Индии нескольких больших мастеров; некоторые из этих встреч я описал в книге «Пространство сознания». Были и такие, кто просил не разглашать их имени и месторасположения.

Учиться приходилось и у духов, и у простых людей, которые, оказывается, тоже могут проявляться как учителя, часто даже не подозревая об этом. Иногда помогал внутренний учитель Антаратман. Учителями были самые разнообразные ситуации, сны и совпадения.

На пути были и времена отчаяния, депрессии, когда любые усилия казались тщетными и бессмысленными. Но я никогда не останавливался и не поворачивал назад. Я знал, что назад пути нет.