Запад - Восток - Алексей Вилков

– Гляжу на вас и не найду достойной похвалы вашей красоте, достопочтимая Катрин! – начал он, манерно жестикулируя. – Я объездил несчетное количество стран на всех континентах и везде находил лучших представительниц прекрасного пола. Но все они были чем-то похожи, подогнаны под единый стандарт, а я предпочитаю необычные формы. Я ценитель женской красоты – если так можно выразиться, это мое хобби. Скажу больше: ради этого я и живу. Остальные мелочи лишь суета сует, бренный мир с мирскими заботами. Единственное возвышенное и прекрасное – это женщины, их я боготворю! Вы источник вдохновения, вы награда, утешение и надежда. Вы наша жизнь, и вы наша смерть!

Не удержавшись, Маргарита вальяжно подняла руки:

– Браво! Брависсимо! Вашими бы словами, принц… Вы прямо-таки оды нам поете. За что я неравнодушна к восточным мужчинам, так это за их поэтичный слог и блестящее умение выражать свои чувства. Европейцы в этом безнадежно отстали.

– Сафар у нас настоящий поэт, – многозначительно добавил Клод, подливая ему виски. – Вы обещали прочесть нам несколько своих произведений.

– Я еще не закончил сборник, поэтому пока вынужден хранить молчание, – гордо ответил он, принимая у Клода бокал. – Премьера обязательно состоится, но несколько позже.

– Когда же? – не терпелось Маргарите.

– Я оповещу.

– Вы год назад обещали!

– Вдохновение – вещь капризная, – сладко произнес Сафар. – Оно как юная невинная раба божья, оттягивающая момент первой близости с искушенным возлюбленным.

– Ох, вашими бы речами… Что ж, подождем премьеры. Год ждали и следующий год потерпим. Ради искусства я готова на любые жертвы.

«Странная компания, – заметно сникла Катрин. – Араб-стихотворец с бриллиантовыми четками, который не может прочитать ни единого своего творения. Импозантная тетка, переживающая климакс и догадывающаяся, что никто ее давно не хочет и не захочет впредь. Мой дорогой Клод, танцующий перед принцем и не уделяющий мне ни капли заботы. Зачем здесь я? Неужели он пригласил меня лишь для того, чтобы похвастаться перед принцем, как купленной на базаре тряпкой? Я ощущаю на себе раздевающий взгляд Сафара. Он определенно испытывает ко мне страсть намного сокрушительнее, чем испытывает Клод. Если, конечно, он до сих пор питает ко мне хоть какие-то чувства. Араб готов взорваться от желания, его ширинка скоро треснет по швам, и задыхающейся в тесноте дьявол окажется на свободе. Я снова не рассчитала с выпивкой. Клод конченый алкоголик, пьет за троих и не пьянеет. Типичная слабость сильных людей: гасить душевные переживания, как выражается мой любимый, предаваясь утехам Бахуса. Что из этого получается, я достаточно насмотрелась. Живя с ним, я сама через год стану алкоголичкой, а женский алкоголизм не лечится. Как же мой будущий сын? Это меня пугает. И пусть я сегодня отдамся черному дьяволу, если еще притронусь к спиртному! Смотри не накаркай, дорогуша…»

Будто услышав предостережение любимой, Клод отставил недопитый бокал, и его лицо приобрело задумчивое выражение, словно он стал что-то усиленно вспоминать.

– Сафар, я позволю себе напомнить, – наконец, сказал он, – что мы собрались здесь по очень важному делу.

– Дело подождет! – отмахнулся принц и подмигнул Катрин.

Она отвернулась и сделала вид, что не заметила этого. Зато Клод заметил и продолжил уговаривать Сафара:

– Не забывайте, принц, у вас скоро вылет. Поднимайтесь, пора потолковать наедине. Нам предстоит недолгий разговор, ты не успеешь утомиться.

– Будь по-твоему, дорогой. Точность – вежливость королей. Я и сам хотел озвучить кое-какое предложение. Простите нас, дамы, неофициальный ужин плавно перетекает в деловой. Вынужден вас оставить, но обещаю вернуться. Катрин, Маргарита, вы не успеете соскучиться, как мы продолжим.

– Валяйте! – хмыкнула Маргарита. – Долго вы не протянете. Вот мужчины: изрядно выпьют, а потом идут разрешать накопившиеся проблемы. И так каждый раз! Нет бы сначала договориться, уладить разногласия, подписать контракты, а потом дружно это отметить. У нас же все наоборот!

– А в России это происходит одновременно, – вставила Катрин с чувством гордости за державу.

– Нам вас не понять, – резюмировала Маргарита, играя зажигалкой.

Господа покинули гостиную, оставив дам один на один. Возникла неловкая пауза. Катрин не представляла, что обсуждать с этим иссыхающим плоскогрудым манекеном, постепенно превращающимся в мумию Тутанхамона. Догадываясь о неодобрительном отношении Маргариты, она сделала вид, что дремлет, но вздремнуть не получилось. Маргарита перехватила инициативу: находясь под градусом, она готова была трепаться о чем угодно. Клод не зря предупреждал, что его сестричка становится не совсем адекватной.

– Моя бедная девочка, – начала Маргарита материнским тоном с ноткой искренней жалости. – Зачем ты связалась с моим полоумным братом? Вы же не пара, он не принесет тебе счастья. Тебе лучше просто исчезнуть и вернуться к себе.

– Вообще-то мы любим друг друга, – осторожно заметила Катрин, не желая раскрываться перед ней.

– Любите? – изумилась Маргарита.

– Любим.

Хмельная сестра вдруг зашлась истерическим смехом, но поперхнулась дымом и стала кашлять. Катрин хотела заткнуть уши, лишь бы не слышать ее конское ржание.

– Любите! Ха-ха-ха! – схватилась за живот Маргарита. – Да мой братец никого никогда не любил, он на это не способен. Единственное, что он может – это снять на неделю шлюшку и демонстрировать свое бессилие, принуждая ее к незатейливым ласкам. Он давно импотент, ты разве не в курсе? Клянусь Марией Магдалиной, у вас ничего не было, ни одной попытки, иначе бы он потерпел поражение, а ты не болтала высоких слов о любви. Тебе нужны его миллионы, ты только и грезишь, как подаришь ему рыжих отпрысков. Придется постараться, а он не привык расставаться с миллионами, так что не раскатывай губы. Сколько было этих девок, дай бог памяти: бледные блондинки с силиконом, амстердамские пышечки, томные мулатки, косоглазые китаянки и скромницы в парандже. Он же коллекционер, путешествует по миру и привозит свежие тела для своего мясотряса. А как он боготворит девственниц – это отдельная история!

– Что вы несете?! Прекратите! – закричала Катрин и вскочила на ноги, чтобы уйти прочь от сумасшедшей тетки.

– Ты злишься? Не хочешь верить? – издевалась Маргарита.

– Вы нарочно мелете эту чушь!

– Сядь на место! Неприлично оставлять меня одну.

Катрин плюхнулась назад:

– Вы просто хотите вывести меня из себя. За что? Ничего дурного я вам не сделала! Клод очень хороший человек, и я ему верю, а на ваши миллионы мне плевать. Я самодостаточна и смогу себя прокормить. Не верите? Вы в этом убедитесь!

Сестра глубоко затянулась, выпустила дым к потолку и расплылась в блаженной улыбке:

– Шучу! Шучу, девочка моя. Не принимай это близко к сердцу.