На коне бледном - Пирс Энтони

— Ну как, вознаградила тебя за проявленное участие моя дочь?

— По-моему, вы сейчас пытаетесь увильнуть от ответа.

— А ты?

Зейн улыбнулся:

— Луна снова предложила то же, что и вы, а я во второй раз отказался.

— Но ты не должен отказываться! — загремел робот-маг. — Моя дочь предназначена для тебя. Я же специально оставил камень любви.

— Слушайте, если вы действительно хотели познакомить нас, могли бы придумать лучший предлог, чем вызов на собственную смерть.

— Нет, лучшего способа не было. И не обращай внимания на ее протесты. Луна сделает так, как я сказал.

— Протестовал я, а не ваша дочь! На что это похоже…

— Завоюй ее сердце. Смерть. Она хорошая девушка, вы подходите друг другу.

— Я ей не нужен! Почему я должен навязывать свое общество — неважно, с помощью магии или без нее — женщине, которую совершенно не привлекаю? Она заслуживает лучшего и наверняка способна найти достойного мужа.

На самом деле Зейн гораздо больше беспокоился о собственной судьбе. Он не мог себе позволить увлечься женщиной, которая наверняка вскоре бросит его ради другого. Хватит с него душевных травм!

— Ты должен! — настаивал маг. — Это совершенно необходимо!

Опять начались недомолвки!

— Но почему?

— Сейчас я ничего объяснить не могу.

— Вы уже говорили то же самое! Да и Судьба все время изъясняется загадками. Меня это просто бесит!

— Ерунда! Не обращай внимания. Луна хорошая девушка.

Не очень-то убедительный ответ!

— Значит, ей не следует связываться со Смертью.

— Извини, я должен приступить к своей работе. — Робот-маг с лязгом повернул голову и посмотрел на стол, заваленный бумагами.

— Какой работе?

— Судя по всему, мне предстоит самому свести баланс добра и зла в моей душе. Видишь, сколько бланков! — Металлические пальцы ткнули в груду документов. — По одному на каждый день жизни.

Зейн взял наугад листок бумаги. «Шестнадцать процентов баланса, исчисленного по форме 1040-Х, поместить в строку 32-Р, — прочел он вслух.

— Если полученное число превышает соотношение по строке 29-К таблицы ТТ, вычтите 3,2 процента из строки 69-Н. Если это число меньше квадратного корня из общего итога по таблиц е У, обратитесь к инвертированной форме 7734».

Зейн поднял голову. Он вспотел, как студент, провалившийся на экзамене.

— Это почти так же ужасно, как декларация о доходах!

— Почти, — устало кивнул металлической головой робот-маг. — Как ты думаешь, откуда черпает идеи налоговый департамент? Мне понадобится целая вечность, чтобы разобраться со всеми документами.

— А что произойдет, когда вы подведете итог? Отправитесь в Рай?

— Заполнив последнюю ведомость, я начну искать ошибки, — ответил робот.

— Это, пожалуй, займет еще несколько столетий.

— Но ведь ошибок может и не быть.

— Формы так составлены, что их в принципе невозможно сразу заполнить правильно, — со вздохом отозвался робот-маг. — Иначе какой в них смысл?

Он взял гусиное перо, окунул его кончик в чернильницу с красными чернилами и начал свой титанический труд. Вскоре капельки машинного масла оросили металлический лоб.

Зейн оставил мага, погруженного в изнурительную работу. Она заставит спятить любого нормального человека, но, возможно, повелитель черной и белой магий обладал неисчерпаемыми ресурсами энергии и терпения.

Проходя на обратном пути мимо девушки-администратора, Зейн оставил ей душу ребенка.

— Чудесно, просто чудесно! — обрадовалась она, впервые выказав человеческие эмоции. — Нам так не хватает персонала!

Зейн хотел поинтересоваться, на какой работе можно использовать младенца, однако передумал. В Чистилище наверняка имеются способы решить проблему возраста. В конце концов, у них в запасе целая вечность!

Его конь все еще пощипывал траву снаружи.

— Эй, Морт! — позвал Зейн, и тот сразу поспешил к нему. Великолепный скакун!

Зейн оседлал его.

— Доставь меня домой!

Конь рысью домчался до конца зеленой равнины и остановился перед красивым зданием, похожим на усыпальницу, с белыми колоннами на широкой веранде. На почтовом ящике красовалась надпись: «Смерть».

Само собой — где же еще должен жить Танатос, как не в морге?

Зейн посмотрел на коня:

— Можно мне задержаться ненадолго? Чтобы осмотреть все как следует?

Морт одобрительно качнул головой.

— У тебя здесь есть конюшня? И нужно ли искать для тебя еду, бензин или чем ты еще питаешься?

Конь дал ему понять, что такого не требуется, и неторопливо отправился на пастбище. Похоже, здесь было все, что требуется для пропитания. Неподалеку виднелось небольшое озеро. Отличное место!

Значит, у Смерти имеется свой почтовый ящик… Интересно, кто отправляет ему послания? Зейн открыл его и обнаружил четыре письма. Судя по обратному адресу, все составлены смертными. Любопытно!

Он повернулся к двери. Может, следует позвонить? Но ведь дом принадлежит ему! И все же обитатели, если они есть, увидят нового хозяина впервые. Он нажал на кнопку.

Раздался погребальный звон. Через минуту дверь открыл облаченный в черный костюм дворецкий.

— Очень рад видеть вас снова, уважаемый сэр. Разрешите? — Он помог ему снять плащ.

— Но я ведь… — Зейн с трудом подбирал слова. — Я не ваш прежний хозяин!

— Разумеется, сэр. Мы служим Танатосу, а не человеку, который становится им.

Дворецкий повесил плащ в шкаф и нагнулся. Он хочет снять его обувь!.. Что ж, в своем собственном жилище можно расслабиться и не бояться ничего… Обувь и перчатки отправились вслед за форменным облачением, а Зейн оказался в удобном халате и домашних шлепанцах.

В воздухе висел какой-то странный тяжелый запах.

— Чем здесь пахнет?

— Это мирра, сэр, — ответил дворецкий. — Согласно установившейся традиции, в обители Танатоса положено возжигать благовония.

— Ничего себе благовония! Значит, у жилища Смерти свой особый запах? А почему именно…

— Мирра ассоциируется с заупокойной службой, сэр.

Тут Зейн вспомнил строки рождественской песни: «О зловещий мирры дух! Смерти знак, разлуки вечной! Боль, тоска, кромешный мрак. Плач души, пред Богом грешной!»