Уши не трогать! - Анна Гаврилова

Впрочем, это не единственное желание с пометкой «молния».

Ванную комнату нашла не сразу – сперва попыталась вломиться в шкаф, потом вывалиться в коридор. Но обнаружив таки нужную дверь, долгожданного облегчения не испытала.

– Чертово средневековье! Долбаные эльфы!

…Ночной горшок Ориса был подобен самому графу – довольно массивный, но изящный, с затейливым узором и плотно прилегающей крышкой.

Мама дорогая, как жить дальше? Это же все равно, что… в душу плюнуть.

Орис… Орис, прости меня, если сможешь!

Увы, горшок оказался жалкой прелюдией, главный кошмар был впереди…

Мысленно я уже простилась с маникюром, хотя наращенные ногти пока держатся. Смирилась с тем, что волосы отрастают, а натуральный цвет на четыре тона темней. Забила на отсутствие косметики, кремов и питательных масок. Короче, приготовилась однажды обнаружить в зеркале мымру.

Вот только о том, что мымрой меня сделает отнюдь не обветренная кожа, даже помыслить не могла.

Я не сразу заметила эти уродливые утолщения на кончиках ушей. Сперва не поверила, решила – мерещится. После двадцатого ощупывания, заподозрила себя в склонности к паранойе, а на тридцатом диагностировала шизофрению.

Постаралась расслабиться – нарезала несколько кругов по ванной комнате, подышала. Глубоко, как доктора учат. Но прогулка на результат не повлияла. Хрящик действительно уплотнился. Теперь на кончиках моих аккуратных, кругленьких, чуть оттопыренных ушек красуются две крупные, мерзкие «горошины».

Все, жизнь кончена.

Взгляд скользнул по туалетному столику – мыло есть, веревка отсутствует. Метнулась к чугунной лохани – ни грамма воды, так что стать утопленницей тоже не суждено. И выброситься в окно не получится – слишком низко. Как назло!

Едва сделала шаг к двери, в ванну ворвался Орис.

– Лёля! – возопил эльф. Уставился, будто впервые видит.

– Стучаться надо! – заорала я, пытаясь прикрыть самое ценное руками. И почему не догадалась завернуться в полотенце?

Граф, конечно, заметил мое стеснение, но отворачиваться и не думал.

– Лёля, что ты здесь делаешь?

– Краснею! Разве не видно?

Орис фыркнул, небрежно заправил прядь волос за ухо, чем напомнил о болезненном открытии. К глазам подступили слезы, я не удержалась и тихонечко шмыгнула носом.

Граф в один прыжок одолел разделяющее нас расстояние, схватил за плечи.

– Лёля, что с тобой? Почему ты плачешь?

– Я… Я…

Я разрыдалась.

Нет, это несправедливо! Мало того что забросили к черту на кулички, назвали человеческой самкой и заставили развлекать толпу надутых аристократов, так еще и… уши испоганили!

– Орис, я… я…

Не могу! Язык не поворачивается. Проще признаться, что голова кружится, когда он так близко, чем рассказать…

Я – мутант. Это очевидно. Проклятые «горошины» вылезли как раз на том месте, где у эльфов расположен остроконечный кончик. И зудят, хоть и не сильно. А если что-то чешется, значит, оно растет. Стало быть, лопоухость – вопрос времени.

Ну, Грегор, только попадись! Я тебе не только хвост на рога намотаю, я… я…

– Лёля, пойдем. – Голос Ориса прозвучал очень мягко, почти ласково. – Пора возвращаться в поместье.

В спальне меня ожидало новое платье. О том, что оно не имеет отношения к гардеробу Оризинды, сообщала маленькая бирка от портного. Я расцвела, а граф всем видом уверял, дескать, знать не знает, откуда сия прелесть взялась.

Хотя, может, действительно не в курсе? Может, это Орисова сестра постаралась, чтобы не делиться нарядами? Тем более ткань слишком изящная – золотистая, отдаленно похожая на парчу – мужчина такую не выберет, мозгов не хватит.

Едва покинули спальню, Орис преобразился. На лице появилась привычная маска равнодушия и холодности, осанка гордая, походка хозяйская. Я что-то ляпнула и тут же схлопотала до того суровый взгляд, что мигом вспомнила: мой спутник не просто эльф – инквизитор! А когда замешкалась на входе в кабинет, ушастик рыкнул и обозвал самкой. Из головы тут же выдуло и романтическую дурь, и шуточки на его счет.

Ну и ладно. Ну и черт с ним. Не больно-то и хотелось!

Огромное зеркало, спрятанное между шкафом и окном, отразило вполне приличную пару. Я – в золотом платье, с наспех состряпанной прической, закрывающей уродливые «горошины», и он – лоснящийся, широкоплечий, в прежнем темно-зеленом камзоле, черных лосинах и сапожищах. Пристегнутый к бедру меч – как зловещий штрих к характеру. Глядя на этого степенного господина, и помыслить нельзя, что пару дней назад устроил пьяный дебош в компании человеческой девчонки.

Граф повел ладонью над зеркальной поверхностью, зашептал. И в этот раз слова показались знакомыми, а кончики ушей зачесались нестерпимо сильно.

Зеркало затянуло серой, дрожащей дымкой. Стало чуточку жутко.

– Лёля, помни, ты обещала вести себя прилично, – сказал эльф.

Я недоуменно изогнула бровь.

– В поместье вот-вот приедут мои родители, – бесцветно пояснил Орис. – Слуг предупрежу, они тебя не выдадут. Но сама… попробуй не опозориться, ладно?

О нет… только этого не хватало.

– Бессмысленно. Оризинда наябедничает. – Уж в чем-чем, а в этом не сомневаюсь.

– Наябедничает, – подтвердил черноглазый. – Но не скоро.

Я бросила взгляд на вход в кабинет, после на зеркало. Орис пояснил со вздохом:

– Оризинда не может пользоваться порталом, у нее нет магического дара. А в карете до поместья три недели пути. До родительского замка – все шесть. Так что сестра предпочитает сидеть в столице. Правда, большую часть времени проводит в дворцовых апартаментах, а в этом доме почти не бывает. Не думал, что встретимся с ней.

– В дворцовых апартаментах?

– Да. Она – фрейлина королевы.

Я нервно сглотнула.

Ворох вопросов, которые вызвал эльфийский спич, пришлось придержать – Орис взял за руку и решительно шагнул в портал.

Прощай, шумный город, здравствуй, деревенская скукотища…

– А вот и граф! – радостно воскликнул голос.

Меня швырнуло в сторону, горло сдавила боль. Мир перед глазами расплывается – то ли от перехода, то ли от удара. Запах гнили и сырости щекочет нос.

– О! И госпожа Лёля здесь? Прелестно!

Я зажмурилась, пытаясь вернуть зрение, а когда распахнула глаза, обнаружила перед собой оскаленную морду в черной полумаске.

– Эй! Не надо душить леди, – скомандовал голос насмешливо. И добавил оптимистичное: – Рано.

Горло отпустили, зато локоть сдавили так, что сустав затрещал. Над ухом пробасило: