Брат по мечу" () - Дэвид Вебер

Светящийся мечник и его лошадь могли находиться между Хоутоном и первым монстром, но у морского пехотинца был идеальный угол для стрельбы по второму, и краем сознания он отметил, что всадник был далеко от линии его огня и вне опасной зоны поражения осколками 25-миллиметровых снарядов. Прицельная сетка опустилась на бок огромного существа, между третьей и четвертой лапами с правой стороны, и рука Кена Хоутона сжалась.

Вспышка из дульного среза 25-миллиметровой пушки "Крутой мамы" разорвала ночь, когда тройная очередь M792 HEI-T с визгом пронеслась вверх со скоростью более тридцати шести сотен футов в секунду. Трассирующие снаряды прочертили огненные трассы в наполненной ужасом темноте, а затем врезались в свою цель. Каждый снаряд содержал тридцать два грамма бризантной смеси, которая при детонации обычно разбрасывала стальные осколки и зажигательный наполнитель в радиусе пяти метров, и монстр визжал, когда они взрывались со стробоскопической яростью.

Он завизжал... но в то же время развернулся к "Крутой маме". Детонирующие снаряды пробили относительно крошечные отверстия в его колючем панцире перед тем, как взорваться, затем проделали в нем полости размером с корыто для мытья посуды, когда они взорвались внутри него, и нанесли раны в ненатуральной плоти и мышцах под панцирем. Ихор и куски мяса размером с голову вырывались из его бока и стекали по бокам, но его порожденная адом броня была невероятно прочной. Снаряды могли бы пробить в ней дыры, могли бы нанести огромные сопутствующие разрушения под броней, но попадание сквозь нее замедлило их, не позволило им глубоко вонзиться в плоть цели до того, как они взорвались. Было очевидно, что ни одно из повреждений не проникло достаточно глубоко, чтобы достичь его жизненно важных органов... при условии, что они у него были! Вместо того, чтобы упасть, он яростно взвизгнул и бросился прямо к источнику внезапной боли.

Кеннет Хоутон был квалифицированным мастером-наводчиком. Он точно знал, чем он только что ударил это существо, и рациональная часть его мозга не могла поверить в то, что он видел. Каким бы большим он ни был, он должен был упасть после трех попаданий почти точно в центр его массы! Неважно, что это было. Одна только кинетическая энергия должна была обеспечить это, не говоря уже о взрывах, зажигательном эффекте или осколках снарядов. И даже если бы он не пошел ко дну, эта чертова штука была почти такой же большой, как чертов синий кит! Он должен был весить по меньшей мере пятьдесят или шестьдесят тонн, и ничто такого размера не могло двигаться так быстро! Особенно не то, что покрыто броней, достаточно прочной, чтобы даже на мгновение противостоять Бушмастеру!

К счастью, возможный отказ его мозга воспринимать информацию, поступающую от глаз, не оказал заметного влияния на его глубинные рефлексы.

Его большой палец нажал на кнопку, мгновенно переключившись с фугасных на бронебойные, и он снова нажал на спусковой крючок. Сбрасывающий оболочку снаряд M919 вылетал из дульного среза со скоростью, почти на треть превышающей скорость осколочно-фугасного снаряда, а его стабилизированный ребрами "удлиненный" сердечник из обедненного урана мог пробивать практически все легкие бронированные машины и даже некоторые основные боевые танки. Он также мог пробить более шестнадцати дюймов железобетона или земляную стену бункера толщиной в три фута, что делало его все более популярным в городских боях, и на этот раз Хоутон дольше удерживал спусковой крючок. Двенадцать снарядов попали в его цель, и если панцирь демона был достаточно прочным, чтобы ограничить действие осколочно-фугасных снарядов, то бронебойный - это совсем другая история.

Существо пошатнулось, завизжало, замахало крыльями, когда урановые молнии пронзили его броню - и плоть внутри нее - как огненные шила. Он наполовину приподнялся, когда удары обрушились на него, но это только обнажило его грудь, и Хоутон послал еще одну очередь из шести снарядов в новую цель. Входные отверстия были маленькими; выходные отверстия были огромными, и ихор разлетелся по склону холма. Трава зашипела и сморщилась под кислотными брызгами, и яростные вопли монстра превратились в булькающие вопли агонии.

На этот раз все действительно пошло наперекосяк, но даже тогда это не было закончено. Его когтистые лапы царапали землю с неестественной живучестью, поднимая его обратно, и недоверчивый Хоутон выпустил в тварь четвертую очередь.

* * *

У Базела и Уолшарно не было времени беспокоиться о том, откуда взялась тварь, напавшая на второго демона, потому что тот, кого они уже ранили, ждал только атаки своего товарища, прежде чем снова напасть на них. Как только второй демон отвернулся на звуки, первый снова бросился в атаку.

Но для него это было так же неожиданно, как и для Базела и Уолшарно. Он колебался всего мгновение, так же пораженный внезапным появлением БТ из сердца чар Венсита, как и два защитника, когда позади них активировалось заклинание, и это дало им достаточно времени, чтобы вернуть свое внимание к нему.

Он бросился вперед, издав оглушительный боевой клич чистой, дистиллированной ярости, и Базел привстал в стременах, пока Уолшарно ждал, ждал, ждал до самого последнего мгновения. Клыки демона сверкнули в синей короне света Томанака. Базел мог ясно видеть огромную, влажную, слизистую глотку, чувствовать запах ее зловонного дыхания, и все же Уолшарно ждал. Он ждал, пока, очевидно, не стало слишком поздно... затем отпрыгнул в сторону с невероятной быстротой, возможной только для скакуна.

Шквал ярости демона сменил тон. Это звучало почти ворчливо, как будто внезапное исчезновение добычи, которая, как он был уверен, была так же хороша, как и в его клыках, было каким-то обманом. Но если это было так, как он чувствовал, ему не пришлось долго смаковать свое разочарование.

- Томанак!

Нацеленная голова промахнулась мимо своей уклонившейся цели. Демон уже разворачивался, выгибая свою извилистую шею, чтобы нанести второй удар сбоку, когда Базел опустил свой пылающий синим меч в ударе двумя руками, движимый всей огромной силой своих плеч и спины и всей мощью своего Ража.

Меч ударил с резким, отчетливым "ХРЯСЬ!" древнего дуба, расколовшегося в тисках зимнего льда. Но этот треск был достаточно громким, чтобы его услышали даже уши, оглушенные пушечным огнем БТ, даже сквозь оглушительный, разъяренный вопль оставшегося демона. Голубой свет вспыхнул, как яркая молния, отразившись от места удара с блеском, который запечатлел склон холма, деревья, каждую травинку с абсолютной, ослепительной четкостью, и сверкающая сталь прошла две трети пути через шею, толщина которой превышала рост большинства мужчин. Брызнул ихор, полетели осколки чешуи, и рев демона оборвался на полуслове с